Книга Берлинский фокус - Луиза Уэлш

Упал занавес, и клоуны побежали за кулисы, строя пошлые рожи при виде Сильви. Уборщики подмели сцену и выкатили стол.

Заиграла наша отбивка. Сильви сбросила халат, я взял ее за руку, и мы вышли на сцену перед опущенным занавесом.

На высокой платформе, с откляченным задом, торчащей маленькой грудью и сверкающей диадемой в шелковых волосах, Сильви напомнила мне циркового пони. Толпа взревела. Я заставил Сильви повернуться, и она встала, купаясь в аплодисментах. Я чувствовал себя сутенером, предлагающим проститутку, но, честно говоря, таких оваций я давно не слышал.

Сильви дождалась, пока утихнут аплодисменты, а музыка станет медленнее, и протянула мне сдутый красный шарик. Я оглядел ее гибкое тело и поднял вверх бессильно висящий шарик. Зрители засмеялись, я поднес его к губам и стал дуть.

Шарик вырос в большую ярко-красную сардельку. Я остановился, задыхаясь, театрально глотая воздух, и изумленно уставился на фаллический шарик, а затем перевел взгляд на грудь Сильви. Публика чуть не загнулась от смеха.

Я снова принялся надувать шар. Сильви прикрыла уши в ожидании взрыва. И когда зрители уже начали терять терпение, шар взорвался, разлетевшись по сцене красными брызгами. Я элегантно отступил, выхватив бутылку шампанского из парящих в воздухе лоскутов. Публика зааплодировала, из кулис бросили два бокала, я подхватил их, как прирожденный жонглер, открыл бутылку, наполнил бокалы и, протянув один Сильви, залпом осушил другой. Аплодисменты стихли.

Сильви кивнула на останки шарика, разбросанные по сцене:

– Напоминает мне прошлую ночь. – Я оскорбился, публика засмеялась. Сильви подмигнула и прошептала по секрету, так что слышал самый последний ряд: – Но мне недолго ждать, в третьем акте выйдет такой атлет…

– Ты так думаешь?

Я достал из внутреннего кармана волшебную палочку и махнул ею в зал. Сцена моргнула красным светом, а музыка сменилась кладбищенским плачем. Сильви испуганно прикрыла руками рот. Занавес поднялся, открывая стол со спрятанной Уллой. Не дав зрителям опомниться, выскочили два ниндзя с лицами, закрытыми шарфами, каждый нес в руках часть сверкающего синего ящика. Один из них отдал мне свою половину, и я продемонстрировал, что она пуста. Тем временем он выкатил стол на середину сцены. Я поставил ящик на стол, показал, что и второй тоже пуст, и совместил обе половины. Ниндзя вынули боковые стенки, превратив две части в один длинный гроб.

Сильви замерла от ужаса.

– Помнишь слухи о моей первой жене? – сказал я.

Словно только осознав, что происходит, она бросилась за кулисы. Ниндзя оказались быстрее. Они схватили мою сексуальную помощницу и, подняв над головой, понесли ко мне. Сильви кричала на весь зал. Ее тело казалось совсем белым на фоне черных костюмов ниндзя и ночной синевы сцены. Она высвободила одну ногу и на мгновение встала в стойку на плечах одного из мучителей, будто фигурка арт-деко, но ниндзя быстро ее усмирили. Я потирал руки, наблюдая, как они укладывают бьющуюся, кричащую девушку в сверкающий гроб, запирая, словно ведьму в колодки, так что голова и руки торчали с одной стороны, а ноги выглядывали с другой.

Сильви повернула голову к залу, прося о помощи. Я напоил ее фальшивым шампанским и резко крутанул стол, чтобы Сильви оказалась макушкой к зрителям. Девушки придумали этот ход, чтобы поменяться ногами, пока публика не видит заднюю часть ящика. Сильви молила о помощи и извивалась, я развернул стол, чтобы показать залу истерично бьющиеся ноги Уллы. Наконец я последний раз раскрутил гроб и поставил его боком, чтобы зрители видели всю картинку: перекошенное лицо Сильви и брыкающиеся ноги Уллы.

Огни погасли, сцена погрузилась во мрак, и только мы остались в конусе золотого света. Я вдруг увидел, как полуобнаженная Сильви лежит на спрятанной в ящике Улле. Странно, на репетициях я об этом не думал, но сейчас, представив прижатые друг к другу женские тела, почувствовал возбуждение. Я стряхнул наваждение, сделал большой глоток воды из бутылки шампанского и зловеще захихикал. Ниндзя вернулся с двуручной пилой, я показал зрителям ее оскал, и мы принялись пилить. В тишине Раздавался лишь визг грызущего древесину металла и стоны Сильви. Улла неистово дрыгала ногами, красные туфли мелькали, словно страстно желали отделиться от надоевшего тела и начать свободную веселую жизнь. Мы допилили перегородку, и я медленно раздвинул ящики, Сильви широко распахнула глаза, открыв в немом крике рот, кровь капала из ящика с отрезанными ногами, продолжавшими танцевать.

Я посмотрел на них, возмущенный, что они никак не угомонятся, покачал головой, соединил две части и раскрутил стол, чтобы Сильви и Улла заняли исходное положение.

– Пожалей меня, – сказала Сильви.

Но ниндзя вынесли семь длинных стальных мечей и перетащили девушку в другой ящик, на сей раз поставив ее на ноги и, пока я разрубал надвое семь круглых зеленых арбузов, вскрывая перед зрителями их густо-розовую плоть, запирали замки. Под барабанную дробь я с силой вонзал мечи в ящик, преодолевая сопротивление, пока лезвия не показывались с другой стороны, обагренные кровью. Я втыкал их со всех сторон, увильнуть от удара, казалось, невозможно, но когда я вынул их и открыл дверь, вместо растерзанного трупа зрители увидели целую и невредимую Сильви.

– Теперь ты отпустишь меня?

Но ниндзя уже готовили новую пытку. Они выкатили ровную черную доску, по форме и размеру похожую на гроб. На доске – силуэт женщины из концентрических красных и черных окружностей. Мишень в форме женского тела с яблочком в районе губ. Тяжелые кожаные ремни с металлическими пряжками болтались на месте запястий и лодыжек. Сильви обернулась, увидела мишень и охнула, но ниндзя, как всегда, оказались на высоте. Они привязали ее к доске и поставили стеклянный щит между ней и залом. Я достал из кармана револьвер и нежно его погладил.

– Это последний шанс. Выдержишь испытание – я отпущу тебя. Нет… что ж… я рад, что знал тебя.

Сильви билась в оковах, а я спустился в зал и подошел к столику.

– Господа, проследите, пожалуйста, как я заряжаю пистолет шестью настоящими пулями. – Они пристально смотрели, как я вставляю в барабан пули, затем каждый кивнул, подтверждая, что револьвер заряжен. Я протянул оружие ближайшему ко мне парню. – Сэр, пустите пистолет по кругу, пусть все убедятся, что в нем ровно шесть пуль. – Они передавали револьвер из рук в руки, взвешивая его, внимательно заглядывая в барабан. Снова каждый кивнул. – Скажите, пожалуйста, вслух, чтобы все слышали.

– Да, барабан полон, – по очереди подтвердили они.

Я повернулся к первому парню, молодому блондинчику со смышленым лицом:

– Спасибо, сэр, а теперь крутаните барабан, вдруг я подложил холостую. – Я протянул ему револьвер, но он отказался взять. – В чем дело? Разве вы не хотите помочь мне пристрелить мою прекрасную Сильви?

– Нет.

Парень смущенно улыбнулся. Он робко покачал головой, боясь насмешек друзей, но не желая брать пистолет. Я небрежно поднял руки, словно забыл о том, что держу оружие.