Книга Город теней - Михаил Шухраев

— Вы, друг мой, этот вопрос за последний год третий раз задаете. К чему бы это?

— А хрен его знает. Может, хочу, чтобы хоть кто-то из друзей жил нормально, а не в поганой конуре, и тараканов из холодильника веником не гонял. Старею, однако…

— Хорошо. Отвечаю четко и по пунктам, чтобы вопрос больше не поднимать. Сударь мой, для Воинов Армагеддона я излишне принципиален, для милых врагов бесов — недостаточно идеен. Судьбами человечества в целом не интересуюсь, исключительно отдельными его представителями. Кроме того, ненавижу всю эту мышиную возню, игру в тяни-толкая и писанье в чужой горшок, то бишь, игру в политику. Этим, конечно, С.В.А. в первую очередь занимается, но ведь есть такая гадость — закон сообщающихся сосудов. А Гепард вообще стихийный анархист, он на работе даже начальство умудряется строить, а то и посылать известно куда. Впрочем, вы его можете сами спросить.

Виктор только хмыкнул, наливая пиво.

— Спрошу — так он и меня пошлет. Известно куда. Дурью он мается. Пытается жить, как обычный человек, а ему маловато — вот и тянет на подвиги. С вами вообще все ясно. Персонаж ролевой компьютерной игры, характер хаотично-добрый, то есть шила в заднице не утаишь. Кстати, какой-то вы сегодня серьезный, да и пива много притащили. Что у нас еще плохого?

Игорь кивнул:

— Угадали, друг мой. Только плохое еще будет, а пока есть одни смутные подозрения. Сейчас перекурю, и приступим к драме в двух актах, без пролога и пока без эпилога. А пока гляньте.

Тут он вытащил из-за пазухи нечто, напоминающее кулон, снял через голову цепочку и протянул Виктору. Тот перехватил украшение и задумчиво воззрился на него. На тонкой цепи покачивался заостренный с одного конца граненый столбик из черного непрозрачного камня. На самом его конце, но не на острие, а чуть с краю, примостился еще один камушек — прозрачный, крохотный, размером с крупинку сахарного песка.

Виктор перехватил камушек и поднес к глазам, изучая еле заметный знак на одной из граней. Потом прокомментировал:

— Простенько и со вкусом. Шерл, кварц, оправлен, надо полагать, в сталь. И «осока» нарисована — так, для общей гармонии.

— Сталь — цепочка, а в оправе — полоска холодного железа. То есть именно холодной ковки. Ох, и задолбался я!

— Камушек в Запределье заряжали?

— Ну, Запределье не только в городе есть, а везде, где люди жили. Вепсовская возвышенность, естественно — уж больно там приятно. Спокойно.

— Интересно, что сказали бы господа великие профессионалы? — возвращая кулон, спросил Виктор.

— Это которые из двух тайных, как прыщ на пятой точке, обществ? Воины Армагеддона в такое, поди, не поверят. Все артефакты должны быть произведены не менее чем в Древнем Египте, а вовсе не на Малой Арнаутской улице. К тому же эта штучка на меня настроена, а внешний фон не выдает. Сами понимаете, почему.

Тут Игорь лукаво улыбнулся.

— Если внешний фон выдает — это не уже артефакт, а батарейка, притом подмокшая, — кивнул хозяин квартиры. — Ладно, читайте свою драму, а я пока еще пива плесну, чтоб не прокисло от той зауми, которую мы несем.

Игорь поудобнее устроился на стуле и начал:

— Итак, друг мой, помните ли вы такую Викторию?

— Королеву — помню. А так — буду я всех ваших любовниц помнить… — пробурчал Виктор, пытаясь добиться в стаканах одинакового до миллиметра уровня пива. — Хотя погодите… Это которая Демоница? Просто и мило она прозывалась. Вся такая демоническая, стихи про Люцифера — и тому подобное? Помню, как же. Долго смеялся. Редкостная дура, породистая, даже удивительно, что не блондинка и в готы не ушла. Хотя кое-какие способности у нее все-таки были.

