Книга Алая аура протопарторга - Евгений Лукин

Из толпы столичных жителей, пришедших приветствовать прибытие специальной комиссии ООН, выступил и остановился в растерянности щуплый, похожий на подростка мужичок в черной приталенной рясе. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, а со зла и все сорок пять лет. С недоумением и обидой глядя на контрразведчиков, он бесстыдно задрал подол и предъявил им краешек красного знамени. Дескать, что с ним теперь делать-то?..

Старший лейтенант Павел Обрушин досадливо мотнул головой, как бы стряхивая комара, умыслившего сесть на правое ухо: не до тебя, мол… Мужичок мигом все уразумел и, прикрыв срам, канул в толпу.

Всем известно, что милиция и контрразведка недолюбливают друг друга, но мало кому приходит в голову, что взаимная эта неприязнь берет начало еще со школьной скамьи. Если в контрразведку отбирают, как правило, отличников с примерным поведением, то в патрульно-постовую службу идут в основном мальчики из неблагополучных семей. Иными словами, налицо слегка видоизмененный конфликт первой и последней парты, извечная ненависть двоечника к зубриле – и наоборот.

Когда педагогов прямо спрашивают, зачем будущему рэкетиру знать тригонометрию, те обычно отвечают сердито и уклончиво, что, мол, для общего развития. Как и всякое лишенное смысла сочетание слов, звучит это дьявольски красиво, и от педагога быстренько отвязываются, чтобы не показаться дураком. Если же преодолеть застенчивость и задать еще более бестактный вопрос: на кой дьявол нужно внушать завтрашним солдатам, что драться – это нехорошо, педагог занервничает окончательно, поскольку давал подписку о неразглашении.

Так вот, разглашаем: всеобщее обязательное образование есть отчаянная попытка государства обезвредить собственных граждан с младых ногтей, заморочив неокрепшие детские головы абсолютно бессмысленными науками и не менее бессмысленными нормами поведения. Проще говоря: воспитать лохов, поскольку управлять лохами – одно удовольствие. Но пацанва настолько сообразительна, что наиболее сообразительных приходится даже отправлять в колонии для малолеток…

Поэтому подходы к подготовке сотрудников у ментовки и у контрразведки – совершенно разные. Главная задача милиции – научить бывшего трудного подростка составлять протокол из заранее затверженных слов и произносить несколько фраз подряд без матерных вкраплений. Остальное он уже все умеет – вопреки воспитанию… Задача контрразведки – прямо противоположна: сделать из бывшего паиньки и отличника хладнокровного убийцу и лжеца-виртуоза.

Кстати, задача не такая уж и сложная. Стоит интеллигенту переступить некую внутреннюю черту – и бандиту рядом с ним становится нечего делать! Вспомним того же Раскольникова… Любой громила на его месте ограничился бы одной старушкой – Родион же кокнул двух… Поэтому как-то даже обидно слышать грязные абсурдные обвинения в адрес Владимира Ильича Ленина! Все всякого сомнения, это был честнейший человек кристальной души, интеллигент с высокими идеалами, ибо пролить такое количество крови можно лишь во имя добра и справедливости…

Если верить свидетельствам современников (хотя, конечно, верить им нельзя ни в коем случае), Игнатий Лойола якобы говаривал, что, дескать, цель оправдывает средства… Да! И чем омерзительнее средства, тем более великая цель требуется для их оправдания… И коль скоро ученый обнаруживает в исторических документах совсем уже из ряда вон выходящую мерзость, он вправе предположить, что она была совершена либо во имя Родины, либо ради достижения какой-либо светлой мечты человечества.

Однако вернемся к нашим героям…

Насколько можно судить по надменным, небрежно оброненным фразам относительно дилетантов, молодые люди полагали себя умудренными профессионалами, усталыми циниками – и были, понятно, не совсем правы. Полгода работы с Выверзневым – это, конечно, школа, но для полной утраты иллюзий срок явно недостаточный…

Некую внутреннюю черту Павлик с Сашком переступили давно, и все же пудра, которой в лицее, а затем и в колледже обрабатывали им извилины, выветрилась едва лишь наполовину. Например, оба искренне верили, будто враги находятся по ту, а не по эту сторону кордона, и, стало быть, вражеский агент опаснее, чем подсиживающий тебя соратник… Павлик еще куда ни шло, а вот Сашок – тот был настолько наивен, что до сих пор полагал, будто в споре рождается истина. (Для читателей помоложе поясним: в споре рождается коллективное заблуждение, а истиной мы его называем для краткости.)

Вот и сейчас Павлик с Сашком озабоченно прикидывали, как бы это поделикатнее доложить Выверзневу, что запланированная провокация сорвана, а взамен имела место незапланированная. Как говорится, комментарии излишни…

– Разрешите, Николай Саныч?..

– Угу…

С незажженной сигаретой на откляченной нижней губе и с дистанционным пультом в руках полковник Выверзнев сидел бочком на краешке рабочего стола, напряженно всматриваясь в экран телевизора. Передача шла по служебному кабелю прямо из Президентского Дворца. Глеб Портнягин принимал высоких гостей в кленовом зале.

– В принципе особых разногласий с комправославием у нас нет, – обаятельно улыбаясь, излагал он приятным баритоном. – Это у них с нами разногласия! Вот говорят, что мы против святой воды… Да не против мы!.. Кропите на здоровье!.. Но нужно ж знать, куда кропить!.. Они ведь в агитхрамах вслепую кропят: вправо, влево, куда ни попадя… А бес – вот он! Сидит себе на потолке и смеется…

Иностранные гости взглянули на потолок, куда указал глава государства, и заинтригованно прислушались к торопливому бормотанию переводчика.

– А митрозамполит его не видит!.. – Президент возвысил голос. – Потому что не колдун! А заговоры наши? Как они все начинаются? «Выйду я, раб Божий…» Или там «раба Божия…». То есть сами-то мы себя рабами Божьими – признаем, это они нас не признают… Мы для них вообще не люди – так, антихристы беспартийные…

Президент обиженно умолк, потом вдруг грозно взглянул в пустой угол и на кого-то там дунул. Находись Сашок в зале, он бы, конечно, увидел, на кого именно, а вот так, с экрана, трудновато… Проникнуть в астрал по телевизору – это надо быть как минимум членом Лиги…

А Глеб Портнягин властно шевельнул бровью и продолжал с нарастающим возмущением:

– Запретили девкам на Великий Октябрь приворотное зелье варить – и еще жалуются, что рождаемость у них падает!.. Дескать, баклужинцы порчу навели… А то, что мы якобы раздавили танками колхозную церковь в Упырниках, – так это клевета-а… Во-первых, не церковь это была, а овощной склад, а во-вторых, никто ее не давил. От сотрясения – да, согласен: могла развалиться… Да сами они ее трактором под шумок и разутюжили!..

– Негра дай… – буркнул Выверзнев. Сашок хотел переспросить, но выяснилось, что обращались не к нему. Глеб Портнягин свалил с экрана, а камера, мазнув по лицам сидящих за столом, остановилась на негре преклонных годов. Надо сказать, очень кстати, поскольку в следующий миг чернокожий разомкнул длинные обезьяньи губы и, сильно окая, громко спросил по складам:

– В Бок-льюжн прой-зо-шоль зрыв… Кто узор-валь? И ко-во?..