Книга Несущие Свет. Противостояние - Дмитрий Воронин

— А почему нет? Неужели я не могу развлечься?

— Развлечешься… когда этот сосунок убьет Лейру. Дело прежде всего.

Глаза красотки метнули молнии… Керб отшатнулся, примирительно выставив перед собой открытые ладони. Мерат с удивлением заметил в глазах великана искру самого настоящего страха.

— Слушай, ты… — Голос девушки стал шипящим, еще более усиливая ее сходство с убийственно-ядовитой змеей. Ее рука изогнулась, пальцы сложились утиным клювом, нацеленным в голову мужчине. — Здесь… приказываю… я… и если ты… еще раз… посмеешь…

Здоровяк вдруг рухнул на одно колено, склонив голову. Его зримо трясло, на коже выступили капельки пота.

— Да, госпожа… простите, госпожа… не повторится…

— Ладно, прощаю… на этот раз, — тут же остыв, махнула рукой девушка. Затем повернулась к парню. — Но как бы то ни было, мой друг Керб прав, мальчик. Тебе предстоит убить вашу драгоценную Лейру.

— А-э-а-у…

— Что значит «я не стану»? — фыркнула Дилана. — Станешь, милый друг, станешь… более того, ты всей душой будешь стремиться выполнить мой приказ. Уверяю тебя. Да, думаю, ты не будешь против, если я возьму у тебя несколько волосков?

Керб зашел юноше за спину, схватил его за волосы… холодное лезвие скользнуло по коже, затылок резануло болью — униженный великан особо не церемонился.

— Полегче, полегче, — с ноткой недовольства заметила смуглянка. — Ты должен обрить ему затылок, а не содрать кожу с черепа.

Мерат рванулся, ремни врезались в кожу, почти разрывая ее. Он глухо застонал.

— Еще раз дернешься, — без намека на насмешку заметил Керб, — отрежу ухо.

В проходе меж домами появился мужчина — в простой дешевой одежде. Крестьянин… судя по неровной, шатающейся походке, он был уже изрядно навеселе. Мерат ощутил прилив надежды… может, этот выпивоха достаточно соображает, чтобы поднять крик, увидев, как здоровый бугай режет кинжалом ученика школы Ордена? Хотя бы один вопль! Его услышат, не могут не услышать. Все рыцари сейчас здесь, они настороже… даже когда слегка пьяны.

Пьяница скользнул по троице пустым, равнодушным взглядом и зашагал дальше, мурлыча себе под нос какую-то незамысловатую песенку. Кажется, связанного ученика, великана с кинжалом и ослепительную шатенку в ярком платье он даже не заметил.

Проследив за движением глаз юноши, Дилана весело рассмеялась, ничуть не заботясь о том, что смех кто-нибудь услышит.

— Неужели ты думаешь, дурачок, что мы стояли бы здесь, на виду у всех, если бы я не предприняла необходимых мер предосторожности? Здесь действует заклинание рассеянности, знаешь, что это такое?

— О-а-а-а а-и-а о-и…

По всей видимости, невнятное мычание, доносящееся сквозь кляп, Дилане было вполне понятно.

— Проклятая магия крови, говоришь? Кем же она проклята? Мальчишка… Керб, ты закончил?

— Да, госпожа. — Великан был само почтение. — Он готов.

— Прекрасно…

Девушка ласково потрепала Мерата по волосам. На макушке и по бокам головы они еще уцелели, но затылок был обрит начисто.

— Прости, мальчик… видит Эмнаур, опытный воин подошел бы нам больше. Но дело есть дело, понимаешь, что я имею в виду. У тебя свои хозяева, у меня свои… Керб, не надо морщиться. Если уж мальчик послужит нам, почему бы и не сказать ему пару добрых слов напоследок?

— Дилана, я знаю тебя много лет, но никак не могу понять, ты чудо или чудовище? — пробурчал гигант.

— Я — чудовище… — пожала она плечами. — За это Император и ценит меня. Подай мне чашу… нет, болван, не эту. Костяную. Дай лучше сумку…

В руках девушки появилась небольшая чаша, и Мерат содрогнулся, догадавшись, что предмет этот сделан из черепа… судя по размерам — из черепа ребенка. Дилана бросила в чашу жменю сбритых волос, затем извлекла из сумки несколько разноцветных пузырьков, из каждого отлила в чашу по паре капель. В воздухе поплыл едва заметный сизый дымок.

— Палец, — коротко приказала она.

Парень ощутил, как что-то острое (несложно было догадаться, что именно) чиркнуло по подушечке пальца левой руки. Пришла и исчезла короткая боль… Он не видел, что происходило за его спиной, но чувствовал, как крупные горячие капли одна за другой падают в чашу, в отвратительную смесь колдовских эликсиров и растворившихся в них волосков.

— Ну вот и все, дружок. — Девушка неторопливо перемешивала содержимое чашки. — Теперь мы приступим к завершающей стадии. Керб, держи его как следует…

В следующее мгновение голова юноши оказалась зажата словно в железных тисках. Он попытался дернуться — с тем же успехом можно было попытаться пробить лбом стену. Затылку стало щекотно…

Он знал, чем сейчас занимается Дилана. Любой рыцарь Ордена был еще и магом. Хотя бы немного. Подготовка в школе включала в себя изучение основ и школы стихий, и школы крови. Сейчас тонкая кисть скользила по его выбритому затылку, выводя изгибы колдовских знаков. Когда рисунок будет закончен и прозвучат нужные слова, он станет другим. Путы разума относились к числу наиболее сложных заклинаний крови и были доступны лишь очень опытным магам. Кто же эта девушка, если она в столь юные годы умеет управляться с высшей магией крови? Или она не так уж и молода, а бархатная кожа, лучащиеся светом глаза, белоснежные зубки и роскошные волосы — не более чем следствие применения все того же магического искусства…

Дилана заговорила, чеканя слова заклинания. Затылок парня пронзила резкая боль… спустя мгновение ушедшая глубоко внутрь черепа, став мягкой, лишь чуть беспокоящей. Ему стало легко и приятно, и лишь в самой глубине души появилась мысль, пока еще не полностью оформившаяся, но постепенно обретающая стройность и определенность. Мысль о том, что нет в жизни большего счастья, чем повиноваться этой прекраснейшей из женщин. Он хотел, он жаждал услышать приказ из ее уст — любой, совершенно любой. Пусть даже самый безумный… И он сделает все, что от него зависит, чтобы исполнить ее желание.

— Керб, развяжи его…

Он ощутил, как падают с запястий разрезанные обрывки кожаного ремня. Но теперь это было не важно. Связанный или свободный, распрямивший плечи или преклонивший колена, он был предан ей душой и телом. Попроси она шагнуть в огонь — и он бросится в пламя. Потребуй его жизнь — и рука, вгоняющая кинжал в сердце, не дрогнет, не замедлится ни на мгновение.

— Как самочувствие? — участливо поинтересовалась Дилана.

— Прекрасно! — Он ответил бы так, даже если бы в этот момент сидел голой задницей на раскаленной печке.

— Вот и хорошо. А теперь, дружок, слушай, что ты должен сделать…

Альта ощущала усталость. Слишком много впечатлений, слишком много музыки, танцев, веселья и лакомств. К праздникам тоже нужна привычка, и сейчас она ощущала только одно желание — захлопнуть за собой дверь комнатки, рухнуть на постель прямо в одежде и закрыть глаза. До утра.