Книга Авдотья и Пифагор - Ребекка Уинтерз

– Я обидел ее вчера, — сказал Марат. — Сильно обидел.

– Жена не должна бросать мужа, — отклонил попытку защиты Станислав Маратович. — Ни при каких обстоятельствах. Если, конечно, она жена.

– Пап, давай не будем сейчас ничего обсуждать.

– Давай, — согласился Кураев-старший. — Что ты собираешься делать и как я тебе могу помочь?

– Собираюсь найти этого ублюдка, — сказал Марат. — И забрать жену.

– Возникают два вопроса, — спокойно проговорил отец. — Первый: если она не захочет? Второй: что ты собираешься делать со Светловым? — Он уже тоже прокрутил ролик с камеры и вошел в курс дела.

– Захочет, — ответил на первый вопрос Марат. — А его — убью.

– Сынок, я когда-нибудь мешал тебе жить? — тихо спросил Кураев-старший.

– Нет, что ты! — Марат даже вырвался из охвативших его бешеных чувств. — Что ты, пап?

– Если хочешь меня сгубить — убей Светлова.

– А ты хочешь оставить его семейным врачом? — не выдержал Марат.

– К сожалению, нет, — вздохнул тот. — Но и убивать не собираюсь. И тебе не дам, это не таджик бесхозный.

История, о которой напомнил отец, была крайне неприятной. А могла бы стать еще неприятнее, если б Кураев-старший вовремя не вмешался.

Марат гулял с Дуняшей в лесу, рядом с поселком, и на симпатичную девчонку загляделся молодой парень-гастарбайтер. Марат пришел в бешенство, издевательски спросил, не хочет ли тот отбить его жену. Азиат ответил утвердительно, как потом выяснилось, просто из-за незнания русского языка.

Из дальнейшего Кураев-младший мало что помнил. Когда Дуняша, успев сбегать за отцом, вернулась вместе с ним на поле боя, Марат, как сорвавшись с цепи, все еще молотил своего соперника. Никакое это не было поле боя — это было место жестокой экзекуции.

Отец оторвал сына от несчастного. Тот был без сознания.

Прибежавшие на помощь Озеров и Никандрыч на руках унесли парня, но не в поселок, а подальше в лес, туда же подвезли вызванного своего врача и позже — бригадира таджиков, в чьем ведении находился избитый парень.

Кураев-старший заплатил бригадиру такую сумму, что тот согласился далее все взять в свои руки. На этом история для кураевской семьи закончилась.

Станислав Маратович очень надеялся, что парень остался жив, однако вспоминать о скверном эпизоде не любил, лишь получил клятвенное обещание сына никогда больше так не поступать.

Кураев-старший вовсе не был пацифистом. И враги, конечно, случаются, хоть это — не про плохо владеющего русским языком гастарбайтера. Но даже если враг настоящий, то расправляться с ним следует не так поспешно и глупо, как это сделал Марат.

Более ничего не обсуждали.

Отец взял на себя аэропорты и вообще пересечение госграницы плюс дорожных ментов, а Марат быстро раздал поручения Озерову и трем его приятелям, тоже людям тертым, выходцам из спецслужб. Обещал реально большие деньги за возвращение Дуняши, причем вернуться она должна была невредимой, и почти такие же — за Пифагора (относительно его физических кондиций никаких условий не ставилось).

Станислав Маратович, чувствуя, что не в состоянии помешать действиям сына, тем не менее старался хотя бы контролировать степень их рискованности для Семьи. Так, он прервал попытку Марата непосредственно поговорить с дружками Озерова. Свидетель против свидетеля — это одно дело, особенно когда судья на твоей стороне, а свидетель против четверых свидетелей — уже другое. Может, и не безнадежное, но гораздо более затратное. При инструктаже Ивана присутствовал лично — боялся, что вышедший из себя сын наговорит лишнее.

Впрочем, получил не только отрицательные эмоции. Станислав Маратович не мог не оценить, что наследник сумел взять себя в руки и действовать пусть, на взгляд отца, излишне резко и размашисто, но все же обдуманно и расчетливо.

Тем не менее все происходящее ему активно не нравилось. Улучив момент, Кураев-старший заметил сыну, что ни одна женщина не стоит такого напряжения и таких денег, особенно если имеются сомнения в ее чувствах.

Марат ничего не ответил, только быстро и как-то затравленно глянул на отца. У того от жалости екнуло сердце. Захотелось, как в детстве, обнять сынулю и прижать к себе.

Станислав Маратович тяжко вздохнул про себя и решил идти до конца. Маленькие детки — маленькие бедки, но когда детки большие — они не перестают быть детками.

Марат сидел в гостиной особняка и, как паук в засаде, держал в руках концы сигнальных нитей.

Московские аэропорты обработали. При попытке пересечения границы сладкую парочку задержат. Кстати, на записи видно, что в машине есть еще пассажиры. Может, они и не собирались бежать из страны? Озеровские бойцы, посланные на всякий случай на квартиру Пифа, вдруг выдали странную информацию. Оба окна, несмотря на минус два, распахнуты настежь. Вряд ли, надолго уезжая, хозяева так поступят.

Марат вскочил в «Гелендваген» и помчался на восток столицы. Отец сел рядом, не желая пускать события на самотек.

Взбежали на четвертый этаж хрущевки, Кураев-старший — всерьез задохнувшись, младший — вообще не заметив этажей. Позвонили в круглый старый звонок на косяке стандартной фанерной крашенной в коричневый цвет двери. Если не откроют — можно выбить одним ударом ноги.

Марат достал «ПМ» — у него имелось официальное разрешение, — снял с предохранителя и дослал патрон в ствол. Отец молча забрал у него оружие. Кураев-младший поморщился, но возражать не стал: с той стороны явно кто-то подходил.

Не спрашивая, что за гости, широко раскрыл дверь.

Из квартиры пахнуло холодком — температура была вряд ли сильно выше, чем на улице. Несмотря на это, отлично выспавшийся доктор Балтер предстал перед незваными гостями с обнаженным торсом и в спортивных брюках — предполагалась пробежка, не утренняя, конечно, потому что хирург вернулся из клиники, когда уже рассвело. Балтер был обут в дорогие кроссовки и зачем-то надел маленькую поясную сумочку.

– Вы кто? — спросил сбитый с толку Марат.

– А вы кто? — спокойно ответил Леонид Михайлович.

Впрочем, он уже понял, кто пожаловал к нему с визитом. Точнее, не к нему, а к уехавшему хозяину квартиры. «Раз такой переполох, — подумал Балтер, — значит, ученик смылся не один. Молодец Пиф. Во всем способный». Вместо ответа Марат, грубо оттолкнув доктора, прошел в комнату. Он уже и так понимал, что ни Дуняши, ни Пифа там не увидит.

– Простите, вы — доктор Балтер? — вежливо спросил Станислав Маратович. Наводя справки о будущем враче Семьи, он благодаря Интернету видел лицо Пифова наставника.

– А вы — Станислав Маратович? — улыбнулся в ответ Балтер, тоже немало наслышанный про непростые отношения Димы с этой семьей.

– Где Светлов? — грубо вмешался Марат, быстро обшарив все углы небольшой квартирки.