Книга Отложенное убийство - Фридрих Незнанский

Денис скептически хмыкнул.

— Да, вот такой, если хочешь, парадокс: она требует, чтобы по отношению к ней я был строгим господином и повелителем, но при этом не она меня боится, а я ее. Мне кажется, если она проведает, кто я на самом деле такой и что мне от нее надо, она меня не то что к потолку за руки подвесит, а… страшно представить, что она со мной тогда сотворит.

— А вот чтобы не сотворила, — ответил Денис, в голове которого гениальная идея принимала зримые очертания руководства к действию, — давай-ка мы с тобой сейчас сядем и все продумаем. До мельчайших подробностей, чтобы не облажаться. Ты Зою успел уже изучить, так что решающее слово за тобой.

Макс испустил тяжелый утробный вздох.

— Ладно уж, ты кого угодно уговоришь… Достань тогда из холодильника большую бутылку пепси. А в верхнем ящике стола лежит пакет сухариков…

Денис удовлетворенно улыбнулся: если речь

зашла о еде, значит, Макс действительно согласен пустить в ход свои умственные способности. Работы, не сопровождаемой жеваньем, герой виртуального мира не признавал.

21 февраля, 16.30. Маргарита Вендицкая

— И помни, радость моя, — на прощание проворковала Белла, прикоснувшись к щеке Ритули своей пахнущей терпкими духами щекой, что должно было символизировать дружеский поцелуй, — если Антоша придет к тебе — никому ни слова. Даже нашим прежним. Народ пошел ненадежный, верить никому нельзя. А он правда не у тебя? Смотри, тебя могут захватить менты, если узнают о ваших отношениях. А допрашивают у нас в России серьезно… Так что во имя собственных интересов молчи — поняла?

Несмотря на запах духов Беллы, навевавший мысли о тропиках и бразильском карнавале, Маргарита Вендицкая ощутила, будто ее обдало ледяным душем. Она стояла с полуоткрытым ртом, как идиотка, в собственной прихожей, между тумбочкой со старинным зеркалом в человеческий рост и вещалкой, бессмысленно зажав в руке ложку для надевания обуви в виде длинной черной туфли, которую она собралась предложить Белле. Белла тем временем уже впрыгнула в свои тупоносые молодежные ботинки (ей всегда был к лицу экстремальный стиль) без помощи ложки, которую она невозмутимо вынула из рук подруги и повесила на предназначенный для этой цели крючок.

— Не бойся, — посоветовала она, — главное — спокойствие.

Щелкнул английский замок, оставив Ритулю одну. Наконец-то! Выйдя из-под гипноза Беллы, не желая дольше сдерживать свои чувства, она прошла в спальню, легла на кровать и, рассматривая шелушащийся потолок сквозь слезы, который наполняли глаза и текли ручейками к ушам, повторяла: «Не могу больше, не могу больше…»

Среди предков Вендицкой действительно числились дворяне; отдельные представители этого рода даже занимали видные посты в царской России. Это были люди решительные и смелые. Что же произошло с этим угасающим родом, если последняя его представительница ведет себя робко и трусливо, как белая мышь? Она всегда сознавала слабость своего характера и, должно быть, поэтому тянулась к людям отчаянным и рисковым, тем, кто, в отличие от нее, способен на выдающийся поступок. Так она пыталась восполнить то, что недодала ей природа. И вот до чего ее это довело!

Началось все с Беллы — с ее необыкновенной старшей подруги Беллы… Старшей ли? Да, но лишь по возрасту: из них двоих Белла, с ее пристрастием к радикально коротким стрижкам и экспериментам с косметикой, выглядела раскованней и современней. Ритуля — точно бледное водяное растение, извилистые линии которого так любили художники стиля модерн, и сама словно из эпохи своей прабабушки, завещавшей ей фамильные драгоценности: платья по щиколотку, органично впитанные в детстве хорошие манеры, тонкие черты фарфорового лица. Тронь — разобьется! А Беллу никаким ударом не сразить: она перепробовала разные виды спорта, начиная от выжимания штанги и заканчивая восточными единоборствами. Последнее увлечение и свело ее с Сергеем Логиновым. Сначала дело ограничивалось любовной связью, правда необычно страстной: Ритуля просто удивлялась, что какому-то Логинову, который при встрече показался ей несимпатичным, почти отталкивающим, удалось так заморочить трезвую Беллину голову. Несмотря на знойную внешность и южную семитскую кровь, Белла всегда обладала здравым рассудком, который не могли затуманить никакие страсти… Лучшим доказательством этого может служить тот факт, что Белла быстренько раскусила: Логинов — не весь на поверхности, основная его деятельность протекает в тени. Раскусила, но не бросила его. Наоборот, начала гордиться тем, что ей удалось стать его подругой.

— Но ведь твой Сергей — преступник! — предостерегала ее Ритуля, в ужасе забиваясь, точно в норку, в пространство между двумя диванными подушками, в то время как Белла сверкала черными глазами:

— Кто сейчас не преступник? Только тот, кто ни на что не способен. Любой пахан, моя дорогая, свою власть получил не просто так: для этого он воевал с бандитскими группировками, сражался с их лидерами.

— Только затем, чтобы самому завоевать звание самого крупного бандита?

— А ты думаешь, как устанавливалась на земле власть? Вообще любая власть, даже монархическая, ради которой твои предки старались? Самый сильный и смелый пахан убивал десяток паханов поменьше и садился на трон. И так повсюду, по всей земле, во всей истории: кто смел, тот и съел. А ты что думала? Ах да, ты же у нас идеалистка…

Если слушать Беллу, получалось вроде бы так, что единственные люди в современности, которые что-то значат, — это бандиты. И Ритуле, такой слабенькой, зависимой, неспособной много заработать в своем умирающем научном издательстве, ничего не остается, как подыскать себе «крышу». Надежду и опору. И так как сама по себе Ритуля ни на что не способна, Белла по доброте душевной берется устроить ее судьбу.

Судьба приобрела облик двоюродного брата Сергея Логинова, Антона Сапина. На первый взгляд он понравился Ритуле: в отличие от Логинова Антон был красив. Правда, стоило ему открыть рот и провозгласить: «А ты модельная девушка, блеск, с такой жопой хоть в кино снимайся», Ритуля вспыхнула и подумала, что Белла просчиталась, пытаясь познакомить ее с таким хамом. Однако он был так настойчив в своих ухаживаниях, что к концу первой встречи она успела простить ему «комплимент». Похвалил ведь, а не обругал, в конце концов. В постели его не с кем было сравнивать, так как до него Маргарита Вендицкая была девственницей, но, освоясь с новым положением, она уверилась, что ей с ним так хорошо, что лучше и не бывает. А если учесть еще и богатые подарки, на которые он был щедр… В благодарность за счастье она подарила Белле брошь из прабабушкиного наследства: серебряные листья держат в горстях ажурный цветок, сердцевина которого состоит из крупного рубина. Белла восхитилась: «Какая прелесть!» — и, по своему обыкновению, прикоснулась крепко надушенной щекой к Ритулиному лицу, изображая поцелуй, однако брошь так ни разу и не надела: для такой изящной вещицы потребовалось бы полностью изменить стиль. Должно быть, приберегает на черный день. Она ведь женщина практичная.

Не помощь ли практичной Беллы вознесла Сергея Логинова на высоту? Играя на струнках его тщеславия, Белла твердила ему, что он герой, что он может все, вот он и зарвался. Но он лично на свободе. И, как сказала Белла (для этого, по существу, она и заходила), теперь на свободе еще и Антон Сапин, который сбежал из тюрьмы.