Книга Ловушка для джентльмена - Виктория Александер

— Ловушку… вроде женитьбы на мне? Он поморщился:

— Я опять сказал что-то не то? Простите, я совсем не это имел в виду. Я только хотел сказать, что не желаю снова оказаться в положении, при котором у меня нет выбора. — Он придвинулся к ней и провел губами по ее губам. — Право же, эта ловушка очень приятна.

— Пока что все складывается гораздо лучше, чем я ожидала, — Гвен улыбнулась с весьма самодовольным видом.

— Да, все складывается очень даже неплохо.

— Так он был прав? — спросила она неожиданно. Маркус с удивлением взглянул на жену:

— Кто был прав? Вы о чем?

— Лорд Беркли. Он был прав насчет… Впрочем, не южно. Не имеет значения.

— Прав насчет чего?

— Это не важно.

Маркус заглянул жене в глаза и понял: о чем бы ни та речь, на самом деле это очень важно, но все равно южно было подождать до утра.

— Что ж, не буду настаивать. — Он провел пальцами по ее бедру. Затем рука его скользнула меж ее ног.

Она шумно перевела дух.

— Я должна предупредить вас, что не собираюсь в вас влюбляться.

Он пропустил эти слова мимо ушей и принялся теребить короткие жесткие завитки.

— Да-да, я знакю, вы уже говорили об этом. Любовь — ловушка для женщины.

Ноги ее раздвинулись. Она прерывисто дышала.

— Да, ловушка. Хотя это было действительно… э-э-э…

— Волнующе? — Маркус теперь прикасался к тому месту, которое знал только он один. — Следовательно, чувства, которые мы вызываем друг у друга, вполне приемлемы, верно? Я имею в виду страсть, желание и тому подобное.

— О Господи… Да, приемлемы. Вполне… И мне кажется… Мне кажется, мы должны проделать это еще раз.

— Вот как? — Он крепко прижал ее к себе и принялся покрывать поцелуями ее плечи.

— Да, конечно, должны, — пробормотала она, задыхаясь. — Маркус… Вы тоже не должны влюбляться в меня.

— Как вам угодно. — Его пальцы снова прикоснулись к ее лону. — Будет ли вам легче, если я скажу, что и не собирался делать ничего подобного?

— Да. О Боже… — Она судорожно сглотнула. — Да, действительно, это. будет…

— У вас очаровательные плечи, моя дорогая.

— Так вы это сказали лорду Беркли? Он улыбнулся:

— У Беркли плечи совершенно не очаровательны.

— Конечно, нет, — прошептала она, вздрагивая от его ласки. — Значит, мы договорились. Эти чувства… Страсть, желание… Они вполне приемлемы…

— Да, очень даже приемлемы. — Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

— Однако любви следует избегать, — напомнила Гвен и тут же закрыла глаза; казалось, она ждала чего-то воистину удивительного.

— Согласен, следует избегать. Но должен предупредить вас: вы мне очень нравитесь.

Она выгнулась дугой.

— Вот как?

— Да, уверяю вас. — Он уложил ее на себя и осторожно вошел в нее. — Очень нравитесь, поверьте.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Неужели? Почему же?

— Я и сам толком не понимаю. — Он обхватил ее за талию и чуть приподнялся. Она застонала и прикусила губу. — Но мне представляется, что это неплохо, когда тебе нравится женщина, на которой ты женился.

— Это совсем неплохо, — тихо проговорила она и начала двигаться в одном ритме с мужем.

— Пожалуй, очень неплохо, — пробормотал Маркус. Ему хотелось двигаться быстрее, но он подавил это желание — ведь сдержанность усиливала вожделение. Чуть приподняв жену, он передвинул ее так, чтобы она села на него верхом, затем положил ладони ей на груди. Она снова закрыла глаза и приоткрыла рот; на лице ее застыло выражение крайнего напряжения. Гвен отзывалась на каждое его движение, на каждое прикосновение, и это еще больше подстегивало его страсть. Маркус провел большими пальцами по ее соскам, и она не то застонала, не то вздохнула. Этот звук словно эхом отозвался во всем его теле, и он почувствовал, что более не в силах сдерживаться.

Перекатившись, Маркус улегся на жену, и она тотчас же выгнулась ему навстречу и обхватила ногами его бедра. Теперь он двигался все быстрее и быстрее, и Гвен, снова уловив ритм, раз за разом устремлялась ему навстречу. В эти мгновения им казалось, что они слились воедино и являются одним целым.

Наконец она вскрикнула, и по телу ее пробежали судороги. Несколько секунд спустя и он достиг вершин наслаждения.

Потом они лежали, прижавшись друг к другу, и Маркус мысленно удивлялся — никогда еще близость с женщиной не казалась ему такой всепоглощающей; во всяком случае, такие ощущения он испытал впервые.

И он не понимал, только ли его тело участвовало в этом — или и сердце также.

Некоторое время спустя она уснула, крепко прижавшись к нему. Приятнейшее тепло исходило от ее тела — казалось, оно проникало даже в его сердце. Внезапно его поразила мысль о том, что эта женщина идеально подходит ему. Не только телесно — хотя она оказалась более страстной и пылкой, чем он ожидал, — но и в духовном смысле. Это была нелепая мысль — вроде всей той чепухи, что он болтал о судьбе и ее предначертаниях, — но все же она его ошеломила.

Итак, все-таки судьба? Что ж, очень может быть. Вполне возможно, что Гвен действительно создана именно для него. В конце концов, разве он до сих пор не был слишком осторожен и не рисковал, вступая в брак? Да, он проявлял осторожность и в результате женился на Гвен.

Было бы очень просто позволить ей пробраться к нему в сердце. Она уже нравится ему, пожалуй, даже больше, чем просто нравится. Несмотря на свое обещание бежать от любви, он не знал, сможет ли от нее убежать. Ведь не исключено, что любовь уже вспыхнула в его сердце.

Наверное, убежать от любви нельзя.

Но Маркус тут же отогнал эту тревожную мысль. Меньше всего ему хотелось полюбить женщину, которая ясно дала понять, что сама не имеет никакого желания влюбляться в него. Безответная любовь приведет только к страданиям. В этом Реджи прав. Но все равно они смогут прекрасно жить вместе. Уж он постарается.

Маркус еще не сказал об этом жене, однако твердо решил: цель капиталовложений, о которых он заговорил, — не только увеличить состояние семьи и избежать в будущем финансовой катастрофы, как это едва не случилось из-за распоряжений его отца. Узнав о трудностях, с которыми Гвен столкнулась после смерти ее отца, Маркус понял, что жизнь зачастую несправедливо относится к женщинам, и решил, что своих дочерей, если они появятся, он никогда не поставит в подобное положение. У Гвен весьма странные взгляды на дочерей, и она, кажется, не склонна производить их на свет, но даже она не могла гарантировать, что у них будут только сыновья. Именно поэтому ему следовало позаботиться о том, чтобы их дети — все их дети — были обеспечены и ни в чем не нуждались.