Книга Призраки пропавшего рейса - Беар Гриллс

он тут сигналы спутников. Прибор пикнул раз, второй и третий, и на экране появились иконки спутников. Проверив по предоставленным спутниками координатам их местоположение, он убедился в том, что вышел туда, куда хотел.

Джегер перевел взгляд на реку, размышляя о предстоящей переправе. В этом месте река достигала ширины в добрых пятьсот ярдов, если не больше. В темной, как будто вялой воде местами подступали к самой поверхности илистые банки.

Хуже того, на некоторых отмелях Джегер заметил то, чего он больше всего опасался и надеялся здесь не увидеть, — вытянутые очертания гигантских, похожих на ящериц существ, греющихся в лучах утреннего солнца.

Эти твари были самыми крупными хищниками амазонских джунглей. Крокодилы.

Впрочем, учитывая, что они находились в Южной Америке, это были кайманы.

Глава 30

Черный кайман — Melanosuchus niger — способен достигать пяти метров в длину и веса в четыреста килограммов, что в пять раз превышает вес взрослого мужчины. Это необычайно сильное животное, обладающее толстой, как у носорога, шкурой, практически не имеет врагов.

«Ничего удивительного, — подумал Джегер, вспомнив, как кто-то из его товарищей когда-то охарактеризовал этого зверя как “крокодила на стероидах”, хотя и обычный крокодил своими размерами и агрессивностью представлял смертельную опасность. И напомнил себе: — Надо быть начеку!»

Правда, немного успокаивало то, что у черного каймана было относительно плохое зрение, более приспособленное к охоте в темноте. Эти рептилии также почти ничего не видели под водой, особенно в такой заиленной реке, как эта. Чтобы подобраться к жертве, им приходилось поднимать голову из воды, тем самым обнаруживая свое присутствие.

Чаще всего при выборе жертвы они полагались на обоняние. Джегер осмотрел рану, нанесенную ему Наровой, когда он пытался парировать ее удары во время их безумного полета к земле. Кровотечение уже давно остановилось, но все равно будет лучше, если он постарается не погружать руку в воду.

При отсутствии запасных планов Джегер решил попытаться осуществить тот единственный, который у него имелся. Сбросив рюкзак с плеч, он открыл его, вытряхнул содержимое и вытащил резиновые сумки.

Одну из них он вложил обратно в рюкзак, надул и надежно закрыл, после чего надул и наглухо запечатал вторую сумку.

С помощью пряжек и ремней рюкзака он соединил его со второй сумкой, взял свой карабин и винтовку Наровой и привязал к ним по куску паракорда, свободные концы которого закрепил по концам своего самодельного плавсредства с помощью быстроразвязывающихся узлов.

Это позволяло спасти оружие, случись ему свалиться в воду.

Затем в спускающейся почти к самой воде роще он выбрал толстый бамбуковый побег, срубил его своим мачете и рассек на несколько пятифутовых отрезков. Острым лезвием мачете он расколол два отрезка пополам, получив четыре поперечины. Уложив четыре целых отрезка в ряд, он парашютным шнуром привязал к ним поперечины. Теперь у него была простая, но надежная рама, которую он в свою очередь привязал к надутым сумкам.

Он подтащил этот самодельный плот к воде и уселся на него верхом, испытывая на прочность. Плот спокойно выдержал его вес, даже особо не погрузившись в воду, полностью оправдав ожидания. Все было готово к переправе.

Он не сомневался в том, что вес Наровой его плот выдержит.

Вернув плот на берег, Джегер решил сделать запас воды. С учетом того, как он потел, лучше было всегда держать воду под рукой и в достаточном количестве. Грязно-коричневая речная вода, которую он набирал в трубку «Катадина», пройдя через фильтр, становилась кристально прозрачной. Он выпил сколько смог, а затем заново наполнил обе фляги.

Он уже почти закончил свои приготовления, когда тишину нарушил неожиданный звук. В вязком влажном воздухе повисли слова, произнесенные тихим, измученным болью и хриплым от невероятного напряжения голосом его спутницы:

— Скучный, тупой… еще и чокнутый. — Нарова пришла в себя и наблюдала за тем, как он испытывал плот. — Ты не сможешь меня на это уложить, — продолжала она. — Пора смириться с неизбежным. Дальше ты пойдешь один.

Джегер не обратил внимания на ее попытки разозлить его. Уложив оружие по краям плота, он подошел к ней и присел на корточки.

— Капитан Нарова, экипаж готов принять вас на борт, — произнес он, кивнув в сторону реки.

Он заставил себя улыбнуться, хотя при мысли о том, что им предстояло сделать, у него все внутренности завязывались в узел. Огромным усилием воли он подавил охватившую его тревогу.

— Я отнесу тебя к воде и положу на плот, — продолжал Джегер. — Он довольно устойчив, но постарайся не метаться. Смотри не сбрось в воду оружие.

Он ободряюще улыбнулся, но в ответ до него донеслись едва слышные слова:

— Уточнение, — прошептала она, — не просто чокнутый, а абсолютно безумный. Это диагноз. Но, как видишь, спорить с тобой я все равно не в состоянии.

Джегер поднял ее на руки.

— Вот и хорошая девочка.

Нарова нахмурилась. Было ясно, что сил на то, чтобы подыскать подходящий ответ, у нее не осталось.

Джегер осторожно положил ее поперек плота, попросив, чтобы она поджала свои длинные ноги и по возможности не выпрямляла их до конца переправы. Она послушно свернулась клубком. Под ее весом плот просел на добрых шесть дюймов, но все же большая его часть осталась над водой.

Они были готовы.

Джегер глубже вошел в воду, толкая плот перед собой. Густой ил у него под ногами издавал чавкающие и хлюпающие звуки. Вода была теплой и от плавающего в ней ила казалась маслянистой. Время от времени его ботинки натыкались на что-то твердое — вероятно, на ветки деревьев, погрузившиеся глубоко в ил и гниющие на дне реки. Стоило на них наступить, и они выбрасывали длинные вереницы пузырей — это поднимались на поверхность газы, образующиеся в результате процесса разложения.

Войдя в воду по грудь, Джегер поплыл. Течение оказалось сильнее, чем он ожидал, и теперь он не сомневался, что их тут же понесет вниз по реке. Но не это заставляло его стараться как можно быстрее попасть на противоположный берег, а то, что скрывалось в этой мутной воде.

Он плыл через первый открытый участок воды, обеими руками держась за плот. Нарова лежала перед ним, свернувшаяся в клубок и неподвижная. Он старался плыть равномерно и прямо, зная, что, если плот начнет вращаться или покачнется, Нарова с него соскользнет, что будет означать ее гибель.

Она была слишком обессилена, чтобы удержаться на плаву, не говоря уже о том, чтобы плыть.

Глаза Джегера обшаривали реку по обе стороны от плота. Они находились почти на одном уровне с поверхностью воды, что было странно и непривычно. «Наверное, именно так чувствуют себя кайманы, — размышлял он, — плывя по Рио-де-лос-Дьос, полностью погрузившись