Книга Смотрящий по неволе - Александр Логачев

...Но что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!

Не в этом дело. Во-первых, по территории пролетариат перемещался, но не так, как в обыкновенный рабочий день. Не – кому куда надо, а все в одном направлении. Во-вторых, пролетариат перемещался, шурша не промасленными спецовками. Народ был прилично и даже местами празднично одет. В-третьих... Как же Андрюха сразу не въехал!? В-третьих, комбинат стоял. Не так, как обычно: кто-то простаивает, а кто-то вкалывает. Комбинат стоял до последнего шланга.

И устремившийся за всеми в толпе рабочих Юрьевич вывернул на просторную заасфальтированную площадку. Тут когда-то собирались поставить дополнительные ангары под склады, да так и не поставили. А народу-то! Тьма! Чуть ли не все пять тысяч работников комбината собрались на площадке.

В дальнем конце Андрей увидел наспех сколоченную из неокрашенных занозистых досок трибуну. На ней застеленный кумачом стол и стойку с микрофоном.

В толпе разговоры:

– А ты, Кирюха, че приперся? Ты ж свои акции прогудел!

– Семеныч, ты что Лизавету щупаешь? Пока щупаешь, без тебя комбинат раздербаним!

– А вы, инженера, за кого голосовать будете? По честному, или за доллары?

Вроде бы и заковыристые реплики, с подначкой, но не сквозь зубы, не зло. Кто-то прятал в рукаве чекушку, не без этого. И как-то будто единым себя ощущал народ, будто на первомайской демонстрации.

Рука Сергея дружески легла на плечо Юрьевича:

– Ну как?

– Народу что-то больно много, – только и высказался профсоюз.

– То-то еще будет! – многозначительно пообещал Сергей.

Из людской массы рядом с Сергеем выдвинулся Лешка, посмотрел преданно в глаза и остался рядом. На далекую трибуну забрались Гусь Лапчатый и мистер Смит, и заняли места за столом. По толпе покатилось нетерпеливое:

– Чего ждем? Начинай!

А кто-то настроенный более боевито уже кричал:

– Начинай дурить русский народ!

На трибуне объявился Виталий Ефремович, наклонился к уху директора комбината, что-то жарко зашептал. Директор замахал на Виталия Ефремовича руками, дескать, не мои проблемы. Тогда брокер подступился к микрофону, поцокал ногтем и сказал:

– Раз, раз, раз... – остался доволен звуком Виталий Ефремович и на всю площадку спросил, – Кто видел начальника охраны комбината? – он не получил вразумительного ответа, только был вынужден скушать несколько соленых шуток.

– В лифте застрял, – доложил как бы между прочим Леха Сергею.

– А остальные? – как бы светски поддерживая беседу, спросил Сергей.

– Остальные по душевым и раздевалкам заперты. А ключи потерялись, – типа, вот какая у людей беда, доложил Леха.

Снова на трибуне нарисовалась заминка. Секретарша что-то докладывала Виталию Ефремовичу. Виталий Ефремович топал на нее ногами, секретарша разводила руками... И наконец по-строевому четко развернулась, как умеют разворачиваться смазливые молодые биксы, и гордо ушла.

Подкравшись сбоку, прячущий длинные патлы в воротник джинсухи Антон тут же доложился командиру:

– Я заразил все их компьютеры последним словом вирусологии! Они даже тезисы выступления теперь распечатать не могут! – и исчез в толпе в соответствии с ранее полученной инструкцией – чтоб другие бригадиры Шрамовой армии не запомнили портрет хакера.

– Пора? – таинственно спросил Леха Сергея.

– Нет еще, – был коротким ответ.

На трибуне за кумачовым столом попрепинались еще какое-то время. Но сколько ж можно тянуть? Гендиректор комбината, очень недовольный собой, всеми остальными и вообще всем происходящим, наконец поднялся со стула. Наконец вразвалочку подошел к микрофону. Откашлялся. Вздохнул. Еще откашлялся:

– Я не ждал, что всех так волнует судьба комбината... – совершенно неудачно начал он выступление, а далее микрофон отрубился.

Виталий Ефремович открыто покрутил пальцем у виска, и это видели все. Гендиректор повозился с микрофоном, потряс его «за грудки», но микрофон молчал, как партизан. Виталий Ефремович схватился за голову и исчез с трибуны.

– Пора? – переминаясь, будто невтерпеж по нужде, затеребил Лешка Сергея. А у самого глазки азартом горят, будто марафету нюхнул.

– Нет, не пора. Еще не прибыла полевая кухня, – в своей обычной загадочной манере ответил Сергей.

Виталий Ефремович снова забрался на трибуну и дал отмашку гендиректору, дескать, все путем. Мистер Смит смотрел на происходящее, как ребенок в цирке. Переводчица молчала, потому что не хотела портить мистеру Смиту настроение. И потому, что утро вечера муторнее.

– Я не то хотел сказать... – сообщил гендиректор микрофону, держа стойку двумя руками, будто боясь, что отнимут, и микрофон опять издох.

А за спинами воплотивших этот шухар в реальность Лехи и Шрамова зарычал медленно, чтоб никого не задавить, вползающий на противоположный трибуне край площадки, кургузый автобус белорусского производства. Протиснувшись поближе, автобус стал, как вкопанный, из лязгнувшей дверцы выскользнул с подносом свежеприобретенный ученик дядьки Макара Филипс. В наушниках, подлец. А на подносе-то! Два белых пластиковых стаканчика с кофе.

– Меняем позицию, иначе сметут, – приказал всем своим переместиться и сам переместился от дверцы автобуса подальше к кабине Сергей. За сегодня он уже не раз доказывал, что знает, что делает.

Поэтому Андрей Юрьевич послушался без промедления.

Только оказавшись перед носом автобуса, Шрам принял кофе с подноса и приглашающе кивнул Юрьевичу:

– Давай, угощайся быстрее, у нас одна минута.

Почему они сменили стоянку, тут же стало ясно. Дядька Макар начал прямо в толпу из передней двери выдавать бутылки с лимонадом и бутерброды. А из задней тем же занялась его старуха.

По толпе сначала пробежал шорох, а потом и настоящий шум прибоя. Толпа отвернулась от сколоченной из занозистых досок трибуны. А хитрый Макар нет-нет, да и сунет в следующую мозолистую руку вместо «Кока-колы» поллитровку, что естественно встречается только бурным одобрением.

Сергей тем временем проглотил кофе, смял стаканчик и совершенно не громко дал Лехе отмашку:

– Вот теперь точно пора!

Леха нырнул в толпу, как морж в прорубь.

– А ты чего стоишь? – наиграно удивленно посмотрел Сергей Шрамов на дохлебывающего кофе Андрея Юрьевича, – Вот тебе микрофон, – сунул Шрамов профсоюзному боссу похожую на гранату штуку, – Беспроводной, провод не почикать. Вот здесь кнопочку нажмешь и выступай.

– О чем выступать? – не въехал Юрьевич, но микрофон взял крепко.

– Разве тебе нечего сказать людям?

– Есть, но...

– Там с другой стороны автобуса лесенка приставлена. Лезь наверх и высказывай наболевшее.