Книга Убейте прохожего! - Николай Владимирович Андреев

«В том, что случилось, вам, Василий Сергеевич, кроме себя, винить некого…»

«Вы же ремесленник…»

«Да за одно только выражение: „Страх смерти ничто в сравнении с самой смертью!“ – вас надо выгнать из Союза писателей и предать смерти…»

«Как же я вас всех ненавижу!»

Романов в испуге поднял голову. Услышал, как в прихожей раздался похожий на пистолетный выстрел короткий щелчок замка. Входная дверь тоскливо застонала и тихо хлопнула. Не успел Романов подумать о том, что всё это ему, возможно, почудилось со сна, как из коридора донесся слабый звук шагов. Кто-то, стараясь не шуметь, осторожно прошел в зал, постоял немного, видимо, размышляя над тем, что делать дальше, и направился в сторону кухни. Прошло еще секунд пять-шесть, а может, минут – Романов от страха потерял чувство времени, – и на пороге показался Никита Малявин. Не здороваясь, подошел к столу, посмотрел, где находится стул, и сел. Спросил, не поднимая глаз:

– Опять пьёшь?

Облизав засохшие губы, Романов с готовностью кивнул: опять.

– А на звонки чего не отвечаешь? Или решил уйти в подполье? Спрятаться?

– У меня это… – у Романова перехватило дыхание. – Городской за неуплату отключили, а трубку я сам… Но если хочешь, я включу ее! Прямо сейчас. Хочешь? Я сейчас!

Он достал из кармана брюк мобильный телефон. Трясущимся указательным пальцем нажал на красную кнопку и положил его перед Малявиным.

– Вот. Теперь можешь звонить мне, когда пожелаешь.

Не обращая внимания на телефон, Малявин взял в руки стоящую на столе бутылку водки. Прочитал этикетку и сказал о том, что его, Ваську, ищет милиция по всему городу.

– Ты, пишут в газетах, видел пиратского киллера, убившего Александра Пантелеева? Так? А почему я узнаю об этом в последнюю очередь?

Стараясь казаться веселым и раскованным, Романов засмеялся. Сказал, что если бы это было на самом деле так, то первым, кто узнал об этом, был бы он, Никита.

– Я, честное слово, ничего не видел… Вернее, видел, но издалека.

– Однако то, что киллер был одет в черную куртку, мохнатую шапку, темные ботинки, что на его волевом лице была написана решимость пристрелить любого, кто приблизится, ты все-таки заметил?

– Что было написано на его волевом лице? – удивился Романов. – Решимость застрелить любо… Что за чушь?!

Малявин привстал со стула. Залез во внутренний карман пальто, нащупал какой-то предмет и, не отрывая от хозяина насмешливого взгляда, медленно достал его.

Романов облегченно выдохнул, увидев в его руке обыкновенную газету.

– Вот, послушай, что пишут! – развернул ее Малявин. – «… у следствия, расследующего убийство Александра Пантелеева, похоже, появился важный свидетель. По сведениям, поступившим из надежных источников, речь идет о Василии Романове – поэте, чьи стихотворения мы не раз печатали на страницах нашей газеты… В ГУВД области, куда мы обратились за комментарием, отказались подтвердить этот факт. Однако то, что Василий Романов внезапно исчез (по пока неподтвержденным данным он находится под опекой одного из секретных подразделений УБОП), косвенно подтверждает сообщение нашего информатора о том, что сведения, которыми располагает Романов, являются весьма ценными. Нам также стали известны приметы киллера. Это мужчина славянской наружности. Рост – около ста восьмидесяти сантиметров. Одет – в мохнатую шапку, черную просторную куртку, темные ботинки. Лицо волевое и, как образно описал его Романов, полное решимости застрелить любого, кто встанет у него на пути…» Вот так!

Малявин свернул газету и положил ее обратно во внутренний карман пальто.

– Это «Вечерка»? – спросил Романов.

– Да. А что?

– Так там работает сестра Люды – Ольга. Это ее рук дело! Это она всё выдумала, врунья! Я только сказал ей, что куртка у него черная и шапка мохнатая!

Чтобы оттянуть время, Романов принялся взахлеб рассказывать Малявину о том, как он оказался у Ольги и что он на самом деле видел из ее окна. Однако чем больше он говорил, тем скучнее становилось лицо Малявина и тем явственнее читалось на нем нетерпение и желание закончить дело, ради которого пришел.

– Ладно, – Никита хлопнул ладонями по коленям. – Чего зря время терять? Приступим, пожалуй!

– Ты не можешь этого сделать, – прошептал Романов.

Малявин удивленно вздернул брови. Спросил: почему это.

– Это не по правилам!

– По каким еще правилам?

– Я не четырех, я максимум двухпалубный корабль!

– А при чем здесь корабль? Я не понял, ты что…

В эту секунду, перебивая Малявина, раздался телефонный звонок.

Подобно тому, как утопающий, пытаясь спастись, хватается за соломинку, Романов схватил со стола телефон, нажал кнопку с изображением зеленой трубки и попросил того, кто звонил, связаться с ним чуть позже, поскольку в данный момент он занят тем, что принимает у себя Никиту Ивановича Малявина – автора и ведущего телепередачи «Криминальный репортаж».

– С вами все в порядке? – спросил голос в трубке.

– Теперь да! – облегченно выдохнул Романов.

Подумал, что теперь, когда он сообщил имя Демиурга, тот побоится убить его.

– В какое время вам лучше позвонить? Это Коновалов беспокоит. Я вам уже несколько дней звоню!

– Борис Сергеевич! – обрадовался Романов. – Рад вас слышать! Что вы хотели? Говорите, дорогой мой, я вас внимательно слушаю!

– Спасибо… С вами действительно всё в порядке? Оклемались?

– Да, да, не волнуйтесь, со мной всё хорошо. Вы-то как?

– Нормально. Простыл, правда. Погода, сами видите, какая – то холод, то оттепель – не приспособишься.

– Ну что же это вы? В любом случае надо теплее одеваться.

– Надо, – согласился Коновалов. – Я вот чего звоню. Вы, Василий, тогда, в Нахаловке, просили узнать, нет ли каких следов на чердаке между первым и вторым подъездами.

– Разве? – удивился Романов – Ну и что вы узнали?

– Немного… Насколько я понял, вас интересует, мог ли Демиург перейти из первого подъезда во второй через чердак? Так?

– Так, да.

– Однозначно не мог.

– Почему?

– Лаз на чердак в первом подъезде заколочен. Не вчера и наглухо.

Романов от удивления приподнялся со стула. То, что Демиург не мог пройти из первого подъезда во второй через чердак, для него оказалось весьма неожиданным.

Стараясь построить фразу таким образом, чтобы Малявин не догадался о том, что речь в разговоре идет о нем и о доме, где произошло убийство Люды, он осторожно спросил Коновалова: можно ли было пройти туда как-нибудь иначе.

– Вы имеете в виду, мог ли Демиург выпрыгнуть из квартиры, примыкающей к задней стороне дома, на улицу, а затем подняться в другую квартиру, находящуюся во втором подъезде?