Книга Убийство за четвёртой стеной - Vydar

трёх мужиков каких-то вообще-то, так что успокойся, всё нормально будет.

И вот какое «нормально» и всего этого вылилось.

«Закончил? А то мы уже пять минут в тишине сидим. Эти типы, кажись, даже не моргнули ни разу. Так что, думаешь, они реально из-за Натальи Петровны повязали нас?»

Вывод казался вполне логичным.

«Логичным или правильным?»

Максим Егорович, казалось, выпал из реальности. Либо он уснул, либо за спиной у героини крутили его любимое кино. Так или иначе на задержанную он не смотрел. Его начальник, с другой стороны, с каждой секундой терял всё больше баллов величественного спокойствия. Если первые секунд пятнадцать он снисходительно лыбился в ожидании признания, то после он приобретал всё больше сходства со злоупотребляющей кофе чихуахуа. Каждая минута молчания, похоже, доставляла ему чуть ли не физическую боль, от которой он трясся всем телом, а его губы так и дёргались в попытках выговорить фантомные слова самолюбования.

«Ну так и? В какую сторону мне воевать? Из всех нешуточных переделок эта самая нешуточная. Пожалуйста, мне нужна помощь».

Вывод казался вполне логичным. Таковым он и был. Однако логичный не всегда означает правильный. Когда находящаяся на восьмом месяце беременности жена спрашивает, на какую кинозвезду она походит, самый очевидный и логичный ответ — Дэнни Де Вито. Однако он приведёт лишь к слезам и/или сломанному носу. Куда более правильная отгадка — Скарлетт Йоханссон. Но и она, скорее всего, приведёт к истерике, ведь такая ложь шита не белыми, а светящимися нитками. Единственное умное решение в данной ситуации — отвлечь бешенную женщину тортиком, ведь из-за гормонального сбоя она всё равно скоро забудет о своём вопросе.

«Без сексистких шпилек обойтись никак нельзя?»

В итоге сыщица решила, что бездействие тоже вполне может быть выбором. Она продолжила рассматривать своих пленителей. Пару раз она открывала рот, что заставляло Правосудова вытянуться в кресле, но после она лишь зевала. Так продолжалось ещё несколько минут за которые цвет лица следователя прошёл путь от пепельно бледного до «вот такой борщ не стыдно показать свекрови».

— Довольно, я дал вам время. Я проявил снисходительность к женщине, а вы проигнорировали мою доброту. Поэтому я должен вас предупредить, что вы, Оксана Юрьевна, ответите за вымогательство по всей строгости закона, — наконец выговорившись, Правосудов откинулся в кресле и блаженно закрыл глаза.

— Вымогательстве? И что я по-вашему вымогала?

— Не только вымогательство, но ещё клевета, угрозы, заведомо ложный донос, воспрепятствование производству предварительного расследования и, возможно, мы найдём что-нибудь ещё. Не так ли, мой капитан? Ты ведь умеешь копать глубоко, очень глубоко и жёстко.

Ещё до первого придыхания Оксана поняла, что в кабинет вошла Вампилова. В нос героине ударил резкий запах духов «Ля Течка», от которого у всех мужчин в здании подкашивались ноги и каменели…

— Ла-ла-ла! Я ничего не слышу! Ла — ла-ла! Солнце светит! Птички поют!

Все присутствовавшие и даже Максим Егорович посмотрели на Оксану с одинаковым выражением лиц. Если вы во время собственных похорон вы запрыгните на гроб в костюме цыплёнка и начнёте петь арию герцога из «Риголетто», собравшиеся одарят вас именно таким взглядом.

— Угрозы, доносы, клевета? Я признаю, конечно, что мои параметры на сайте знакомств не совсем точны с академической точки зрения, но чувствую я себя именно на столько килограмм и сантиметров.

— Она разыгрывает комедию, мой рыцарь. Идиотка не понимает, насколько ты умён и проницателен. Она недооценивает, насколько у тебя большой, твёрдый и несгибаемый… Дедуктивный метод, — Оксана искренне не понимала, как у Вампиловой получалось настолько чётко выговаривать слова, учитывая, что её язык был так глубоко в ухе Правосудова, что вот-вот должен был показаться с другой стороны черепа. — Тем более что у меня есть для тебя подарок, мой ненасытный защитник справедливости. Надёжный источник прислал мне запись разговора между этой и Сухиной.

— Что?! Вы не имеет права, — Оксана вскочила с табурета, но под взглядом Максима Егоровича тут же опустилась назад. — Это ведь сто процентов незаконно. И голоса могут подделать. Сейчас в интернете за два клика такое проворачивают. Нельзя это слушать. Я протестую.

— Не волнуйтесь, Оксана Юрьевна, для такого эксперта в области фоноскопии как я не составит труда определить подлинность записи.

Вампилова на один удар сердца сбросила с себя маску томной ленности и хищно улыбнулась, обнажив острые клыки. Блондинка достала из сумочки смартфон, вставила наушники в свои и Правосудов уши, после чего демонстративно включила запись. Оксана ещё немного повозмущалась для вида, крича о жалобах и законе, но в конечном счёте умолкла. Всё же именно она сделала эту запись, и ей совсем не хотелось, чтобы её труд пропал зря. Сыщица, конечно, не планировала заслушивать её сама и тем более в наручниках, однако в сухом остатке всё шло относительно по плану.

После того, как запись закончилась, в кабинете повисла тишина. Максим Егорович всё так же смотрел в стену. Оксана прокручивала в голове эпизоды любимых мультиков. Правосудов, возможно, впервые в жизни не знал, что сказать. А Вампилова, Вампилова тратила все свои недюжинные способности, чтобы сохранить пленительно гиперсексуальный вид, хотя дрожащие губы и прерывистое дыхание не способствовали маскировке.

— Думаю, этого достаточно для предъявления обвинения, мой дорогой, — блондинка расстегнула сразу две пуговицы на блузке в отчаянной попытке надавить на Правосудова.

— Я сожалею, Маргарита Эдуардовна, но ни одного состава в её словах нет, — удивительно, но следователь действительно сожалел. Правда, о чём именно, оставалось загадкой.

— Но, мой детектив, она прямо обвиняет Николая Даниловича. Это ложный донос, это клевета, — Вампилова успокоилась, но как-будто бы забыла, какую маску носит в данный момент. Она то бесстрастно тараторила, то соблазнительно охала. — Прошу, я хочу, чтобы ты вошёл в моё… Положение.

— Эй, вот это клевета, что я клеветала. Я ни слова не сказала про Игумнова и что он, может быть, сделал, а чего, может быть, не делал. Ты это всё сама додумала, Горячие Губки.

— Я боюсь, Маргарита Эдуардовна, она права.

— Тогда брось её в ИВС, запри где-нибудь. Мой рыцарь, она меня так пугает, защити меня. Она просто устраивает цирк. Злоуптребляет правосудием. Я знаю ты можешь, ты можешь всё, мой гигант. Я готова встать перед тобой на колени, ты же знаешь. Спаси меня от неё. Хотя бы до конца задержания, умоляю.

Вампилова уже буквально сидела на коленях у Правосудова. Значительную часть происходящего между ними Оксане закрывал стол. Но по покрасневшему лицу следователя и тому, что его помощник стал пялиться в стену в два раза усерднее, она могла сделать некоторые выводы. И