Книга Свет истины. Хроника второя - Игорь Недозор

И будто вторя ему, зеленели склоны прибрежных гор, заросшие пальмами и бамбуком.

Капитан повернул голову. Туда, где на баке дюжина матросов оттягивала снасти — умело, деловито и без суеты.

Я благодарен рому за свой багровый нос,

И по его совету штаны в заклад отнес…

— выводил чей-то хриплый бас на орудийной палубе.

Улыбнувшись, Ронкадор поднялся по резному трапу на мостик и остановился, опершись о резную балюстраду. Тут уже выстроились свободные от вахты офицеры «Леопарда» — все как на подбор в белых полотняных рубахах и штанах, в легких башмаках и больших широкополых шляпах с тележное колесо, защищавших голову от солнца.

Обежав взглядом подчиненных — от второго штурмана, юного младшего лейтенанта Эухенио Бальбоа, до седого как лунь капитана второго ранга Аррано да Нуньес, — дон Орио мысленно вздохнул от зависти.

На судах эгерийских колониальных эскадрах вольности по части офицерской формы были давно узаконены, и всякий разумный капитан по выходе в море отдавал приказ: «Как сказано в уставе, господам офицерам одеваться по усмотрению, выбирая, что для лучшего службы несения подходит…» Но, увы, отдать такой приказ самому себе капитан первого ранга Ронкадор не мог.

И приходилось ему в жару преть в полной форме — камзоле из синего сукна с изрядным количеством золотого шитья и пышным воротником, неудобной тяжелой треуголке, узких штанах, непристойно обтягивающих чресла, в перевязи и при шпаге да — словно этого мало — еще и в ботфортах: всенепременно желтой кожи и со шпорами.

Вот скажите на милость, зачем шпоры в море? Понятное дело, что они — старинный знак рыцарского достоинства! Но к чему они там, где на сотни миль кругом вода, и ни одного коня не сыскать!

Однако не просить же у вице-короля дозволения ходить не по форме! Так что теперь вся прислуга в доме Ронкадора в Геоанадакано ходит в перешитых мундирах — сопревших и выцветших под тропическим солнцем.

Правда, не все офицеры одеты так легко — на правом фланге строя торчит облаченная в полный мундир, точно как сам каперанг, долговязая фигура.

Капитан еле удержался, чтобы не поморщиться.

Старший лейтенант Эрнан де ла Вега, маркиз Себальес был досадным исключением из дружной офицерской семьи «Леопарда». Прислали его три месяца назад, мнения Ронкадора не спрашивая, и тому были свои причины. Ибо маркиз был каким-то родственником вице-короля по боковой линии и недавно прибыл из метрополии. Причем не в поисках славы и не для продвижения по службе, а, можно сказать, в ссылку. С ним приключилась какая-то мутная история — вроде как слишком настойчиво волочился за некоей придворной дамой строгих правил, которая, наконец, пожаловалась королеве, и та потребовала от супруга выгнать вон наглого маркиза. Поговаривали также, что причиной высылки его из Толетто были нескромные взгляды, которые красавчик бросал на кого-то из родственниц королевы, и чуть ли не на саму государыню. Еще болтали про какую-то дуэль с особой королевской крови.

И, узнав маркиза получше, дон Ронкадор готов был даже в это поверить. Самодовольный нагловатый тип, мнящий себя неотразимым красавцем и образцовым идальго.

Видимо, в небесной канцелярии сочли, что «Леопард» уж слишком хорош, и засунули маркиза именно к нему.

Нет, ясно, что он родич вице-короля — ну так и оставил бы при себе, сидел бы лейтенантик в Геоанадакано и никому не мешал. Так нет же! Угораздило же этого сопляка стать моряком!

Как знал дон Орио, до того как попасть ко двору, тот служил в галерной флотилии Змеиного моря. Служили там по давней традиции самые родовитые дворяне, так же по давней традиции ничего не смыслящие в морском деле. Ну положим, им это и в самом деле не очень нужно. Для плавания в тех водах, вблизи берегов, хватит и обычного лоцмана, а всякие хитрые штуки с перестроением и боевым маневрированием тоже там не в ходу: тактика самая простая — нахлестывая гребцов, подойти поближе к врагу и, выпалив пару раз из пушек, свалить на абордаж.

Ну так и не лез бы в то, что не понимаешь!

Прислали его четыре с небольшим месяца назад — и Ронкадор уже не знал куда деваться.

Для начала, зная, что собой представляют галерные офицеры, он определил маркиза третьим офицером к абордажникам.

Через неделю он застал лейтенанта буквально у входа на мостик, когда тот лупил своей идиотской галерной тростью двух матросов, по его словам замешкавшихся с ответом.

Де Ронкадор, про себя матерясь, напомнил тому устав, в соответствии с которым командир не может наказывать виновных «иначе как через профоса и согласуясь с капитаном».

Хотя порывался объяснить благородному ослу: если уж он не понимает, что опускающийся до кулачной расправы офицер позорит мундир, то пусть хоть возьмет в ум, что тут ему не скованные каторжники, и слишком жестокий начальник имеет шансы выпасть за борт во время ночной проверки вахт. Но ведь этот же, чего доброго, побежит жаловаться, что де Ронкадор распустил команду!

Он ограничился тем, что перевел лейтенанта из морской пехоты в штурманскую часть. Но, сменив серебряный офицерский свисток с клыкачом на такой же с астролябией, дон Эрнан не унялся.

Это кем надо быть, чтобы в присутствии лейтенанта Бальбоа заявить, что, будь его воля, запретил бы сыновьям рабынь, а тем более темнокожих, получать офицерские чины! Да еще с этакой галантной придворной небрежностью, мило улыбаясь и глядя в глаза оскорбляемому! Тут уж сам дон Орио не сдержался и напомнил зарвавшемуся наглецу, что он спорит с королевским указом, по которому признанные отцами дети невольниц вправе наследовать титул!

Бедняга Эухенио тогда чуть не расплакался. И ведь на дуэль не вызовешь — мало того, что родня вице-королю, так еще и старше по званию.

Каюта маркиза была битком набита ящиками с дорогим вином, в общении с которым он и проводил часы досуга, и что главное — не предлагал никому угоститься, напиваясь в одиночестве, что было не только не по товарищески, но являлось прямой дорогой к тому, чтобы спиться.

Нет, в конце концов если бы все плавания знатный фертик так бы и сидел в каюте, поглощая хмельное, Ронкадор бы ничего не имел против. Но время от времени на лейтенанта де ля Вегу нападал какой-то угрюмый служебный раж, и тот бродил по кораблю, проверяя, хорошо ли выдраена палуба, и уныло требуя назначать его на вахту.

Да, а еще ведь мечтает о подвигах и славе победителя пиратов! В последних абордажных боях его приходилось в прямом смысле слова держать за штаны, потому как дону Орио уже прозрачно намекали, что вице-король будет весьма опечален, если с его беспутным родственником приключится что-то нехорошее.

А эта его манера — при каждом удобном случае подносить к своим завитым усам изящный шестигранный флакон из червонного золота с крепкими духами — привычка, выдающая галерного офицера, чувствительные ноздри которого страдали, когда ветер доносил до него нестерпимый смрад двух-трех сотен гребцов.