Книга Сила любви - Елена Зауэр

вода, — Свар показал на ведро, — помочь тебе или сам справишься?

— Справлюсь сам, — ответил я. Не хватало, чтобы этот чудь меня тут кипятком обварил. Доверия у меня к нему не было.

После помывочных процедур, меня провели к очагу и усадили рядом с Малушей.

— Угощайся, боярин, — один из чудей подвинул мне чашку с какой-то похлебкой. Это оказалась уха. Почти несоленая, без привычных овощей и пшена она была мерзкой на вкус, но чуди ели, и я попытался проглотить побыстрее похлебку, закусывая каждый глоток лепешкой. Хотя та тоже была невкусной.

— Значит, тебе нужен меч-Кладенец? — спросила Малуша, когда я покончил с едой.

— Да, не мне-то самому он не нужен, — стал объяснять я, — да без него мне хвост Чуда-Юда не добыть. А ведь это только второй компонент!

— А ещё какие надо? — поинтересовалась старуха.

— Рог Анчутки я уже добыл, а ещё нужен зуб Кощея.

Старуха задумалась. А среди чуди пошло тревожное перешёптывание.

— Что-то нехорошее у вас там намечается, — наконец, проговорила Малуша, — неспроста это! Странное какое-то лекарство ваш лекарь делать задумал.

— Ну, не знаю! — ответил я и выдал то, что от коня узнал. — Княгиня болеет давно. Княже к ней уж каких только лекарей не возил, а всё без толку. А недавно знахарка в Киеве объявилась, и сказала, что княгиню вылечит, только для лекарства вот эти самые штуки нужны. Вот я и отправился их добывать.

— Ты верный слуга своего князя, — произнесла старуха, — это делает тебе честь. Только знаешь ли ты, что меч-Кладенец просто так взять нельзя?

— Ну, я слышал, что вы для богатырей испытания устраиваете, — ответил я, — ну, так я готов!

Чуди, до этого момента что-то обсуждавшие между собой, вдруг резко замолчали и посмотрели на меня, как на не очень умного человека. А я вопросительно посмотрел на старуху:

— Я что-то не то сказал?

— Не мы устраиваем, — ответила она, — сам меч!

— То есть? — не понял я.

— Меч не дается в руки никому. На моей памяти только один богатырь смог его подчинить и чуть было не освободил демонов Хаоса в погоне за властью. За это мы, чудь, и были сосланы Велесом сюда, на этот остров!

— Богатырь виноват? А наказали вас? Почему?

— Мы подсказали ему, как можно овладеть мечом-Кладенцом, тогда мы знали, как это сделать. — ответила Малуша. — А теперь Велес сделал нас охранниками и заложниками этого меча!

— То есть, теперь этот меч просто так взять в руки нельзя, — уточнил я, — я правильно понял?

Малуша кивнула:

— Всяк, кто меча коснётся, в камень обернётся! — проговорила она.

— Значит, все богатыри, которые сюда до меня приходили, обернулись в камень?

Старуха снова кивнула.

— И никаких вариантов нет?

— Мне об том не ведомо, — ответила Малуша, — поэтому мы просим тебя этот меч не трогать. Будет жалко, если и ты обратишься в камень.

Я уже было хотел спросить, с чего это ко мне такое особое отношение, но старуха продолжила:

— Ты добрый. Ты смог убедить Морскую хозяйку пощадить Кита, а значит и за нас перед Велесом вступиться можешь. Он прислушивается к тем, у кого душа светлая. А мы уже раскаялись и хотим домой в свой лес. Солнышко хотим увидеть.

По щекам старухи потекли слёзы. Чуди тоже тихонько заплакали.

— Но я не могу уйти от вас без этого меча, — проговорил я, — я князю обещал!

— Долг превыше всего! Понимаю, — произнесла Малуша. — Свар, покажи ему дорогу!

По запутанному лабиринту Свар привел меня в небольшую хорошо освещенную пещеру. В её центре на камне лежал меч-Кладенец. Ничем от обычных мечей он не отличался, даже рукоятка драгоценными каменьями не была украшена. А вдоль стен стояли каменные изваяния.

— Сейчас и ты к ним присоединишься, — грустно произнёс чудь.

А я протянул руку к мечу и свободно поднял его с камня.

Скучные домашние хлопоты (Анна)

Теперь каждый мой день начинался до свету. Ягиня сказала, что я так быстрее привыкну к образу жизни обычных сельских женщин и смогу влиться в их общество без особых усилий.

После нехитрых гигиенических процедур, я шла за дровами. Печь ведь сама себя не затопит. Раз в три — четыре дня надо было выпекать хлеба и каждый день готовить какую-нибудь похлёбку и кашу.

* * *

О кашах хочется сказать отдельно. Под руководством Ягини я научилась готовить разные каши. И это не привычные нам манка да овсянка. Нет! Тут в почёте были гороховая да берёзовая каши. Последняя считалась особым лакомством. Да-да, вы не ослышались, именно берёзовая!

— Берёшь березовую кору, измельчаешь до стружки, заливаешь водой и в печь, — поучала меня Ягиня, — можно туда серёжки покрошить и мёду добавить.

Что я могу сказать, немного похожа на манную, если молочком разбавить.

Овсяную кашу тоже варили, но не их хлопьев, а из зерен, и пшённую. Причём их можно было готовить как сладкими, молочными, так и мясными.

И похлёбка, чтоб вы знали, — это не наш суп. В ней ни картошечки, ни морковки нет. Зато лебеда или брюква с корешками — это наше всё.

— Запоминай, — ругалась на меня Ягиня, — иначе прослывёшь плохой хозяйкой!

И насилком впихивала в мою бедную голову рецепты различных пирогов, пастилы, киселей и взваров. Потом заставляла повторить.

— А можно, я это всё запишу куда-нибудь, — спросила я, когда мой мозг отказался запоминать рецепт очередного шедевра.

— Куда запишешь? — спросила Ягиня.

— На листочек какой-нибудь. У Ягуши ведь есть листочки и писало, — проговорила я.

— Ха! Придумала! Ты знаешь, сколько тебе таких листочков исписать придётся? Мы ещё и половины с тобой не выучили, — рассмеялась Ягиня.

— А поваренных книг у вас на ярмарке случайно не продают? — спросила я на всякий случай. У Ягуши вон учебники были, почему тогда книги с рецептами нет.

— Какой книги? — не поняла Ягиня.

— Ну такой, где все рецепты записаны были бы, — пояснила я.

— Не знаю, мне такие не попадались, — ответила девушка, — обычно у нас хитрости от матери к дочери передаются. Девочек сызмальства готовить учат. И у каждой хозяйки есть свои секреты.

— А вас с Ягушей тоже мама готовить учила? — поинтересовалась я без задней мысли. Интересно же всё-таки. Я-то Ягине почти всё о себе рассказала, а она про себя молчит.

— Нет, — нахмурившись, ответила девушка, — не мама.

И больше ничего не добавила, только посмотрела так, что расспрашивать дальше мне расхотелось. Не хочет говорить, и не надо. Ну, и фиг с ней.

* * *

Управившись с готовкой, я шла к корове. Её надо было подоить и вывести пастись