Книга Иллюзия жизни - Михаил Черненок

– Что за лекарство? – спросил Веселкин.

– Мужчина сказал, противораковое, дорогое… – Мира Степановна достала из сумки небольшую коробочку, завернутую в черный пакет от фотобумаги и плотно обклеенную со всех сторон скотчем. – Вот, посмотрите. Может, подскажете, что мне теперь с этой посылкой делать?…

– С какой целью вы приходили в автоинспекцию? – рассматривая упаковку, спросил Веселкин.

– Хотела по номеру «Мерседеса» узнать домашний адрес владельца и отвезти ему лекарство домой. Ваш сотрудник отсоветовал это делать.

Веселкин передал коробочку Долженкову:

– Леня, сходи к экспертам-криминалистам. Пусть химики проверят, что здесь так плотно упаковано. Не отрава ли какая?…

Когда Долженков ушел, Тараданова испуганно проговорила:

– Если эксперты нарушат упаковку, что я скажу Валентину?

– Некому, Мира Степановна, говорить. Валентин убит, поэтому и не встретил вас у вокзала.

Лицо Тарадановой стало растерянным.

– Ой, что ж это такое… – шепотом выдохнула она. – Неужели по легкомыслию я влипла в страшную историю?

– Вы здесь ни при чем, – успокоил Веселкин. – А привезенная вами из Питера посылка может оказаться для следствия полезной.

– Неужели из-за пустяковой посылочки убили человека?

– Время теперь такое, что убить могут и за пустяк.

– Ой, ваша правда! Телевизор, когда ни включишь, все новости начинаются с убийств, будто других событий в России нет. Прямо какое-то дьявольское наваждение, а не жизнь. И зачем я связалась с этим лекарством? Ведь мужчина не навязывал его. Просто предложил, а я рада стараться! Бывает же такое помрачение, будто под гипнозом.

– Чем он вас «загипнотизировал»?

– Честно сказать, ничего особенного не было. Ту неделю, что провела в Петербурге, погода держалась мерзкая. То дождь со снегом, то пронизывающий до костей ветер. Я пожаловалась, мол, из-за противной погоды толком не посмотрела красивейший город. Мужчина тоже посетовал, дескать, наше северное лето – карикатура южных зим. Потом заговорили о сложной жизни. При этом, помню, он сказал, что жизнь тем сложнее, чем больше у человека ума и тонкости чувств.

– О лекарстве какой разговор был?

– Самый обычный. Когда согласилась взять посылочку, мужчина попросил: «Пожалуйста, не утеряйте. Лекарство очень редкое, импортное, добытое с большим трудом». – «От какой болезни?» – спросила я. «Противораковое. Вы далеко от вокзала живете?» – «Почти рядом, на улице Владимировской». – «Вот и хорошо, – мужчина посмотрел на два моих громоздких баула. – Валентин вас с вещами подвезет до дома. Постарайтесь номер его “Мерседеса” не спутать». – «Да он же у меня на бумажке записан». – «Все равно будьте внимательны. Ныне жулья много развелось. Кроме Валентина, никому посылку не отдавайте». – «Это для него лекарство?» – «Нет, сам Валентин здоров. Он знает, кому дальше передать». – «А насчет денег – никаких вопросов?» – «Все оплачено полностью. Ваша задача – передать и только». Когда объявили посадку на поезд, мужчина по-джентльменски занес мои баулы в купе, мило распрощался, и мы расстались.

– Дочь не провожала вас?

– К сожалению, у нее не было возможности отлучиться с работы. Она секретарь-референт в солидной коммерческой фирме. Зять – известный в Петербурге адвокат тоже очень занятой человек. Во время моего отъезда он выступал на судебном процессе, связанном с незаконной приватизацией госсобственности. Дети заказали такси к дому и попрощались со мной заранее. Ключ от их квартиры я по договоренности оставила соседям.

Уходивший к экспертам-криминалистам Долженков вернулся на удивление быстро.

– Когда будет готов анализ? – спросил его Веселкин.

– Анализировать, Константин Георгиевич, нечего. В упаковке – сотня таблеток галлюциногена «Экстази». Стоимость этой коробочки, по самым скромным подсчетам, двадцать пять тысяч рублей.

– Что такое «экстази»? – не поняла Тараданова.

– Сильно действующий наркотик зарубежного производства.

– Ой-ой… – лицо Миры Степановны побледнело. – За провоз наркотиков мне надо собираться в тюрьму?…

– Не торопитесь в пекло за чужие грехи, – сказал Веселкин. – Постарайтесь вспомнить все подробности о мужчине, всучившем вам наркотик под видом лекарства.

Напуганная осложнившейся ситуацией Тараданова при всем ее искреннем старании никаких дополнительных подробностей вспомнить не смогла. Без всякого сомнения, это был один из нередких случаев, когда доверчивые люди попадают под влияние обаятельных мошенников и против своей воли, неосознанно, втягиваются в криминальную орбиту.

– Мира Степановна, припомните говор того мужчины, – попросил Веселкин. – Его манеру строить фразу, акцент или диалект. Может быть, в голосе чувствовались какие-то национальные оттенки…

Тараданова недолго подумала:

– Фразы он строил легко, чисто по-русски, а акцент чувствовался. Знаете, такой… прибалтийский. Да и внешностью он похож на белокурого прибалта или на финна.

– Кроме вас, еще были пассажиры из Петербурга в Новосибирск?

– Были какие-то туристы с огромными рюкзаками. Две пары молодоженов, справлявших свадебное путешествие, полностью заняли одно купе. Ну, и разночинного люда десятка полтора было. Не знаю, почему мужчина из всех новосибирцев выбрал меня. Самой надежной посчитал, что ли…

– Уверены, что с другими он ничего не передавал?

– Не видела я этого. Когда покупала билет, мужчина стоял у кассового окна и, наверное, слышал, куда мне надо ехать. Расплатившись с кассиром, я отошла в сторону и стала укладывать сдачу с билетом в сумочку. Мужчина сразу подошел ко мне. Словом, на моих глазах он с другими пассажирами не разговаривал… – Тараданова тяжело вздохнула. – Скажите, ради Бога, что надо делать, если ко мне вновь нагрянут с угрозой и станут силой требовать эту проклятую посылку?

Веселкин достал из стола визитную карточку. Отдав ее Тарадановой, сказал:

– В случае чего – немедленно звоните мне или в дежурную часть милиции по телефону ноль-два.

– Спасибо, Константин Георгиевич, – заглянув в визитку, поблагодарила Мира Степановна.

После письменного оформления показаний и составления протокола изъятия наркотика Долженков проводил Тараданову до выхода из Управления, вернувшись в кабинет, спросил:

– Пора браться за Аркадия Могильного?

– Давайте вначале, как говорят политики, обсудим текущий момент, – ответил Веселкин. – Связь Сапунцова с реализацией наркотиков стала очевидной, но кто этим бизнесом дирижирует, пока не известно. Не Назарян ли из Австралии?…

– При современных средствах связи ничего удивительного в этом нет, – сказал Долженков. – По крайней мере, сейчас выяснилась нештатная ситуация, возникшая в кафе «Вдохновение» вчерашним вечером. Получив категоричный отказ Тарадановой в выдаче ему «посылки». Могильный почуял, что запахло паленым. Срочно примчавшись к Слонихе, он приказал немедленно прекратить торговлю запрещенным зельем.