Книга Я убью свое прошлое - Алексей Макеев

Голова шла кругом, Илья плюхнулся в машину и направился к КПП. Охранник вякнул что-то вроде «а как же дом посмотреть?», но Илья отмахнулся с досадой – некогда мне, самолет скоро улетит. Высадил гида у ворот и погнал в строну кольцевой, выехал кое-как, влился в поток и покатил к своей развязке. И уже подъезжая к парковке у прокатной конторы, знал, что ему делать дальше. Меркушев сейчас все равно что инопланетянин, люди на таких должностях и по земле-то вряд ли ходят, к нему не подобраться, его окружают два-три кольца охраны, не меньше – эти и пулю в себя поймать готовы, и гранату хоть зубами перехватить, если мимо полетит – плюс отборные личники, плюс снайперы на возвышенностях поблизости. Напролом только кретин или самоубийца полезет, у любого, в том числе и у Кондратьева, ручонки коротки. Да, эта тварь ему пока не по зубам, нужно время. Первым делом выяснить, не однофамилец ли этот Меркушев.

Телевизор он последние лет пять вообще не смотрел и даже программой передач не интересовался. Скандальные шоу и однотипные боевики ему были неинтересны, чтобы посмотреть приличный фильм, существовала масса ресурсов в сети плюс кинотеатр. Лиза с Мишкой довольствовались тем же, только Ольга иногда, тайком от мужа, смотрела сериалы, а новости он находил в той же сети. Точно так же поступил и сейчас, войдя в квартиру, первым делом бросился к ноутбуку, включил, забил в строку поиска название газового концерна. Щелкнул по первой же ссылке, нашел раздел «руководство», перешел, открыл. На странице оказалось одиннадцать фотографий, одиннадцать сытых, ухоженных, довольных жизнью господ. Впрочем, нет – господ было десять, в их кружок непостижимым образом проникла женщина. Лет ей было под пятьдесят, одета строго, неброско и дико дорого, но вот перед лицом и фигурой тетеньки бессильны даже не деньги – деньжища. Не начальник Департамента экономической экспертизы и ценообразования всемирно известного акционерного общества, а торговка рыбой с привокзального рынка, кем и была, несомненно, те же двадцать лет назад. И взгляд торгашеский, оценивающий, и прическа из тех же лет, и оплывшее лицо с щеками на плечах, злобно поджатые ярко накрашенные губы. «Тоже, наверное, из мужика переделана», – страница закончилась, Илья крутанул колесико мыши, и фотографии поползли вверх.

Судя по их внешнему виду, у десяти господ все было хорошо, все прекрасно – и лица, и одежда, и, наверное, душа и мысли. Если только у убийцы может быть душа. Илья смотрел на первую фотографию плотного сосредоточенного господина. Прямые черные волосы падают на лоб, на залысины и намека нет, смотрит уверенно и даже нагло, квадратная, как у кинозвезды, челюсть выпячена вперед. «Привет, сволочь. – Илья разглядывал Меркушева, едва не врезался носом в монитор. – Да, это Меркушев Валерка собственной персоной, не узнать того, кому сам лично своими руками бил морду у пруда за школой, – не смешите меня, я его на всю жизнь запомнил». Только ухоженный, холеный, одет дорого, словно позирует для рекламы дорогого табака. Под фото помещалась краткая трудовая биография господина председателя. Родился, учился, служил, работал – Илья вдумчиво изучал каждую строчку. Родился – ладно, поверим на слово, служил – вранье, от армии Валерка откосил: то ли язву себе купил, то ли астигматизм – сразу и не вспомнишь. Это все знают, но всем плевать, не он первый, не он последний себе инвалидность покупает, поэтому едем дальше. Дальше было мутно и непонятно – несколько лет после окончания института Меркушев якобы трудился инженером-экономистом.

– Брехня! – орал в монитор Илья. – Ты такой же экономист, как я солист ансамбля песни и пляски крайних народов Севера! Ты школу-то еле закончил, говорят, директору за аттестат приплатил, а диплом купил, как и справку от армии! Экономист херов!