— Во-первых, стоит признать, что природа чаще всего одаряет женщин либо умом, либо красотой. Если эти качества совмещаются, что случается крайне редко, к ним добавляется не менее редкая стервозность. Во-вторых, с такими способностями в некий С.В.А. взяли бы, может, даже без анкеты. В-третьих, о мертвых либо хорошо, либо ничего.

Виктор, слушавший монолог с ехидной улыбкой, даже вздрогнул:

— Ничего себе! То есть как — о мертвых?

— Увы, очень просто. Допускаю даже, что к самой драме отношения не имеет. Осенняя погода, мокрый асфальт, грязь… А какой новый русский по пьяни не любит быстрой езды? В итоге — перелом шейных позвонков, до «неотложки» не дожила. Вот и все, такие дела. Все подробности — от ее подружки по Политеху, которая в этой драме не тянет даже на эпизодический персонаж. Рассказала, что знала, а знала немного. Мои знакомые на «скорой» уже справки навели — все сходится. Но главное не это. Буквально за пару недель до смерти я ее видел. Кофе пили в «Идеальной чашке» на Васильевском. Девушка сильно изменилась, окончательно скрезила на дьяволизме. Мешанина у нее в голове, конечно, была трескучая. Люцифер, Локи, Прометей…

— А так же Тот, он же Гермес-Трисмегист. Или Трисмегит — не помню, как правильно. Схоластические бредни Элифаса Леви, Алистера Кроули и им подобных, — кивнул Виктор. — Неаппетитно, ибо до нас это уже ели, и не один раз.

— Примерно так. Но еще мелькала вполне средневековая телега о Дьяволе — Господине Зеркал. Притом тут-то и прозвучало нечто интересное. Виктория сообщила, что нашла некое зеркало, целиком сделанное из светлой бронзы, на ободе — не то вязь, не то письмена, с тыльной стороны — крест с тремя косыми перекладинами. Письмена, мол, знакомая с универовского востфака расшифровывает. Само зеркало было, как я понял, круглой или овальной формы, достаточно небольшое, настольное, так сказать.

— Интересные пироги с мелкими домашними животными, — протянул Виктор, задумчивая пощипывая клок волос, долженствующий в очень отдаленном будущем изображать бороду. — И что вы подумали?

— Посмеялся, естественно. Порадовался за неведомого умельца-кустаря, который на экзальтированной дурочке наверняка неплохо заработал. Послушал о том, какое это зеркало круто магическое. И забыл нафиг.

Игорь замолчал и полез за новой пачкой сигарет.

— Не томите, начальник, не на сцене паузу держите. Таки какого пса лохматого вы об этом вспомнили?

— Да не спешите вы, как голый в постель. Акт второй. Про Леонида я вам рассказывал? Психиатра?

— Который Леня Одичалый Врач Народа? Упоминали, по меньшей мере. Он что, и вправду психиатр?

— Самый настоящий, с дипломом. Только работает не в районной поликлинике, а в неком чудом уцелевшем институте, психоневрологии Бехтерева, кажется. Диссертацию пишет. Поскольку папочка у него некий военный медик в высоких чинах, плюет на деньги и на начальство. Материал собирает, в частности, на всяких сектантах. Заодно и оказывает помощь от оных пострадавшим, как квалифицированный психиатр. Даже денег не берет, чем мне маленько портит дело.

— Вы, Игорь Юрьич, их тоже от силы с каждого пятого берете.

— Не о том речь. Как раз накануне поездки в нашу пренеприятнейшую столицу пригласил он меня в гости, даже на собственной тачке отвез от метро в свое Полюстрово. Я, конечно, проявленному уважению был только рад. Посидели немного: отличное пиво (пиво, да, ирландское, а не жидкость, слегка его напоминающая!) и прочие дары природы…