Книга Мы из российской полиции - Алексей Макеев

– Господин, я ничего не знаю об этом центре. Его возглавляет Назир Рад. Я не имею к нему никакого отношения. Клянусь всем святым! – заговорил он, испуганно суча руками.

– Включай! – вновь по-русски скомандовал Алексей Юрьевич. – И приготовь нож, – добавил он по-английски.

При упоминании о ноже Керим задергался, как если бы к нему уже подключили высокое напряжение, хотя Стас, державший оголенные провода наготове, лишь сделал вид, что воткнул штепсель, слегка чиркнув ими по носу «защитника мусульман».

– Хорошо, хорошо! – завопил тот, утвердительно кивая головой. – Я скажу, скажу!

Старательно «переводя стрелки» на Назира Рада – это имя Смирнову было знакомо по информации из Интернета, – Керим неохотно признался, что, в общем-то, он – да, кое-какое отношение к «Центру исламского единства» все же имеет. Но, особо подчеркнул «защитник мусульман», всего лишь курирует общее направление деятельности «Центра». А вот подбор кадров, распоряжение финансами – все это в руках фактического главы организации.

– Ну, и чем же этот «Центр» занимается конкретно? – держа его в фокусе видеокамеры, жестко спросил Смирнов.

Как явствовало из многословного и отчасти иносказательного ответа Керима – он, видимо, очень боялся, что отснятый видеоматериал с его признаниями может попасть в руки Шихабуддина, а то и кого повыше, – «Центр» работал по нескольким направлениям. Прежде всего он готовил идеологов ваххабизма для засылки на Северный Кавказ. Здесь же готовили как «инструкторов» – специалистов по зомбированию будущих шахидов, – так и самих шахидов из числа британских мусульман.

– И это называется защитой их интересов! – саркастически рассмеялся Алексей Юрьевич. – Хороша «защита» – чьих-то детей отправлять на смерть и делать их убийцами ни в чем не повинных людей. Рассказывайте, как можно попасть в «Центр». Меня интересует система охраны, расположение постов и все, связанное с деятельностью его службы безопасности.

Внимательно выслушивая сбивчивые пояснения Керима, Алексей Юрьевич время от времени возвращался к уже сказанному, и если тот вдруг начинал путаться и говорить как-то иначе, он выразительно указывал ему на оголенные провода. Обладая отличной памятью, генерал с лету запоминал сказанное «защитником мусульман», цепко удерживая в памяти мельчайшие детали. После двух-трех попыток соврать Керим понял – это бесполезно. Этот человек обладал развитым аналитическим умом и цепкой памятью, что позволяло ему мгновенно отличать правду от заведомой «липы».

Уныло сопя, Керим отвечал на вопросы этого настырного русского, в душе ненавидя своих мучителей и мысленно призывая на их голову все беды. Однако то ли ангелы-хранители (если только таковые у Керима имелись) в этот момент куда-то отлучились, то ли в том незримом мире, куда человеческим глазом не заглянуть, их самих в этот момент тоже терзали, угрожая оголенными проводами, демоны-хранители этих трех злыдней (могли ли быть у русских ангелы?!), но почему-то с этим типом, ведущим допрос, ничего не происходило, несмотря на все мысленные мольбы правоверного. Да и по его подручным не было заметно, чтобы тех терзала хотя бы хлипенькая головная боль.

Последняя порция вопросов Смирнова касалась личности «царя царей».

– Его настоящее имя, кто он, откуда, где базируется? – жестко потребовал он.

Поскольку Керим, даже будучи деморализованным, мгновенно онемел, лишь зашел разговор о Всемогущем, для того чтобы его несколько «простимулировать», Гурову пришлось как следует его тряхнуть, а Стасу в очередной раз помотать перед глазами «защитника мусульман» оголенными жилами медных проводов и пошебуршать штепселем о розетку, как бы намереваясь ее включить. Это вывело Керима из ступора, и он, все с теми же уныло-занудливыми нотками начал уверять в том, что о «владыке владык» знает слишком немногое.

