Книга Аллоды онлайн II Тайны Сарнаута - Иван Соловей

противника в трансе, но он уже очухался и, ухитрившись извернуться и высвободить руки, теперь старательно выкручивал ей хвост.

— Силен… — довольно оскалился Лоб.

Матрена, не в силах смотреть на это, закрыла лицо руками. Сейчас между противниками шла борьба на выносливость — ламия продолжала сдавливать тело орка, а он пытался завязать конец ее хвоста в узел. Непонятно было, есть ли в хвосте кости и можно ли его сломать, но ламия совершенно очевидно испытывала боль. Мои руки вспотели от напряжения. Очень хотелось вмешаться.

— Успокойся, капитан, — видя мою нервозность, сказал Глумин. — Ты что, не веришь в победу полковника Хранителей?

— Нет, просто смотреть на чью-то схватку со стороны — это не для меня.

— Не обращайте внимания, майор. Наш капитан почему-то искренне уверен, что всегда лично должен быть в центре событий, — не преминула вставить ехидный комментарий Лиза.

Я хотел было сообщить, что ничего такого не думаю, но внезапно увидев на лицах своих друзей согласие, решил промолчать.

Поединок обошелся без смертей. Ламия сопротивлялась достаточно долго, но и полковник не собирался сдаваться, даже если та сумеет раздробить его кости. Может быть болевой порок у орков все же был повыше, потому что закончилось все тем, что воительница, не выдержав, громко взвыла и, отпустив пойманную жертву, дернулась прочь, признавая проигрыш. Полковник сразу выпустил ее хвост и она уползла с поляны.

— Матрена, можешь открывать глаза, наши победили, — произнес Орел.

Орк поднялся на ноги, болезненно морщась, проковылял обратно к той ламии, с которой вел переговоры, и, усевшись на свой камень, как ни в чем не бывало продолжил диалог. Двое комитетчиков, про которых я совершенно забыл, даже не пошевелились.

— А что это сейчас вообще такое было? — поинтересовался Орел. — Зачем эти поединки?

— Мы в Академии немного изучали существ, владеющих магией стихий… — начал Михаил.

— Только давай без пересказа всего курса!

— Не бойся, он уже знает, что ты не способен усваивать много информации сразу, — снова встряла Лиза.

— Да за все время общения с ним я сам как будто в пяти Академиях отучился!

— Так вот, — слегка повысил голос Миша, — там нам рассказывали, что поединок у ламий — это что-то вроде подтверждения правдивости своих слов.

— То есть можно соврать, потом подраться, и ламии будут думать, что ты сказал правду?

— Нет. Это просто их традиция — подтверждать твердость своих слов и намерений поединком.

— Дикари — они и есть дикари, — выдал Лоб, ковыряясь топором в зубах.

Прошло еще не меньше часа, когда полковник Кровавых снова поднялся на ноги. Неужели еще один поединок? Если вчера их было целых три… Но полковник направился к нам, а за ним двинулись и комитетчики.

— Похоже, заседание подошло к концу, — заключил Орел.

— Ламии приняли решение — они не будут нарушать данное Лиге обещание, — сразу прояснил ситуацию полковник, как только подошел.

— И что будем делать? — разочарованно спросил Глумин.

— Пока возвращаемся в лагерь охотников. Дальше посмотрим.

Неожиданно, в лагере мы застали и охотников, и группу Резака. Это было очень странно, потому что вчера мы вернулись после поисков Истребителя лишь глубокой ночью. У них, в отличие от нас, было приподнятое настроение, значит их день прошел более продуктивно.

— Чего это вы сияете, как медовые оладушки? — проворчал полковник, устало рухнув на деревянную лавку. — Поймали Истребителя?

— Нет. Но мы обнаружили его логово! Так что дело за малым, — сообщил Лужин. — Нам понадобится ваша помощь…

— Кхм-кхм, — прервал его один из комитетчиков. — Я прошу прощения, но нам с товарищами офицерами необходимо срочно обсудить некоторые вопросы, если вы не против.

— Да, да, конечно, — поджал губы Алексей.

Мы зашли в ближайшую пустующую избу, чтобы переговорить, точнее, чтобы послушать, что нам скажут представители Комитета. Наверняка у них был план на тот случай, если ламии не захотят оставаться нейтральными.

— К сожалению, товарищи Хранители, переговоры не увенчались успехом, — сказал комитетчик в основном для того, чтобы ввести в курс дела Резака. — Мы этого ожидали, но до последнего надеялись решить все мирным путем.

— Вы так и не сказали мне, в чем состоит запасной вариант, — произнес полковник. — Силой нам их таким составом не одолеть.

— И не надо. Удар по ним нанесут Ястребы. Они уже здесь.

— Я думал, Ястребы Яскера защищают столичный аллод, — вставил я.

— Они защищают Империю везде, где это потребуется.

— Если Империя нападет на ламий, то это только укрепит их связь с Лигой, — подал голос Малак. — Или вы подразумеваете полный геноцид?

— Нет, конечно. Это может повлечь серьезные потери с нашей стороны, а это нам совсем ни к чему. Только удар. Но нанесет его не Империя, а Лига.

— Провокация? — уточнил Глумин.

— На войне все средства хороши! Отряд Ястребов переберется на ту сторону и нападет на ламий с тыла. Все будет сделано так, как будто это Лига. Мы должны разжечь в их сердцах ненависть!

— Понятно, — кивнул я. — А что делать нам?

— Возвращаться в центральный лагерь Империи. Вы свою миссию выполнили.

— Точнее — завалили, — хмуро поправил полковник.

— Не расстраиваетесь, вообще-то мы не очень то и верили, что все получится решить переговорами. Но попробовать должны были. Мы же не звери, в конце концов, сразу нападать. Завтра утром мы должны покинуть это место, чтобы Империей здесь даже не пахло, когда начнется атака Ястребов.

Вот так! Поход оказался бессмысленным. Я почувствовал раздражение и досаду, будто вина за неудавшееся задание полностью лежала на мне. Снаружи нас все еще дожидался Алексей Лужин. Он продолжил прерванный разговор, не обращая внимания на наши не слишком радостные лица.

— Как я уже сказал, самого Истребителя мы не поймали, но нам удалось отследить его путь и обнаружить логово. Сомнений никаких. Мы должны устроить облаву! Но мне не хватит своих людей, потому что необходимо полностью оцепить территорию. Поскольку тварь ориентируется по тепловому излучению, выходить против нее в ночь не имеет смысла, только ухудшим собственное положение. Я предлагаю выдвинуться утром…

— Сожалею, товарищ Лужин, — снова прервал его все тот же комитетчик, сказавший за последние полчаса слов больше, чем за все время нашего похода. — Но