Книга Правила игры - Элизабет Зухер Мун

Видимо, именно этого он и ждал от Барина.

— Я бы не стал обсуждать подобные вопросы с другим младшим офицером, извините, конечно, сэр, но вы ведь Серрано, к тому же и сам мастер все время вспоминает добрые старые времена, когда он служил на «Дельфине» с Видой Серрано. Видите ли, я… мы ничего не понимаем. Он не всегда такой странный. Иногда он словно забывается. Но люди с таким опытом, как у него, не забывают подобных мелочей. Например, нам… мне приходится проверять, правильно ли он надел скафандр. Во время одной учебной тревоги он даже забыл проверить его на герметичность.

Не надо обсуждать подобные вещи. Старшина должен был рассказать все это старшему по званию. Энсин не может решить проблемы, которые привели к тому, что старший мастер Цукерман забыл проверить герметичность скафандра.

— Я разговаривал по этому поводу с майором Серсеем, — продолжал Харкорт. — Он договорился о том, чтобы старший мастер прошел очередной медицинский осмотр, но в тот день мастер был в нормальном состоянии, а когда он в нормальном состоянии, он все помнит лучше меня. Потом майор ушел от нас, а я… я не знаю, что с этим делать дальше.

И поэтому выложил все простому энсину. С именем. Стоит ли говорить Харкорту, что он и сам не знает, что тут можно поделать…

— Вы хотите, чтобы я поговорил с начальством? — спросил Барин.

— Как знаете, сэр, — ответил Харкорт. — Хотя, если хотите услышать мое мнение…

— Конечно, хочу, — сказал Барин. Вот и попался.

— Капитан-лейтенант Докери любит, когда подчиненные знают свое место. Вы ведь понимаете, что это значит.

— Другими словами, я должен сам во всем разобраться и представить основательные доказательства?

— Да, сэр.

Нужно собрать точные сведения, нельзя просто полагаться на слова старшины, может, у того свои счеты с мастером.

— Ладно, я посмотрю, — ответил он Харкорту. Старшина остался доволен. Но сам Барин понятия не имел, с чего тут начать.

Он вспомнил, что ему рассказывала Брюн о том инструкторе в учебном центре… как его звали? Она утверждала, что тот допускает слишком много ошибок, но это случилось прямо перед их ссорой с Эсмей. Барин не знал, что произошло с инструктором после этого. Заметил ли еще кто-нибудь, кроме Брюн, что с ним что-то не в порядке? Ведь Брюн все-таки лицо гражданское. Может, она больше никому ничего не рассказывала.

Но каждый раз, когда он оказывался рядом с Цукерманом, он теперь пристально наблюдал за всеми действиями мастера. Обыкновенный старший мастер, очень похож на других таких же мастеров. Не энсину оценивать его знания и компетентность, полученные в результате многолетнего опыта. Он и не заметит, если Цукерман допустит какую-нибудь оплошность. И вообще, ему нравился Цукерман, а Цукерману, похоже, нравился он. Барин чувствовал, что Цукерману понравился бы любой человек с фамилией Серрано. Он хотел верить, что с мастером все в порядке, что ничего плохого не произойдет.

Но свободного времени и на эти мысли, и на походы к Цукерману почти не оставалось. У него было много своей собственной работы, которая совершенно не касалась Цукермана. Он стоял вахты, совершал рутинные проверки оборудования и большую часть времени был чем-то занят. Его окружали сверстники, другие энсины, кроме троих, специализировавшихся на командиров, были еще техники, и с каждым днем он все больше и больше погружался в жизнь корабля, в жизнь этих людей. Джаред и Лея уже помолвлены, Бэнет через день записывает целый куб для кого-то, кто служит на «Грейлэге». Мика поссорился с Джаредом по поводу того, как следует праздновать день рождения корабля, и Лея набросилась на Мику в раздевалке младшего офицерского состава. Она напомнила Барину Эсмей.

Он старался вообще не думать об Эсмей. Время шло, и он уже не злился, но какое-то неприятное чувство осталось. Когда они познакомились на «Коски-уско», у них сложились особые отношения, они доверяли друг другу секреты, которые не доверили бы никому другому. Он ожидал, что Эсмей обрадуется его появлению в Коппер-Маунтин, но, даже делая скидку на ее постоянную занятость и усталость, в ее поведении появилось что-то незнакомое. Какая-то сдержанность, напряжение. А потом появилась Брюн, она всегда оказывалась рядом, когда он хотел поговорить с Эсмей, у нее-то всегда было свободное время. Всегда жизнерадостная, в отличие от сдержанной Эсмей, всегда веселая. Он бы не сказал, что Эсмей была скучной — ему она никогда не казалась скучной, но вечно она занята, усталая, словно и не она сидит рядом с ним.

Может, она никогда и не любила его. Может, все прошло, а она жалела его и ничего не говорила. Но тогда почему она так разозлилась, когда решила, что Брюн затащила его в постель? Он хотел написать ей, но ведь эта ссора произошла не по его вине.

Постепенно Барин все лучше и лучше узнавал других младших офицеров. Он заметил, что все время, куда бы ни пошел и что бы ни делал, сталкивается с одной из них. С Касией Ферради. Он слышал о Касии Ферради еще когда учился в Академии, но она закончила учебу до того, как он поступил. Он знал, что слухи, как правило, искажают действительность, и решил, что все, что слышал о ее красоте и поведении, больше выдумки, чем реальность.

Барин заметил лейтенанта Ферради из-за ее выдающихся волос. Светлые, необычного золотистого оттенка, похожи на волосы Брюн, но немного другие. Волосы Брюн словно жили сами по себе. Они сильно вились, даже когда та делала специальную укладку, а когда забывала о них, трясла головой или часто взъерошивала, то была похожа на непричесанного пуделя. Волосы лейтенанта Ферради изящной волной обрамляли ее идеальной формы лицо. Во Флоте блондинки встречались редко. Может, из-за этого лейтенанта Ферради прозвали Златовлас-кой. Он слышал это имя в кают-компании младшего офицерского состава в первый же вечер по прибытии.

После этого она все время оказывалась там, где был он, и сама заговаривала с ним. Она так же, как и он, стояла вахты, поэтому пересекались они достаточно часто. Но он обратил внимание на то, что встречается с ней чаще, чем с другими джигами, даже тогда, когда она не дежурила.

Он не знал, что она училась в Академии вместе с Эсмей. Она сама сказала ему об этом.

— Вы ведь знакомы с лейтенантом Суизой, энсин? — как-то спросила она, подписывая вахтенный журнал.

— Да, сэр.

— Интересно, сильно ли она изменилась, — продолжала Ферради. — Мы ведь вместе учились.

— Я не знал об этом, сэр. — Знает ли она о последних событиях в жизни Эсмей? Но он не хочет обсуждать эти вопросы с ней.

— Я имела в виду, — продолжала Ферради, помахивая в воздухе информационной пластинкой, — она всегда была такой сдержанной, скрытной, такой правильной. Никогда по-настоящему ни с кем не дружила. Но все кругом говорят, что она просто прирожденный лидер, вот я и подумала…

Где-то в глубине мозга зазвенел сигнал тревоги, но он ответил то, что сразу пришло на ум:

— Да, она достаточно сдержанна, но вы ведь знаете о ее происхождении.