Книга Пуля в подарок - Максим Шахов

– Вы, капитан, человек в городе посторонний, притом из армии, – говорил Александр, ворочая рулем форсированного оперативного «жигуля». – Подольск маленький, все друг друга знают: полицейские и воры по одной веревочке ходят… Вот пистолет, – фээсбэшник сунул Артему ПМ с потертой рукояткой.

– Куда едем-то? – перебил Тарасов.

– В ресторанное заведение, – ответил Александр. – Там человек один есть, с ним бы поговорить на заданную тему…

Вор в законе Трофим задумчиво ковырял ложкой в тарелке с солянкой. По желтоватой поверхности расплывалась жирная запятая сметаны. Последняя поездка в Москву не заладилась: Померанец третью неделю отдыхал в Лефортово, и московские коллеги по этому поводу нервничали. Деловой разговор закончился взаимными обвинениями, и Трофим, злой как черт, укатил обратно в родной Подольск. Теперь он просчитывал завтрашнюю беседу с чеченцами – после известных событий два криминальных авторитета-кавказца перебрались в Подмосковье из Белокаменной от греха подальше. Последнее одолжение – с документами сраными, которые на какой-то хрен сдались чичам, – не только не упрощало, но, наоборот, усложняло дело…

– Убери тарелку и дай коньяк, – буркнул Трофим, когда белобрысый официант с худым затылком проплывал мимо. – Целую бутылку неси, а не графинчик задроченный!

И коньяк не прояснял мыслей. Охранник уже дважды возникал на входе в полупустой зал и каждый раз исчезал, увидев, что шеф все еще обедает.

Хмельными глазами Трофим проследил за незнакомым типом, уверенно вошедшим в зал. Что за обсос? Джинсы, футболка… Надо сказать администратору, чтобы левых чертей в ресторан не пускали, пока люди обедают. Этого еще не хватало! Топает прямо к столику Трофима, да еще, кажется, и улыбается нахально…

Артем миновал сумрачный коридор, обогнул гардероб и увидел человека, подробно описанного Александром. Сидит авторитет перед полупустой бутылкой коньяка и глядит исподлобья.

Тарасов с шумом подвинул стул и уселся за столик напротив Трофима.

– Кому документы продал, говнюк? – спросил он, пялясь в нетрезвые бельма подольского авторитета.

«У него под мышкой ствол! – понял Трофим. – Что за не нашенская птица, мля?!»

«Бойся меня, сука!» – подумал Артем.

Вор в законе, как человек в криминале опытный, понял, что вот так запросто притопать в ресторан, усесться к нему за столик и брякнуть подобное не мог никакой левый чайник, даже самоубийца… Местная ФСБ?! Да нет, претензий оттуда к Трофиму давно не было, и платит свой «налог» он исправно… Менты? Смешно даже подумать… Значит, москвич. А чей москвич, мля?!

– Какие документы?! – делано удивился Трофим. – А ты кто вообще, а?

– Я конь – только не в пальто, а в камуфляже. Вот и угадывай, – сказал Тарасов.

– Коньяк будешь пить? – спросил вор.

– Наливай.

Артем опрокинул в себя сто граммов неплохого коньяка и продолжал разглядывать нового знакомого. По дубленой роже Трофима блуждало странное и нехорошее выражение.

– Ну? – поторопил Тарасов.

Вор потянулся к бутылке.

– Нет, коньяку хватит. Ты по существу давай. Только по-быстрому – у меня времени в обрез. Президент ждет доклада.

– Видишь ли, – тщательно подбирая слова, начал Трофим. – Непонятны мне твои слова, как и претензии…

– Кто документы из хранилища вынес, уже известно, – его завалили сразу, – проговорил Артем. – Мне надо знать, кто бумажки купил. Скажи – и пойдешь домой.

– А если не скажу? – дернул верхней губой вор.

Тарасов ловко извлек из наплечной кобуры «Макаров», положил на стол и повертел.

– Стрелять в общественном месте ты не будешь, – сказал Трофим, и в его голосе послышалось сомнение. – А я сейчас вызову своего адвоката…

– Его уже допрашивают, – не моргнув глазом, соврал Тарасов. – Да и ресторан оцеплен…

«Что же не доложили, козлы, что операцию проводят? – сыграло у авторитета очко. – Точно, из Москвы ветер дует!»

– Тогда забирай меня в ментовку, – потребовал трезвеющий на глазах Трофим. – Там и побеседуем.

– И твою ментовскую крышу тоже… – усмехнулся Артем. – Правда, пока не допрашивают, а только опрашивают…

Вор в законе потянулся к лежащему здесь же, на столе, мобильному телефону и тут же получил резкий удар ребром ладони по пальцам. При этом Тарасов с многозначительным видом отрицательно покачал головой.

Трофим тоскливо глянул на коньяк, потом фыркнул и принялся разливать напиток по бокалам.

– Чичей нездешних с одним дядькой свел, – негромко сказал он. – Остальное – не моих рук дело.

– Чичи московские?

– Вроде нет. Но и не кавказские… черт знает, какие… заграничные как будто…

Трофим с облегчением влил в себя коньяк.

– Телефончик-то дай, – лучезарно улыбнулся Тарасов.

– Чей?

– Чичей заграничных.

Авторитет взял мобильный и под бдительным присмотром Артема продиктовал номер.

– Небось на душе чище стало, – подытожил Артем, поднимаясь. – А телефончик свой дай на предмет оперативной разработки…

– Совсем охренел, – проворчал Трофим. – На, подавись!

– Не нарывайся, говнюк, – посоветовал Тарасов. – Прощаться не будем – глядишь, свидимся еще…

– Вряд ли, – фыркнул вор.

Артем спрятал пистолет обратно в кобуру и вразвалочку вышел.

Скрывавшийся в своем закутке официант явился.

– Что за человек это был, Арсений Иванович? – на правах старого знакомого спросил он у Трофима. – Чужой. На «Жигулях» с другом приехал…

– Номер запомнил? – дернулся вор.

– Да, на всякий случай: 512…

Трофим вынул из кармана пиджака второй мобильник и засвистел в трубку:

– Был тут допросчик у меня… Не знаю, кто, но не мент, точно!.. «Жигули», номер 512… двое их там… Слушай приметы…

Подольск Артему понравился. Малоэтажные светло-серые здания, рыночки и очень просторно – то травка, то деревца, то пустырь с натянутой грязной волейбольной сеткой.

– Приглянулся городок? – спросил Александр, выводя машину со стоянки.

– Да так, ничего, – ответил Тарасов. – Спокойный.

– Это вам кажется… Выяснили что-нибудь?

– Давай на «ты», Александр: сильно достает… Да, выяснил. Немножко покатаемся, а потом я позвоню человеку одному… ладно, не твое это дело, Саша.

– А чье? – спокойно поинтересовался фээсбэшник.

До управления оставалось квартала три. «Жигули» приятно урчали мотором и подпрыгивали на кочках, навевая приятные воспоминания о баснословных временах, когда все машины были такие.