От Шихабуддина Керим слышал, что «шаха шахов» вроде бы зовут Абу-Харат. Но на самом деле, отметил он, его настоящего имени, скорее всего, не знает никто. Базируется «владыка владык» где-то в Южной Азии, но где именно – даже примерно он сказать не может. И еще он слышал об Абу-Харате, что тот якобы даже не мусульманин, а конфуцианец.

– То есть он скорее не «султан султанов», а «богдыхан богдыханов»? – выслушав его, задумчиво констатировал Алексей Юрьевич. – Ну что ж, если больше ничего не знаете, господин Керим, будем считать разговор законченным. Как говорят у нас, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Почему-то сказанное Смирновым Керима очень сильно встревожило, и он судорожно сжался в комок, как бы ожидая для себя чего-то запредельно нежелательного. Поняв его состояние, тот лишь чуть заметно иронично улыбнулся и уже по-русски сказал своим спутникам:

– Обоих свяжите, в рот кляп. Пусть посидят, подумают о вечном.

Пустив в ход пояса халатов правоверных, шнуры с жалюзи на окнах и электропровода, опера сноровисто «упаковали» и имама, и Керима, крепко связав их по рукам и ногам. После этого, закрыв дверь покоев настоятеля мечети на замок и сломав его, наши путешественники тем же путем спустились в подвал. Пройдя при свете фонарика между линиями коммуникаций, они вновь оказались перед дверью, ведущей в коридорчик, откуда началось их путешествие по этому зданию.

Но, к досаде «диверсантов», дверь оказалась заперта на замок, причем односторонний – со скважиной для ключа только с обратной стороны. Тут бессильны были даже отмычки Станислава. Это означало, что они оказались если и не в западне, то уж, во всяком случае, в довольно затруднительной ситуации. Немного подумав, Гуров достал пистолет охранника – как и Смирнов, он тоже на всякий случай запасся оружием.

– Хочешь пулей разбить замок? – с сомнением спросил Алексей Юрьевич. – Многовато может выйти шума, рискуем раньше времени привлечь к себе внимание…

– Вообще-то он с глушителем, – напомнил Лев.

– Это если никого нет здесь, в коридоре, а если кто-то есть? – вновь не согласился Смирнов.

В этот момент, как бы подтверждая его слова, послышались чьи-то уверенные, тяжеловесные шаги. И тут… Осененный какой-то хитрой задумкой, Стас неожиданно приник к двери, и подвал заполнило голосисто-унылое:

– Мяу! Мя-а-а-у-у!..

Несмотря на серьезность ситуации, Гуров и Смирнов едва не рассмеялись. Было слышно, что проходивший по коридору остановился, судя по всему, размышляя, как ему быть. А Крячко, являя незаурядные способности к имитации кошачьего мяуканья, все голосил и голосил, создавая впечатление того, что в подвале оказалась заперта невесть как попавшая туда кошка, которая просит выпустить ее наружу. В коридоре послышалось сердитое ворчание, кто-то подошел к двери и забренчал ключами. Клацнул замок. Дверь приоткрылась, в темноту осторожно заглянул какой-то рослый детина со щетинистыми усами.

– Кис-кис!.. – позвал он, но через мгновение, получив из темноты сокрушительный удар в челюсть, повалился назад, пытаясь сгруппироваться и отреагировать на внезапное нападение «кошки».

Однако еще через мгновение выскочившие из подвала два здоровяка схватили его за руки и одним рывком уволокли в темноту, где кто-то невидимый еще одним ударом куда-то в шею заставил усача отправиться в никуда. Крепко привязав сердобольного доброхота к металлическим перилам подвальной лестницы и, как и всем прочим, забив ему рот кляпом, для чего была использована его собственная чалма, наше трио наконец-то смогло выбраться из мечети.