Книга Страж Кодекса - Илья Николаевич Романов

часа, а раз делать было нечего, то решил со Славиком поиграть. Ефрем же в это время застрял в магазине садоводов, что был через дорогу, и закупался разной хренью. На мой аргумент, что всё это можно приобрести в Царицыне или в интернете, он только фыркнул.

Глотнув кофе, я увидел, как Славик выбежал из кустов и понёсся ко мне. Людей на тротуаре хоть и было достаточно, отчего наша игра привлекала внимание, он их ловко оббегал. Ровно до этого момента…

— Тц-ц! Это, что ещё за чудовище⁈ — завопил какой-то напомаженный блондин в компании сверстников.

Одетые в форму Московского Императорского Университета, они окружили Славика.

— Кто пустил тварь на улицы⁈

— Милый малыш… — проговорила девушка из их компании.

Славик попятился от такого напора, находясь в неком недоумении. Мелкий зажал мячик в лапках и большими глазами смотрел на аристократиков.

— Он мне форму порвал! — орал блондин, а когда я двинулся к ним, чтобы разрулить ситуацию, увидел, что тот пнул малого.

Мячик вылетел из лапок Славика, а сам он отшатнулся. Его шерсть вздыбилась и показались клыки.

— Эта тварь ещё и рычать смеет! Кто её хозяин⁈ — ещё громче вопил он, привлекая всё больше внимания.

— Ром, успокойся…

— Да ладно тебе, Ром…

— КТО ЕГО ХОЗЯ… — заглохнул он, когда я бросил в его голову стакан с остывшим кофе. — Ч-что ты себе позволяешь⁈ Это твой зверь⁈

— Мой, — холодно хмыкнул я, подойдя к нему. — И ты его только что ударил.

Мой лоб вошёл в ласковый контакт с его носом, после чего на тротуар брызнула кровь и поднялся натуральный визг.

Аристократики отшатнулись, а моё внутреннее «Я» уже пошло в разнос. Этот ушлёпок посмел пнуть Славика. Да я ему ногу в зад затолкаю!

Хватив шиворот его костюма, я поднял тушу ушлёпка и хорошенько приложился кулаком по его роже.

— Стойте! Что вы творите⁈

— Это барон Сохинов! Вы хоть понимаете на кого напали⁈

Его дружки сделали ко мне шаг, но когда перед ними вспыхнул Барьер Огня, то отшатнулись.

Девушки подняли визг и спрятались за парней, в шоке смотря, как я среди белого дня выбиваю дерьмо из их друга, или кто он им там? Срать мне на то, что он барон и чей-то сынок.

Ещё раз приложившись по роже ушлёпка, отчего тот завопил с утроенной силой и начал в буквальном смысле заходиться кровью с соплями и слезами, я развеял Барьер и отпустил его. Аристократик грузно упал к моим ногам и попытался отползти к своим дружкам.

Славик быстро схватил мячик и подбежал ко мне, после чего залез на плечо.

— Развлекаешься? — с ухмылкой подошёл к нам Ефрем, держа в руках всякие лопатки, горшки и прочую муть.

Я не обращал на него внимания и смотрел на ошарашенных аристократов. Моих ровесников в этой жизни.

— Белов Дмитрий Борисович, — сухо представился я и опустил взгляд на мудака. — Захочешь войны или дуэли, найдёшь меня в Царицыне. Но не советую, а иначе прикончу. Уяснил?

— М-м… — рассеяно кивнул блондин, хватаясь за нос и пытаясь остановить кровь.

— Свалили отсюда, пока я не передумал.

Аристократики быстро подобрали этого идиота и ушли, оглядываясь назад. Люди постепенно тоже начали расходиться, шепчась о том, что благородные в конец обнаглели. Средь белого дня дерутся!

— Ты закупился? — посмотрел я на Ефрема.

— Воу-воу, парень, — хмыкнул Гранд. — Ты бы ярость свою унял, а то фонит так, что вон, — кивнул он на охрану Имперской Канцелярии, что медленно шла к нам. — Даже их проняло. Что случилось-то?

— Удалили… — пожаловался Славик, прыгнув к старику на плечо и показав на пузико. — Сюла…

Гранд нахмурился и уже от него пыхнуло силой. Ну да, старик проникся к мелкому, с которым они за столь малое время нашли если не общий язык, то любовь к жареной картошке.

— Слушай, а как зовут этого дебила? — как бы между делом уточнил он.

— Сохинов Роман хрен знает кто, — ответил я и ухмыльнулся. — Знаю, о чём думаешь, но он своё уже получил. Захочет продолжения — найдёт меня сам.

— А-а-а, это, скорее всего, внучок Гаврилы, — сказал Гранд и, поставив покупки на капот машины, достал кнопочный телефон. — Так… Где-то у меня был он… А, вот!

Старик приложил телефон к уху, а я подошёл к мужикам из охраны и начал им пояснять ситуацию, попутно слушая начавшийся разговор.

— Алло, здаров, Гаврила. Не узнал? Это хорошо, богатым буду, а вот ты не точно… Это Ефрем. Ага, понял, значит. Слушай, ты мне объясни, у тебя Рома бессмертный? В смысле «не понял»? Я, значит, за покупками в магазин зашёл, а когда вышел, то узнаю, что моего друга пнули. Да, ты правильно понял, Гаврила. Да ты не переживай, а то старость и сердце, ну сам понимаешь. Ага, ты с внуком пообщайся, а иначе я приеду к тебе и пообщаюсь с тобой. Ну вот и хорошо. Да ты не бзди, Гаврила… Всё, пока.

Гранд как раз положил трубку, а я кивнул охране и сказал:

— Благодарю за понимание.

— И вам спасибо за разъяснение ситуации, ваше благородие, — косясь на Ефрема, ответил крепкий мужик, после чего обратился к старику. — Рад видеть вас в здравии, Ефрем Михайлович.

Ефрем приподнял брови, внимательно всматриваясь в гладковыбритое лицо охранника, а затем с улыбкой сказал:

— Сашка? Ты, что ли⁈

— Ага, — улыбнулся мужик и махнул своим подчинённым. — Свободны.

Те козырнули и свалили. Я забрал Славика у Ефрема и начал закидывать покупки старика в багажник. Вещей было немного, так что место нашлось.

— Вот это ты раскабанел, Саня! — хмыкнул старик. — Живот отъел вон какой! Как там Кирилл и Настасья?

— С матушкой и отцом всё хорошо, — добродушным голосом ответил охранник. — Батя как домик в области купил, так теперь всё время на рыбалке, а матушка внуков нянчит. Двое детишек у меня, Ефрем Михайлович. Сын и дочка.

— Ну ты даёшь, — хохотнул Ефрем. — Красавец! Ох, красавец!

— Ефрем Михайлович, а вы эм… Проездом?

— Типа того, — ответил старик. — Скоро покину столицу.

Не встревая в их беседу, я уже хотел пойти за новым кофе, но в этот момент дед вышел из здания. Довольный, словно Славик, объевшийся печенек, он шёл к нам и держал в руках папки с документами. Ну оно и понятно, ведь дед не только сохранил наше с моей и Ефрема помощью, но и приумножил, благодаря самоотверженности Самойлова. Теперь активы этого рода, а точнее то, что от них осталось, перейдёт к нам. Большая их часть. Как бы дед ни ненавидел этот род, забирать последнее и оставлять детей и жён Самойлова без трусов он не стал.

— Всё, можем