Книга Корабельные новости - Энни Прул

— Папа, а где их отец? — спросила Саншайн. — Ну, папа Герри и Уэйви?

* * *

На выходных Куойл и тетушка занимались ремонтом и покраской. Деннис начал работать на кухне. Весь дом был покрыт пылью и стружками и уставлен досками. Тетушка шкурила буфет. Куойл трудился над собственной дорогой к морю. Читал книги. Играл с дочерьми. Однажды он на мгновение увидел в личике Саншайн до боли знакомое лицо Петал. Он думал, что боль уже прошла, но тут она снова обдала его горячей волной. Казалось, сама эта женщина появилась, потом исчезла снова. С другой стороны, она все время была рядом с ним генетически. Он позвал Саншайн, чтобы прижаться к ней лицом и продлить иллюзию, но она не пошла к нему. Только покачала головой и сказала: «Здравствуйте, ах, здравствуйте, мои дорогие!» Она напомнила ему об Уэйви, этой высокой женщине. Он заставил себя засмеяться вместе с девочкой.

* * *

В субботнее утро Куойл отправился на лодке в Безымянную бухту за омарами. Оставил Банни в ярости метаться по причалу.

— Я тоже хочу поехать!

— Я покатаю тебя, когда вернусь.

Терпел остроты жителей бухты по поводу своей лодки. Дурная слава этой посудины заметно опережала ее самое, и все говорили, что она когда-нибудь утопит своего хозяина. На обратном пути он обогнул небольшой айсберг, дрейфовавший по заливу. Айсберги не переставали изумлять его: огромные глыбы льда, испещренные пещерами и арками.

— В этом году к берегу прибило уже более четырехсот айсбергов, — сказал он тетушке. Айсберги не давали ему покоя. Ему даже не снилось, что айсберги могут стать частью его повседневной жизни. — Я не знаю, где именно их вынесло на берег, но так говорят. Я читал это вчера в сводках.

— Ты омаров привез?

— Да, купил их у Лада Юнга. Он все время совал мне что-то в сумку «на дорожку». Будто конфеты у кассового аппарата. Я попытался заплатить ему, но он отказался.

— Довольно скоро сезон закончится, поэтому нам не стоит отказываться и есть их, пока у нас есть такая возможность. Я помню Юнгов, какими они были в дни моей юности: со свисающими на глаза волосами. Знаешь, что здесь самое лучшее? — спросила тетушка. — Рыба. Подожди, вот пойдет снежный краб, и ты попробуешь самое сладкое в мире мясо! Ну, и как мы приготовим этих омаров?

— Сварим.

— Ну да. Давненько мы не ели хорошей похлебки из омаров. Хотя в этом есть и хорошая сторона. — Она посмотрела в сторону комнаты, где стучала молотком Банни. — Нам давно никто не говорил про «красных пауков», все просто сидели и ели свои сухие завтраки. А еще я могу сварить омаров, вынуть мясо и сделать рулет. А как насчет блинчиков с омарами и со сметаной?

Куойл исходил слюной. Это был излюбленный фокус тетушки: она описывала всевозможные блюда, а затем готовила простейшее из возможных. Партридж так никогда не делал.

— Салат из омаров тоже хорошо, только для ужина его будет маловато. Знаешь, есть одно блюдо, которое мы с Уоррен очень любили. Его подавали в Гостинице Хорошей Погоды на Лонг-Айленде. Мясо из хвостов вымачивали в саке, потом готовили с молодыми побегами бамбука и водными каштанами, потом снова складывали в панцирь и запекали. Там еще подавали такой острый соус! Здесь я не могу найти ничего подобного. Конечно, если бы у нас были креветки, крабовое мясо и гребешки, я бы могла нафаршировать хвосты омаров, но для этого еще нужно белое вино и пармезан. Только вино и пармезан надо сначала найти.

— Я купил сыру. Только не пармезана, а простого. Чеддера.

— Ну, тогда мы остановимся на пироге из омаров. У нас нет сметаны, но я могу приготовить его с молоком. Банни съест его без капризов, а мы отдохнем от вареных блюд. Я хочу приготовить что-нибудь особенное. Я пригласила на ужин Доун. Она придет к шести, так что времени у нас достаточно.

— Кто?

— Ты слышал. Я пригласила в гости Доун. Доун Баджел. Она славная девушка. А ты постарайся развлечь ее беседой. — Она сказала это потому, что ее племянник либо пропадал на работе, либо страдал от несчастной любви.

Из гостиной донесся оглушительный грохот.

— Банни, — позвал Куойл. — Что ты там делаешь? Еще один ящик?

— Я делаю ПАЛАТКУ. — В голосе слышалась ярость.

— Деревянную палатку?

— Да. Только дверь кривая. — Грохот.

— Ты что-то бросила?

— Дверь КРИВАЯ. А ты обещал покатать меня на лодке. И не покатал!

Куойл встал.

— Я забыл. Так, хорошо, вы обе быстро одевайтесь, и пойдем.

Но, выйдя за порог, Банни сразу изобрела новую игру, заставив Куойла ждать.

— Ложись на спину. Видишь? Вот так.

Саншайн завалилась на спину и вытянула руки и ноги.

— А теперь посмотри на верхушку здания. Смотри, не отрывайся. Правда, страшно? Кажется, что этот страшный дом сейчас упадет.

Потом их взгляды переместились с обшивочных досок, потрепанных штормовыми ветрами, на черные края крыши. Над верхней частью крыши облака рассекали небо по диагонали. Казалось, что облака стоят на месте, а дом неумолимо падает вперед. Стена дома воображаемо нависла над Саншайн, которая вскочила и отбежала в сторону, испытав приятный испуг. Банни выдержала дольше, но ей тоже пришлось встать и спасаться бегством.

В лодке Куойл заставил их сесть плечом к плечу. Они ухватились за планширь, и лодка понеслась над водой.

— Быстрее, пап, — кричала Саншайн.

А Банни не могла оторвать глаз от пенящейся волны. Оттуда, из водоворота пузырьков, на нее смотрела морда собаки, с блестящими глазами и движущейся пастью. Волна поднялась, и собака вместе с ней. Банни схватилась за скамейку и зарыдала. Куойл сбросил скорость.

— Я видела собаку в воде, — всхлипывала Банни.

— В воде нет собак, — сказал Куойл. — Это все пузырьки воздуха и воображение одной маленькой девочки. Ты же знаешь , Банни, что не существует собак, которые могут жить в воде.

— А Деннис рассказывал про морских собак, — всхлипывала Банни.

— Он имел в виду совсем других собак. А настоящая, живая собака, такая, как Уоррен, — нет, Уоррен мертва, — живая собака, которая может плавать, залезает в воду только для того, чтобы принести охотнику убитых уток. — Боже мой, неужели он может думать только о мертвом?

— Ну, это было очень похоже на собаку. На белую собаку, пап. Она злится на меня. Хочет меня укусить, так, чтобы из меня вытекла кровь. — Теперь у нее по щекам текли слезы.

— Это не настоящая собака, Банни. Это собака из воображения, и даже если она выглядит, как настоящая, она все равно не может причинить тебе вреда. Если ты снова ее увидишь, спроси себя: «Это настоящая собака или воображаемая?» Тогда ты поймешь, что она — собака из твоей фантазии, и сможешь над ней посмеяться.

— Но пап, представь, что она настоящая!