Книга Люди в черном - Александр Тамоников

Встретив джип, она провела Графа за стеклянную теплицу, где между ней и открытым бассейном чернела дыра в земле. Рядом куча песка, щебня, лопаты, две плиты.

– Сюда его! Да, Граф, вот тебе часы, брось в могилу вместе с трупом и ножом. Сфотографируй все вот этим фотоаппаратом, – женщина передала ему небольшой «Самсунг». – Потом закопать, выровнять, уложив плиты. Инструмент после работы на место. Ясно?

– Ясно-то ясно. Как насчет расчета?

– Проверю работу – рассчитаю! Я буду у себя, закончите – придешь сам или пришлешь кого из дружков за мной!

– Якши!

– Чего?

– Ништяк, говорю!

– Так и говори по-людски, а то яхши какой-то! Чурбан, что ли? Работайте!

Кутаясь в длинный плащ, Галина Карельская ушла в дом, где ее с нетерпением ждал молодой, только что нанятый мужем охранник.

Сам же Карельский находился в городской квартире вместе с очередной подружкой, ожидая звонка Графа. Андрей Викторович знал об охраннике и связи жены с ним. Но это не приносило боли, даже ревности не было. Галина так и не поняла за достаточно длительный период проживания с Карельским, что являлась простой игрушкой в руках Андрея Викторовича, которую при ненадобности выбросить было не жалко!

Граф же, поговорив с высокомерной и спесивой супругой своего шефа, вернулся к месту предстоящего захоронения бывшего следователя. Крюк с Гансом подтащили тело, сбросили его вниз, приступили было к работе, но Граф остановил их.

– Не напрягайтесь! Этот склеп не только для мента. Подождите немного, еще одного клиента уложим. Покурите пока!

Ничего не понимая, подчиненные Графа сели на корточки, забили косяк.

Через полчаса Граф подошел к даче Галины. Одно окно светилось. На первом этаже. Граф подошел к нему, осторожно заглянул внутрь. Из-за того, что шторы не были плотно закрыты, он увидел то, что его очень удивило. А именно любовные игры жены Карельского с каким-то молодым парнем, прямо среди гостиной, на кресле, в пикантной позе.

«Вот так штучки! – подумал Граф. – А голубка-то наша не одна! И вовсю ставит рога боссу! Что ж, тем лучше. Может, присоединиться к ним напоследок? Нет! У него другая задача, а жаль, кайфанул бы он всласть! Но об увиденном надо сообщить боссу. Может, изменит план?»

Граф вытащил сотовый телефон.

Звонок в квартире Карельского раздался в тот момент, когда любовные утехи другой парочки были в самом разгаре. Андрей Викторович грязно выругался, сбросил с себя вспотевшую от напряжения женщину, встал с постели, взял трубку, вышел в кабинет, плотно притворив за собой дверь. Рявкнул в телефон:

– Ну чего надо?

– Босс, это Граф!

– Подождать не мог?

– Чего? – не понял Граф.

– Да ладно... это я так, – остывая и успокаиваясь, ответил Карельский.

Он же сам отдал приказ Графу докладывать о ходе дела, на которое выслал бригаду.

– Говори, Граф!

– Мента завалили, доставили на дачу. А вот насчет жены вашей вопрос...

– Что за вопрос? Ты же знаешь, что надо делать!

– Знать-то знаю, только не одна она.

– Не одна? – попытался изобразить удивление Андрей Викторович, хотя прекрасно знал, что Галина на даче с охранником. – Интересно! И с кем же?

– С качком молодым каким-то. Кувыркаются прямо в кресле, я в окно подсмотрел.

– Вот оно что? Галя окончательно нюх потеряла! Поступай, Граф, по плану, а Крюка с Гансом к этому ловеласу пошли, пока с Галиной рассчитываться будешь. Его труп с прикидом в мешок! Груз не забудь положить! И в болото. Ну ты знаешь, справа от дороги в город. Понял?

– Без вопросов, босс, только ребят неплохо бы поощрить за дополнительную работу? А?

– Делай, что тебе говорят! А то так поощрю, что маму родную вспомните! Тоже нюх начал терять? Так я его тебе быстро восстановлю, мудила! Вперед! И по окончании дела, от болота – звонок! Все! Жду!

Карельский отключил телефон.

Граф задумался. Зря он про поощрение вякнул. Сколько раз говорил себе – не болтай лишнего, нет, и в этот раз попал не в жилу. Воистину говорят: «Язык мой – враг мой!» Но не отрезать же его? Он вернулся к подельникам:

– Слушай задачу, братва!

Ганс с Крюком встали, подошли к Графу. Тот начал инструктаж:

– Карельский приказал валить и жену свою!

– Ни хрена себе! – удивился Ганс.

– С чего это вдруг? Дамочка вроде при всех их делах была? – поддержал его Крюк.

– Тот, – кивнул Граф в яму на труп Петрова, – тоже при делах был. Короче, этой сучкой займусь я! Но она не одна! Приволокла к себе какого-то лоха, с ним сейчас и трахается. Вот его возьмете на себя вы!

– Мочить? – спросил Ганс.

– Нет, ремнем по жопе отстегать. Ганс, ты че, в натуре, не въезжаешь или дурочку включил?

– Все ясно, Граф, – ответил за обоих Крюк, – это он так, не подумавши.

Граф показал Гансу пальцем на голову.

– С ней, Ганс, с головой, дружить надо! Без нее ты никому и на хер не будешь нужен. Но все, базары лишние в сторону! Слушайте план. Я вызываю эту блядь сюда, сдавать якобы работу, дверь в дом она вряд ли закроет, все равно скоро возвращаться. Вы проникаете в дом и разбираетесь с ее долбарем. Перед этим возьмите из джипа мешок, бросьте в него какой-нибудь камень, их тут до черта и больше. Пакуете мальчика и возвращаетесь с ним, не забудьте одежду его прихватить. Управимся с могилой, заберем труп долбаря с собой и по пути – в болото. Вопросы?

– За это надо бы доплатить...

– А вот насчет доплаты поговоришь с боссом сам, я устрою тебе такую возможность.

– А чего?

– Ни хрена, работаем!

Троица пошла к даче. Крюк с Гансом укрылись за углом, Граф позвонил в дверь.

Через минуту вышла Галина.

– Готово? – спросила она.

– Проверь сама.

– Идем.

Галина все в том же, накинутом на голое тело плаще пошла к теплице.

Дверь в дом, как и предполагал Граф, она не закрыла. Как только хозяйка с бригадиром скрылась из виду, Крюк с Гансом вошли в дом. Прислушались из прихожей. Где-то лилась вода. Понятно, мальчик принимает душ. Тем лучше! Бандиты нашли душевую кабину, сквозь матовое стекло которой хорошо просматривался силуэт жертвы.

Он стоял, наслаждаясь потоками воды, спиной к двери. Крюк достал из кармана шелковую удавку, кивнул Гансу на дверь. Тот распахнул ее. Прочная нить перехлестнула шею любовника хозяйки дома, разрезая, как бритвой, кожу. Дыхание охранника перехватило. Крюк знал свое дело.