Книга Блюз для винчестера - Евгений Костюченко

— Ты говорил капитану, что хочешь вернуться на лесопилку. Мне ты говоришь, что хочешь в ущелье Туманов. Выбери что-нибудь одно.

— Ах да, я забыл, что оттуда не возвращаются. Но могу я хотя бы издалека на него посмотреть? Это не запрещено?

— Кто тебе может запретить? Кто тебя может остановить? Ты не в городе, Стивен. Если хочешь, иди и смотри. Но только ничего не увидишь. Туман приходит не каждый день и не каждый год. И может прийти в это ущелье, а может и в другое. Ущелье Туманов не стоит на месте. Оно кочует по прерии и горам, как кочуют бизоны и люди. Ты можешь встретить его даже на берегу моря, и туман унесет тебя.

Майвис натянул повод, останавливая коня, и Гончар остановился рядом.

— Смотри. — Шайен кивнул в сторону.

Черный провал между двумя красными холмами клином уходил вдаль и в глубину. И там, в черной глубине, колыхались едва заметные белесые перья. Они свивались в спираль, которая медленно тянулась кверху, но разрывалась на завитки и таяла.

— Это не туман, — сказал Гончар. — Это дым. Там что-то тлеет. Скорее всего, уголь. Теперь мне все понятно. Мы едем по остаткам гигантского пожара. Здесь был пожар, очень, очень давно. Но он до сих пор не угас. Дым остался. Что-то еще тлеет.

— Ты называешь это дымом. А мы — туманом. Из этого тумана выходят зимние люди, и туда же они возвращаются, когда приходит их время.

"Сказки сказками, а мое время еще не пришло, — подумал Гончар. — Мне еще лесопилку раскрутить, детей в школу пристроить, телефон протянуть. Как только его изобретут, так сразу и протяну. Буду с шерифом переговариваться. Нет, мне еще рано скрываться в тумане".

Шайенская деревня стояла в долине на берегу реки. Примерно четыре десятка типи выстроились полумесяцем, и концы этой дуги смотрели на восток. Между выходом из бедленда и деревней зеленело холмистое поле, где вразброску стояло множество лошадей. Оттуда навстречу колонне уже скакала пара всадников. То были лохматые мальчишки-пастухи, в длинных рубахах и с короткими пиками.

Колонна встала. Майвис выдвинулся навстречу пастухам, и Шаути с Вокини пристроились к нему. Оба чуть не подпрыгивали от нетерпения, но держались на своих меринах гордо и уверенно, во всем пытаясь подражать своему дяде.

Степан Гончар спросил у Мортимера:

— А этих индейцев мне не придется угощать сигарами?

— Не знаю. Может быть, и придется. Потому что очень похоже, что других мужчин мы здесь не увидим. — Капитан поднял бинокль, разглядывая деревню, и проговорил: — Не вижу мужчин. Только женщины и дети.

Майвис вернулся один, а его племянники ускакали с пастухами.

— Горбатый Медведь и его воины уехали с белыми солдатами, — доложил скаут. — Полковник Реммет позвал всех мирных вождей в свой лагерь. Он хочет договориться, чтобы остановить войну.

— Ты узнал, где стоит Реммет?

— Да.

— Лейтенант Браун, поставьте фургоны у реки, поближе к индейцам, — распорядился Мортимер. — Костры не разводить, коней не распрягать. А мы навестим Реммета. Если он еще жив.

Больше всего на свете Степан не любил чувствовать себя посторонним. А сейчас был именно такой случай. Каждый солдат знал свой маневр. Одни спускались к реке, сопровождая фургоны. Другие сбивались в колонну позади капитана. А ему-то куда податься?

По тому, с каким сосредоточенным и суровым лицом капитан отдавал короткие распоряжения, Степан понял, что отряд уходит не на простую прогулку. И решил держаться вместе с капитаном и Майвисом. Он поскакал за ними.

Казалось, долгий переход по выжженным бедлендам не только не утомил лошадей, но и наполнил новыми силами. Степан едва держался в седле, плотно вдавив сапоги в стремена, и уже изрядно набил себе зад.

К счастью, гонка оказалась короткой, и скоро за поворотом реки на холме показались три аккуратные линии белых палаток.

Гончар смешался с остальными кавалеристами, когда все спешились и, оставив лошадей у крайних палаток, прошли к середине лагеря. Там, стоя на бочке перед разномастной толпой индейцев, выступал кавалерийский офицер. -…А теперь я хочу прочитать вам письмо самого президента! — объявил он, разворачивая свернутый в трубку документ. — Вы можете не верить обещаниям простых солдат, но вы живете в этой стране и должны верить президенту своей страны. Так или не так?

Невнятный шум толпы был ему ответом, и офицер счел это выражением согласия.

— "Дети мои, — пишет президент, — небо над вашими головами, долго остававшееся темным и облачным, теперь прояснилось. Ваш президент больше всего печется о благе своих краснокожих детей. Он посылает к вам своих слуг, полковника Реммета и генерала Крука, чтобы убрать шипы с ваших троп и уберечь ваши ноги от ран. Президент убрал с вашей земли тех нехороших белых людей, которые затевали с вами ссоры, оскорбляли ваших женщин и порочили великих духов. Эти люди больше не будут тревожить вас. Президент обратился и к сиу, которые так долго были вашими врагами, а теперь подбивают вас на войну против белых людей. Отныне сиу будут всегда жить только в своей стране и не станут смущать шайенов. На земле шайенов наступает мир. Мир принесет вам безопасность и изобилие. Эту войну начали сиу, и они же вовлекли вас в нее, и вместо того, чтобы мирно охотиться, добывая пищу своим женам и детям, вы убивали белых солдат и погибали сами. Но это время прошло. Вы можете охотиться всюду, где захотите, и никто из белых не станет мешать вам. Ваши юноши должны уважать мир. А всякого, кто снова поднимет томагавк, ваш президент будет считать своим врагом".

Индеец с белым пером, торчащим вперед из-за уха, громко переводил каждое предложение. Но почему-то его фразы оказывались гораздо короче президентских. Степан подтолкнул Майвиса локтем:

— Переводчик что-то пропускает?

— Лишние слова.

Гончару очень хотелось знать, какие слова в письме были не лишними, с точки зрения индейского переводчика. Но тут из толпы выделился высокий шайен с волчьей шкурой на плечах. Волосы, заплетенные в две широкие косы, были украшены зелеными и желтыми лентами. Его негромкий, но властный голос заставил всех примолкнуть.

— Переводи, — шепнул Степан Майвису, и скаут, не шевеля губами, заговорил вслед за индейцем.

— Вы пришли к нам из далеких стран, чтобы отнять пищу у наших детей. Вас изгнали из вашей страны, как людей слабых и ничтожных. Вы неспособны иметь свой очаг и свою родину. Поэтому вы пришли к нам. Вы истребляете наших зверей и портите нашу землю, вы губите все то, что Великий Дух создал нам на пропитание. Но мы не будем убивать вас. Великий Дух привел вас в наказание нам, и мы должны принять это наказание.

Вождь умолк, и индейцы одобрительно загудели. Переводчик откашлялся и произнес:

— Вождь Горбатый Медведь заявляет, что белые люди посланы сюда Великим Духом и он будет жить с ними в мире.

— Вот и отлично! — Офицер ловко спрыгнул с бочки. — Мы можем скрепить наш договор совместным весельем. Каждая семья получит по бочонку рома и по отрезу отличной ткани для ваших жен.