Книга Капитуляция - Джейн Энн Кренц

Улыбка его по-прежнему оставалась загадочной, но в ней появилась нежность.

— Значит, ты ее получишь.

Спустя несколько минут Виктория уже сидела в уютной комнате на втором этаже у самого очага и пила чай, который принесла ей на подносе супруга хозяина. Рядом с чайником она оставила графинчик шерри. Добрая женщина называла Викторию «миледи», и Виктория догадалась, что Лукас представил ее здесь как свою жену. Никому и в голову не пришло бы подозревать рекспектабельную пару из высшего общества.

— Я сказал хозяину гостиницы, что ты устала и нам необходимо несколько часов для отдыха, однако мы торопимся и еще до рассвета отправимся в путь, — пояснил Лукас, входя в комнату и запирая за собой дверь. — У нас будет достаточно времени, чтобы отвезти тебя на последний бал, где ты должна побывать сегодня, прежде чем гости разойдутся. Как и намечено, ты вернешься домой вместе с Аннабеллой Линдвуд и ее матерью. Никто ничего не узнает.

— Только я. — Виктория приподняла голову и тревожно улыбнулась ему.

Взгляд Лукаса смягчился.

— Полагаю, нам обоим предстоит многое узнать нынче ночью. — Он подошел к стулу возле камина, напротив кресла Виктории. Глаза его сияли, когда он устраивался рядом и разливал херес:

— За научный эксперимент, Викки!

Виктория отставила чай и приняла из его рук бокал, чувствуя, как плохо повинуются ей пальцы.

— За научный эксперимент, — прошептала она. Лукас приподнял бокал в ответном приветствии, глаза его не отрывались от глаз Виктории. В напряженном молчании они выпили шерри, и тогда Лукас взял бокал из рук Виктории и поставил его рядом со своим.

Виктория, вспомнив о своем подарке, порывисто встала с кресла и направилась в угол комнаты, где лежали ее накидка и ридикюль.

— Викки? Что-нибудь случилось? — встревоженно окликнул ее Лукас.

— Нет, ничего. Я кое-что приготовила для тебя. Небольшой подарок. — Она обернулась к нему, сжимая в руках маленький сверток. Ей показалось вдруг, что это слишком скромный дар. — Конечно, пустяк, но я думала, надеялась, что тебе это может понравиться. — Она мечтательно улыбнулась. — Так хочется, чтобы что-то осталось на память о нашей ночи.

Он медленно поднялся:

— Да, это такая ночь, которую надо запомнить. Жаль только, что у меня нет подарка для тебя. Боюсь, все дело в моем ограниченном солдатском мышлении. Мои мысли занимали только практические приготовления, и я не подумал о другом, быть может, гораздо более важном. — Он отвел ее к креслу у очага и сел рядом, разворачивая сверток.

Виктория напряженно следила, как Лукас аккуратно снимает бумагу, как он пристально рассматривает Strelitzia reginae. Внезапно она осознала, что ее мучает страх. «Ведь это не обычный подарок, — подумала она. — Ничего особенного, просто рисунок».

Но когда Лукас вновь поднял взгляд, она прочла в его глазах необыкновенно сильное чувство и перевела дыхание, понемногу успокаиваясь. Ему понравилось.

— Спасибо, Викки. Это очень красиво. Я повешу рисунок на самом видном месте и буду любоваться им каждый день. И всякий раз, взглянув на цветок, я буду вспоминать нашу ночь.

— Я рада, что тебе понравилось. Не всякому мужчине приятно было бы получить в подарок нарисованный цветок.

— Я восхищен! Но вовсе не хочу, чтобы ты начала раздаривать свои рисунки всем мужчинам, да еще в подобных обстоятельствах. — Он взял ее за руку.

— Лукас?..

— У тебя холодные пальцы, — проговорил он, и ее ладонь полностью исчезла в его руке. Лукас поцеловал ее обнаженное запястье. Виктория судорожно сжала пальцы.

— Расслабься, — попросил он.

— Честно говоря, я очень волнуюсь, — сказала она.

— Тебе станет легче, если я признаюсь, что тоже очень волнуюсь из-за того, что нам предстоит.

— Не могу в это поверить, милорд.

— Значит, ты переоцениваешь мои силы, и напрасно. Я хочу тебя, Викки, я пылаю желанием, но боюсь причинить тебе боль, напугать или разрушить наше чудо своей неловкостью или утратив самообладание, — тихо проговорил он.

Виктория удивленно посмотрела на него и внезапно ощутила желание успокоить.

— Мне следовало догадаться, что в некоторых отношениях для тебя это так же непросто, как и для меня. Мы с тобой во многом похожи, да?

Лукас кивнул:

— Мне так кажется.

— Ты делаешь это потому, что я тебя попросила. Я вынудила тебя поступить против правил чести.

Он слабо улыбнулся, и его рука вновь сжала пальцы Виктории:

— Не надо приписывать мне излишнюю щепетильность, Викки. Ты даже не представляешь себе, как я мечтал сжать тебя, обнаженную, в своих объятиях, почувствовать, как ты содрогаешься, когда я войду в тебя; как я мечтал о минуте, когда ты прижмешься ко мне и поможешь мне глубже проникнуть в тебя. Я пришел сюда сегодня потому, что ты совершенно ясно дала мне понять: это единственная возможность узнать, насколько ярко может пылать твое пламя, я не смогу жить, если не найду ответа на эту загадку.

Виктория посмотрела на него и уже не смогла отвести глаз от его пристального, раскаленного взгляда. Она чувствовала жар очага на своей коже, но это было ничто в сравнении с любовным жаром в ее крови… Она почувствовала, как дрожат ее пальцы — пленники его руки.

— Лукас, я должна кое в чем признаться тебе.

— В чем, дорогая? — мягко отвечал он, а его пальцы скользили по тыльной стороне ее ладони.

— Мне… мне кажется, я влюбилась в тебя, Лукас.

— Только кажется? — Он поднял голову, глаза его сияли.

— О, Лукас!

Он ласково привлек ее к себе на колени, крепко прижал к груди. Пальцы Лукаса затерялись в ее волосах, он запрокинул ее голову и поцеловал Викторию в губы.

Виктории показалось, что она утонула, растворилась и этом бесконечном поцелуе. Все страхи и тревоги исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Конечно же, он желал ее. Могла ли она в этом усомниться? И она желала его. Желала со всем пламенем первой страсти.

В следующие мгновения Лукас обрушился на Викторию поцелуями, нежными прикосновениями и ласками. Каким-то образом она освободилась от платья, нижних юбок и почти всего, что было под ними. Она подумала, что ей следовало бы хоть чуть-чуть смутиться, но единственное чувство, которое она испытывала в этот миг, была всепоглощающая страсть и изумление от того, что мужчина так сильно желал ее, что поставил ради нее на карту свою честь.

— Ты так добр ко мне. — Она ласково притронулась кончиками пальцев к его щеке. — Ты столько дал мне. Наши замечательные приключения, а теперь еще эта ночь.

— Только помни: отныне все твои приключения ты должна делить со мной. — Он медленно провел рукой от ее груди до бедра, и она застонала, прижимаясь к нему. Пламя, которое она различала в его глазах, пробуждало в ней ответный жар.