Книга Кот, который плыл вверх по ручью - Лилиан Джексон Браун

— Заткнись! Мы хотим послушать новости! — перебил его кто-то.

Диктор продолжал: «…которая упала или бросилась в воду со Старого Каменного моста, вытащили из ручья Блэк-Крик сегодня рано утром спасатели шерифа. Они выехали по вызову, поступившему на номер девять-один-один от рыболова, который услышал всплеск и сообщил об этом по своему сотовому телефону. Это неопознанное тело молодой женщины…»

— Услышал всплеск! — возмутился механик. — Почему же он не прыгнул в воду и не спас её?

— Заткнись!

Радио сообщало уклончивые сведения: «…чьё тело было найдено вчера в Чёрном лесу. Из офиса шерифа не поступило никакой дальнейшей информации».

— Как-то всё это подозрительно, — изрёк неугомонный механик. — Что-то они недоговаривают!

В цветочном магазине Квиллер задал вопрос приветливой продавщице, чьё имя никак не мог запомнить. У неё были длинные белокурые волосы и голубые глаза, всегда полные удивления. Как же её? Синди? Минди? Кэнди?

— Вы сможете выполнить мой заказ?

— О да, мистер К.! Их доставили сегодня утром. Из Чикаго. Они прекрасны!

В перестроенном яблочном амбаре, где он проживал с сиамцами, Квиллер упаковал килт, плед, грубые башмаки и все прочие причиндалы для Шотландского вечера. Вдруг он заметил, какая необычная тишина стоит в этом просторном здании, когда здесь нет кошек.

Потом он вернулся в «Щелкунчик» за открыткой от Полли. На буфете в холле стояло большое серебряное ведерко для льда, полное бледно-жёлтых нарциссов. Гости рассматривали их с благоговейным восторгом.

— Потрясающие цветы!.. Какой удивительный жёлтый цвет!.. — восклицали они. — А кто такая Анна Макинтош Квиллер?

Маленькая изящная карточка гласила, что букет посвящен её памяти. Квиллер поспешно юркнул в офис, надеясь, что его не заметили.

Оба супруга Бамба были в офисе: он у компьютера, она — возле кофеварки.

— Они великолепны, Квилл! Тебе понравилось серебряное ведерко для льда? — спросила Лори.

— Ну ты и потратился, дружище! — сказал Ник. — А по какому случаю? Не хочешь ли чашечку кофе?

Квиллер уселся в кресло с кружкой кофе и объяснил:

— Сегодня день рождения моей мамы. Её нет уже больше тридцати лет, но я всё ещё помню, как она каждый год читала в свой день рождения любимое стихотворение:

Как тучи одинокой тень,

Бродил я, сумрачен и тих,

И встретил в тот счастливый день

Толпу нарциссов золотых.[23]

— Какая прекрасная идея! — воскликнула Лори. — Я тоже подберу себе стихи для дня рождения! Может быть, Эмили Дикинсон. А у тебя есть такое стихотворение, Квилл?

— Нет, но если бы было, то Киплинг:

О, если ты спокоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг…[24]

Забрав открытку, Квиллер покинул офис. Они всё ещё обозревали Музей Генри Форда[25]и Гринфидд-виллидж. Они, а не она.

В открытке было написано:

Дорогой Квилл!

У нас с Уолтером в пятнииу будет прощальный обед. Я прилечу в субботу в пять вечера, если у ремонтной команды не кончится запас скотча.

С любовью,

Полли

Юмор был несколько ветреный — для той Полли, которую он знал. Уж не угостил ли её Уолтер пуншем «Фишхаус»[26]? Это был любимый напиток американцев в прежние времена. Его пил Джордж Вашингтон. Квиллер хмыкнул в усы.

Сиамцы ему обрадовались — а почему бы и нет? Они ещё не получили свою дневную порцию сухого корма.

— Завтра мы уезжаем, — сообщил он им, когда они захрустели своей едой.

Не прошло и нескольких минут, как позвонила Ханна Хоули, словно ждала, когда на парковке появится его пикап. Она заговорила, приглушив голос:

— Квилл! События развиваются весьма странно! Я могу зайти на минутку?

— Конечно! Даже на две!

Но она не услышала его шутки, так как уже дала отбой. Торопливой походкой она приблизилась к его хижине.

— Когда я уходила, Дэнни спал, и я не хочу, чтобы он проснулся и увидел, что остался один. — Она отклонила предложение выпить фруктового сока.

В мозгу у Квиллера промелькнули новости, услышанные по радио: всплеск в ручье… неопознанное тело… молодая женщина. Он сказал:

— Успокойтесь, Ханна. Сделайте глубокий вдох. Начните с самого начала.

— Ну… сегодня утром, около восьми, я проснулась и сделала то же, что и всегда, — отперла парадный вход и вышла на свежий воздух немного подышать. Представьте себе моё удивление, когда я увидела, что снаружи сидит Дании, рассматривая книжку с картинками! Я спросила, знает ли его мама, что он здесь. Мальчик сказал: «Мама ушла. Она велела мне пойти к тете Ханне, если когда-нибудь уйдет. Я не завтракал». На нём была синяя футболочка, которую я ему подарила, и он показал мне, что у него в кармане.

Казалось, она не в силах продолжать, и Квиллер предложил:

— Вам бы лучше всё-таки выпить стакан фруктового сока. — Подождав, пока она сделает несколько глотков, он спросил: — Так что же было в кармане?

— Немного денег — и записка. Я захватила её, чтобы показать вам.

Ханна передала ему клочок промасленной бумаги — вероятно, из коробки с печеньем, — на котором было кое-как нацарапано:

Позаботьтесь о Дэнни.

Скажите ему, что мама заболела…

Нам некуда идти…

Я ненавижу свою жизнь…

Джо плохой, плохой человек…

Дэнни без меня будет лучше…

Мардж

— Несчастная женщина! — воскликнула Ханна. — Бездомная! С алкогольной зависимостью — а может быть, и наркотической. А потом, когда я услышала сводку новостей, то поняла, что это Мардж…

Квиллер слушал её, и мурашки забегали у него по телу, когда он вспомнил, как сам дошёл до такого состояния, что единственным выходом ему казалось… когда-то, давным-давно.

Ханна разразилась рыданиями, и он принёс ей пачку бумажных носовых платков.