Меркушев снисходительно смотрел со своего протокольного фото и покровительственно улыбался одними губами. Дальше шло совсем непонятное, Илья прочел жизнеописание извращенца дважды и теперь не знал, что и думать по этому поводу. Все могло быть как чистой правдой, так и отборным, качественно замешанным и слепленным враньем. Младший научный сотрудник, руководитель отдела конъюнктуры рынка, начальник Управления внешнеэкономических связей, директор по развитию и инвестициям крупного ОАО, приближенного к «Трансгазу», генеральный директор этого самого ОАО, штатный советник председателя правления концерна, председатель совета директоров. Илья вытащил свои распечатки с таблицами с данными из купленных на «Горбушке» баз, сравнил обе меркушевские биографии. Получалось, что из списков обычных граждан тот выбыл, став директором этого самого ОАО, и произошло это семь лет назад. Значит, в базах все верно, они не врут, но информация о позднем периоде Валеркиной жизни каким-то чудом миновала Матрицу, или кто-то основательно подмел за Меркушевым все следы. Возможно, тот, кто втащил его на эту вершину и посадил в кресло, с которого открывалась дорога прямиком в Кремль. Или в могилу.

Илья откинулся на спинку стула, не сводя глаз с фотографии Меркушева. Все, этот этап пройден, в финале выяснилось, что за врагом придется лезть не в гору, а подниматься в стратосферу или даже выше. Ничего, разберемся, после того как будет известно последнее, главное перед финальным броском. Наталья – девушка эмоциональная, мало ли что ей могло тогда привидеться, да еще и после ссоры с любимым. Маньяк – с этим вопросом надо разобраться в первую очередь, и разбираться должен специалист. Не по сорванным крышам и не по видам половых извращений, а спец из «конторы», что знает все ходы и тайные тропы, кому под силу раскопать все о старой истории, когда-то державшей в страхе небольшой город.

Снова на помощь пришла Сеть, Илья прилежно перелопатил сайты десятка агентств, предлагавших услуги частного сыска. Наружное наблюдение, проще говоря, слежка за объектом, фотографирование, выявление супружеской измены, проверка прислуги на полиграфе, прослушка в помещении и на расстоянии – все было не то. Илья уже начинал психовать, понимая, что и сам себе пока четко суть заказа изложить не может, вернее, боится произнести это вслух, опасаясь, что его неправильно поймут. Был маньяк, не было маньяка, резал он детей после того, как всеми мыслимыми извращенными способами удовлетворял свою страсть, – неплохой вопрос. В лучшем случае за параноика примут, в худшем… Об этом лучше не задумываться. А с другой стороны, какое их собачье дело – кто платит, тот и вопросы задает.

«Мои услуги направлены на выполнение поставленных вами задач. Успех мероприятий во многом зависит от предоставленной вами исходной информации. Чем подробнее вы сможете изложить мне свою проблему, тем успешнее я смогу провести проверку или расследование. Стаж работы в органах – двадцать лет», – вот это уже теплее, это подойдет, можно рискнуть. И тоже индивидуал, что неплохо, значит, поблизости не будет своры из секретарей, невнятных помощников и референтов. Похоже, это то, что ему надо.

Свои требования Илья изложил через несколько дней. Слушатель был всего один, общались они в небольшом, чертовски уютном кабинете в офисном здании в центре Москвы. Получилось так, что общение вылилось в монолог. Спец, невысокий, щуплый с бесцветными волосами мужик лет пятидесяти сонно кивал, сидя напротив клиента, и лениво водил ручкой по открытому блокноту. Илье казалось, что его собеседник вот-вот уснет, поэтому основную часть изложил коротко и умолк, предоставив «специалисту по решению нестандартных вопросов» высказаться. Специалист, представившийся Тарасовым Анатолием, не торопился, черкал что-то в блокноте и явно клевал носом. Посидел так с минуту, поднял на Илью мутно-серые глаза и заговорил, словно осока под ветром шелестит: