Книга Синий тарантул - Георгий Ланин

— Полковник.

— Как попали в Советский Союз?

— По маршруту: Япония, Корея, Маньчжурия, Амур.

— Где именно на Амуре?

— Это военная тайна, — нахмурился Волков.

— Профессия?

— Офицер Второго управления.

— Цель приезда в СССР?

— Кругосветное путешествие.

— Вы прибыли по визе?

— Для граждан моей страны мир открыт всюду.

— Кто ваш руководитель?

— Вы не имеете права допрашивать меня! — вспылил Волков.

— Сколько у вас подчинённых в СССР?

— Запросите «Многоугольник».

— Нежин ваш человек?

— Такого я не знаю.

Волков опёрся о кресло левой рукой, пытаясь привстать, и раздражённо закричал:

— Ваши врачи пытают меня! По какому закону меня, гражданина великой страны, обрили наголо?! Вырвали мне зуб! Вскрыли шов аппендицита! Сделали операцию ног! Это пытка медициной! Правительство уже знает с моём задержании и заявит протест!

— На вашей голове, полковник Лайт, были интересные цифры, — спокойно парировал Язин. — А в вашем зубе — страшный яд. Скажите, у всех людей вашей профессии такие змеиные зубы?

— Это инквизиция! — не останавливался Лайт. — Прошу освободить меня! Даю 24 часа! Иначе строжайший протест! Иначе моя страна объявит Советам войну!

— Скажите, где плёнка фотографий главного журнала?

— Я вас не понимаю.

— Объясните, кто кричит по-шакальи?

— Я сам.

— Фамилия Синего Тарантула? — чуть громче спросил Язин и поднялся с кресла.

При этом имени Лайт, не дрогнув ни единым мускулом, ответил:

— Я вас не понимаю.

Достав из синей папки большую фотографию человека в светлом костюме, Язин поднёс её Волкову.

— Не этот ли человек Синий Тарантул?

Лайт молчал. Но его остекленевший взгляд красноречиво подтвердил, что Язин прав.

— Полковник Лайт, я должен вас огорчить, — иронически сказал Язин, — группа Чёрного Лотоса находится в том же помещении, где сейчас остановились вы. И даже эта вещь у нас.

Язин показал пакет, который лейтенант доставил Долгову.

— Полное поражение, господин полковник!

Лайт был совершенно ошеломлён. С его губ непроиз­вольно скатилось:

— Как? Откуда?

Нажав кнопку диктофона, Язин приказал:

— Вывести!

Лишь только кресло Волкова оказалось за дверью, Язин, не снимая очков и парика, сказал:

— Наш доклад близится к концу. Будин, «105-й» уже были в этом кабинете. Быть может, допросим и Синего Тарантула?

— Введите! — сорвалось у Пургина.

Полковник, видимо, возбуждённый допросом Лайта несколько громче обычного проговорил в диктофон:

— Введите человека из шестого кабинета!

Никого из группы Чёрного Лотоса собравшиеся не ожидали с таким нетерпением и напряжённым вниманием. А когда открылась дверь и Синий Тарантул появился: на пороге, все застыли в неописуемом изумлении.

44. Сорванная маска

В кабинете стоял высокий тонкий человек. Чуть выставив одно плечо вперёд, он принял позу скромную и жалкую. Подобие испуганной улыбки-гримасы дрожало на его гладко выбритом красивом лице. Тёмно-синие глаза, однако, смотрели холодно и расчётливо. Руки были нервно напряжены — одна по шву, другая чуть впереди.

— Чернов! — мог только вымолвить Пургин, совершенно растерявшись.

— Чернов! — воскликнул Скопин, чувствуя, что земля уходит из-под его ног.

Даже громадный Берёзов смотрел на человека с синими глазами с нескрываемым интересом.

— Подойдите ближе!

Будто ступая по раскалённым плитам, Чернов сделал шаг, другой...

Воцарилось молчание. Кроме изумления и оторопи все ощущали физическую гадливость, с которой человек рассматривает обезвреженную опасную змею.

Чернов понимал, что стоит у позорного столба. Лице его помертвело.

— Фамилия?

— Чернов, — голос прозвучал глухо и невнятно.

— Давно работаете в Главуране?

— Третий год.

— Когда познакомились с полковником Лайтом?

— Это, видимо, Карамазов. Весной истекшего года.

— Где?

— За рекой.

— Когда стали агентом и как?

Чернов слово в слово повторил то, что сказал на предварительном допросе:

— Я познакомился с ним за рекой. Мы выпили. Он предложил мне лёгкую работу и 10 тысяч рублей в месяц, не считая наградных. Я спросил: «Какая работа?» Он ответил: «Неважно. Требуется только согласие». Я отказался. Карамазов сказал: «Тогда вы умрёте!» — и насильно сделал мне укол. Тут же пояснил: «Противоядье только у меня. Без него умрёте. Если сообщите в ГБ, никогда не увидите меня. Это верная смерть», — и ушёл. Уже вечером у меня поднялась температура до 40. На второй день я горел, как в огне.

— Вы сообщили тогда в госбезопасность?

— Нет. Боялся, что лишусь противоядья.

— Вы боялись смерти?

— Да.

— Дальше.

— Вечером Карамазов позвонил: «Согласны или смерть?» Я едва держал трубку и согласился, но без денег. Ночью он был у меня и сделал второй укол, оставив 10 тысяч рублей.

— С той поры вы и стали выполнять «лёгкую работу»?

— Да.

— Что это за работа?

— Он спрашивал всё о Главуране, о людях, об атомных рудах, о цифрах...

— Вы не думали заявить в органы?

— Вначале думал, потом уж боялся.

— Вы сообщили Карамазову-Лайту, как открывать двери в спецчасть?

— Я.

— Вы знаете, что Карамазов — полковник генштаба одной капиталистической страны?

— Нет, — тут Чернов поднял глаза, но, увидев пристально-острый взгляд Пургина, снова потупился.

— Почему вы решили убить Пургина?

— Я не собирался этого делать.

— Зачем вы послали Пургину три анонимных письма? Вот эти, — Язин достал из синей папки голубые конверты.