Книга Мастер дороги - Владимир Аренев

Унган в третий раз отпил из стакана. И на сей раз молчал дольше, обстоятельней. Как будто решался на что-то.

– Послушайте, – сказал он, – вы мне симпатичны. О, нет-нет, в обычном смысле, безо всяких непристойных подтекстов! Я вижу, что вы человек незаурядной судьбы и сильного духа. И именно поэтому хочу предупредить: забудьте о том случае. Я уверен, что чемоданчик, который вы видели, содержал в себе именно миллион и что он был поставлен специально для вас. Понимаете, то место – особое. Статуя Прометея, по поверьям некоторых знающих горожан, в действительности олицетворяет другого… персонажа. Несущий свет – это ведь не только Прометей, знаете ли. Точно так же переводится имя Люцифера.

Пчелкин хотел возразить, что «свет» и «огонь» – разные вещи, но передумал. Сейчас это было неважно.

– Прометея установили в 30-е годы, – продолжал унган, – и уже тогда статуя пользовалась недоброй славой. А со временем ее начали использовать для разного рода манипуляций с силой. То, что вы описали, убеждает меня: чемоданчик оказался там не случайно. И если ловушка расставлена именно на вас… лучше не возвращайтесь к Прометею, вообще никогда туда не ходите. Вы сильный человек и сможете добиться своего другим путем, не таким опасным.

Евгений Федотович, однако, советам унгана не внял и уже на следующий день отправился в Рокфеллер-центр. Пчелкин вошел во вкус, ему нравилось принимать решения и рисковать! Кроме того, Евгений Федотович вырос в СССР, в магию и чертовщину верил слабо, и даже случай с чемоданчиком не изменил его взгляды. Да, что-то такое он тогда почувствовал. Да, ощущения не из приятных. Да, не исключено, что с тем чемоданчиком не всё так просто. Но поверить в некоего могущественного колдуна, нарочно расставляющего столь изысканную западню на него, Пчелкина Е.Ф.?.. – увольте! Вслед за Оккамом и Холмсом Евгений Федотович отдавал предпочтение наиболее очевидным выводам, без привлечения инопланетян, тамплиеров и прочих вудуистов.

Впрочем, справедливости ради следует признать: особой логикой умопостроения Пчелкина не отличались. Он поверил не во все выводы унгана, а лишь в те, которые давали ему надежду. Неизвестный колдун-самоучка (думал Евгений Федотович) решил, будто набрался грязи, и захотел очиститься таким вот небанальным жертвоприношением: «подарить» кому-то чемоданчик с деньгами. И если чемоданчик никто не взял (а в этом Пчелкин был уверен на сто процентов!), колдун снова и снова будет закидывать приманку. Главное – не прозевать момент. Не торчать все время на глазах у колдуна – чтобы не спугнуть, чтобы он поставил чемоданчик. Ну а уж потом…

Евгений Федотович потерял покой и сон. Он находился в Рокфеллер-центре безвылазно: рассеянно вышагивал по Катакомбам, бродил по магазинчикам, часами сидел в кафе, выходящих окнами на каток и статую Прометея, наконец, несколько раз в сутки, когда тень от руки «светоносного» падала на дорожку в том самом месте, проходил там, пристально вглядываясь себе под ноги.

Чемоданчик не появлялся.

Пчелкина уже знали в лицо некоторые официантки и продавцы – приветливо кивали или обслуживали как постоянного клиента, со скидками. Он смущался, поскольку в первую голову стремился к незаметности, но, видимо, что-то такое случилось с ним за несколько месяцев жизни в USA – прежнее досаждавшее качество теперь исчезло.

Еще три недели, изо дня в день, Пчелкин оставался завсегдатаем Рокфеллер-центра. А потом неожиданно собрал вещички, купил билет на самолет и улетел из Америки. Навсегда.

Никто из его тамошних знакомых не знал, что случилось. В Киеве Евгений Федотович устроился на работу и вел, насколько я понимаю, жизнь этакого современного Корейко, так как отнюдь не все деньги успел прокутить в процессе «покорения» чуждого материка. Пчелкин изменился: перестал быть угрюмым нелюдимом, даже женился на симпатичной вдовушке. Историю эту он долго держать в себе не смог и в конце концов поделился ею с одним нашим общим знакомым, ну а тот – со мной.

Сосед Виталия замолчал, вспоминая что-то.

– Да, история вышла презабавная, что и говорить. Догадываетесь, почему Пчелкин перестал ходить в Рокфеллер-центр?

Виталий отрицательно покачал головой.

– Ну так слушайте. В тот последний раз Евгений Федотович дождался, пока тень от руки Прометея упала на дорожку, и пошел проверить, не появился ли чемоданчик. На успех он уже не рассчитывал, а действовал больше для очистки совести. И когда до заветного места оставалось два-три шага, Пчелкину вдруг померещилось, что да, чемоданчик снова там – тот же самый, угольно-черный, с двумя блестящими защелками! Потом он рассказывал нашему с ним общему знакомому: «В первый момент я остолбенел. Просто обалдел от того, что увидел. Я уже и не верил… а тут – вот он, стоит, как ни в чем не бывало. Я шагнул к нему… и вдруг понял: не возьму. Не посмею. Потому что если даже только прикоснусь к нему – тут же, на месте, наложу в штаны. Это был тот нутряной ужас, который испытываешь в детстве, когда лезешь в подвал заброшенного дома и вдруг слышишь из темноты тихий смех. Да, мне показалось в тот момент, что я слышу, как чемоданчик беззвучно смеется надо мной, – и я понял: никогда! ни за какие коврижки!!. А потом вдруг прямо туда, где стоял чемоданчик, кто-то встал, наваждение рассеялось, и оказалось, что никакого чемоданчика нет, это всего лишь игра теней. Но с того дня я не ходил к Прометею, а потом вообще вернулся сюда».

– Ничего себе история.

– Когда мне ее рассказали, я не поверил, – признался сосед. – Но потом приятель устроил так, чтобы я познакомился с Пчелкиным. (Само собой, зовут его по-другому, да это и не важно.) Я увидел Евгения Федотовича и с тех пор не сомневаюсь, что он действительно пережил нечто похожее на то, о чем рассказал моему приятелю.

– Да-а… Чего только в жизни не бывает.

До самого Нью-Йорка больше не разговаривали, так, перебросились двумя-тремя фразами и всё. Виталия начало-таки клонить в сон, он дремал, хоть часы-апельсин время от времени звонко курлыкали. Хозяин всякий раз доставал их, проделывал обычную процедуру и снова прятал.

На выходе из аэропорта Виталий попрощался с соседом, уверенный, что никогда больше его не увидит, – и не ошибся.

5

Из переговоров по мобильной связи

– …Да, всё нормально, утрясли. Думаю, послезавтра вылечу обратно.

– Слышишь, Вить…

– А, ч-черт!

– Что такое?

– Да по дороге туда попал в пробку. Обратно решил добираться подземкой, но тут пока найдешь нужную станцию… Ладно, давай я перезвоню тебе через часок, тогда и договорим, ОК?

6

В довершение всех бед Виталий еще и ошибся станцией: сел не на ту ветку и сейчас вышел на каком-то грязном, почти безлюдном перроне. Сверился со схемой, оказывается, ему нужно было в противоположном направлении! Вполголоса бормоча ругательства, решил плюнуть на всё, подняться наверх и взять такси: может, пробок в этом районе меньше; и в любом случае таксист не заблудится, верно?