Книга Танго на треснувшем зеркале - Вероника Шаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За окном сумерки грозили вот-вот уступить место ночи. И тут, из салона донёсся озарённый водкой совет:
— Надо позвонить кому-нибудь, кто разбирается в технике.
Через пару минут такой звонок был сделан. Ещё через мгновение, наш невидимый спаситель, внимательно выслушав хронологию поломок, попросил к телефону водителя. Поговорив с ним, водила радостно забегал, забренчал инструментами. Ещё десять минут и автобус под бурные аплодисменты тронулся с места.
Уехали мы недалеко. Всего на пять километров от предыдущего места. После этого консервная банка, которую я была готова проклять всеми мне известными проклятьями, снова резко остановилась.
На этот раз вдобавок ко всему в салоне погас свет. Водитель снова приступил к осмотру злосчастной колымаги. Я, обречённо вздохнув, накинула на плечи теплый свитер (хоть и конец лета, но холодные ночи никто не отменял), и приготовилась, по возможности спокойно пережить первую в жизни ночёвку в лесу.
Чудеса случаются! Через минут пятнадцать, водитель радостным воплем: «Щас поедем!» нарушил гробовую тишину. Оказалось, что это всего лишь закончилась вода в радиаторе и мотор перегрелся.
У пассажиров с собой воды не оказалось. Но в одном километре от нашего теперешнего места стояния находился тот самый ресторан. Теперь в него мужики отправились за водой.
Вскоре воду залили и решили было ехать назад в Петербург. Но пассажиры воспротивились. Они едут на малую родину, и все тут. Иначе быть беде. Водитель вздохнув и, наверное, мысленно перекрестившись, продолжил маршрут.
В дом тети, изрядно перепугав всех ее кошек и не трезвого дядю Петю, я постучала в третьем часу.
Глава 27. О том, что сны бываю не только пророческими
Пышки оказались ожидаемо вкусными. Одна за другой они таяли во рту и рука тянулась за следующей. Я даже и не заметила, насколько проголодалась.
Уплетая очередную булочку, я с благодарностью посмотрела на тетю. Та прихлебывала чай, губы улыбались, а в глазах проскальзывала тревога. Ничего удивительного. Не свалится родственник на голову в середине рабочей недели да ещё после полуночи, без слишком серьезного на то основания.
Пышки подошли к концу, заварка в чайнике тоже закончилась. Тетя продолжала выжидательно смотреть. Вокруг нее разлилось тепло и тревога. И у меня язык не поворачивался начинать разговор.
— Постелить, как обычно, в твоей комнате? — нарушила молчание тетя.
Улыбнувшись самой спокойной улыбкой, на какую только была способна, я кивнула. Небольшая отсрочка погоды не сделает, но отказаться от нее, было выше моих сил.
Комната… Все тот же, впитавшийся в душу слегка затхлый запах. Я подошла к полированному шкафу-купе. Скрипнула дверца. Внутри все то же зеркало, только черных пятен внизу блестящей поверхности стало больше.
Рука сама заскользила по гладкой поверхности дверцы пока ногтем не зацепилась за трещину. Только я знала, откуда она здесь взялась. Грусть накатила удушающей волной. Больше нет тех моих десяти лет. И беззаботности, с которой можно вырезать свои инициалы где угодно, даже на блестящей поверхности шкафа, тоже больше нет.
А что есть? Только тяжесть знания, без понимания. Что может быть хуже?
Походив по комнате, остановилась около тети, которая с проворством, которого я раньше за ней не замечала, натягивала на одеяло цветастый пододеяльник.
— Подушку тебе, как и раньше с гусиным пухом? Или синтетическую? — на миг сделала паузу тетя.
— Синтетическую? — от изумления я перестала думать о своем.
— Ну да, от хандроза. Продавали у нас тут, вот я и взяла, — ворчливо продолжила она. — И Пименовы себе такие подушки купили, и Пинчуки набрали несколько штук, и Силивончики. — Перечислила она ближайших соседей. — Даже скряга Мотя взяла. Ну и я при таком ажиотаже две ухватить успела.
— Давай синтетическую, — согласилась я. Мне стало интересно, чем же привлекла обычная синтетика ни разу не падких на рекламу деревенских жителей.
И тетя притащила подушку, неплохую на вид, но совершенно не подходящую для сна хотя бы из-за малого количества наполнителя.
— Вась, ты врач, скажи, поможет она от хандроза?
— Сколько ты за нее отдала?
— Двадцать тысяч.
«Мошенники-маркетологи, чтоб вам пусто было», — ворчала я про себя щупая подушку со всех сторон. Но сказать тете, что ее обманули и от «хандроза» такая подушка ничем помочь не сможет, язык не повернулся. Лишь неопределенно покачала головой. Мол всякое бывает, может помочь, а может нет.
— Спи детка, утро вечера мудренее, — пробормотала тетя. — Поговорить и завтра успеем. Я сначала хотела запротестовать, но усталость железной хваткой сжала спину. Хотелось поскорее забраться под одеяло, закрыть глаза и забыть обо всем.
* * *Яркий, без источника, свет прорвался сквозь ночную тьму и осветил могучие стволы деревьев, которые словно исполины столпились на моем пути. Ни одна ветка, ни один лист не колыхнулся от ветра. Словно его и не было. Странное место.
Прислонившись к стволу, я кожей чувствовала, как ветер играл моими волосами, как щекотал кожу. А вот лес, оказался неподвластен силам природы и как каменный истукан стоял неподвижно.
Свечение, сначала робко проглядывавшее издалека, нарастало и нарастало, пока яркой вспышкой не полыхнуло среди деревьев.
Я зажмурилась, чтобы в следующий миг открыть глаза и вскрикнуть от неожиданности. В моем направлении, оглядываясь назад, бежала пара. Смертельный страх накрыл лес. Казалось, они молча звали на помощь. А я, замерев от предчувствия беды, не в силах шелохнуться прилипла к стволу дерева и пыталась получше рассмотреть нарушителей спокойствия.
Силуэты сразу выдали беглецов — мужчина и женщина. У женщины в руках был небольшой сверток, который она то и дело прижимала к груди.
Пара стремительно приближалась и мне на миг показалось: сейчас меня увидят и мы втроем должны будем спасаться бегством.
Но пара мчалась не смотря по сторонам. Только оборачиваясь назад. Я смотрела широко раскрыв глаза, притаившись за широким поросшим мхом стволом и боялась вздохнуть. Чтобы не привлечь внимание. И не проснуться.
Резкий треск веток
