Книга Северные морские пути России - Коллектив авторов

То теперь они не заходят. Вообще никто. Если вы спуститесь, вниз посмотрите, там вот… Там же сплошная тишина.

Инф. 1: У нас баржи ехали с теплоходов только с Якутска. По Лене только, да. А то, что с Мурманска туда-сюда – все это мы не знаем.

Инт.: А так вообще там-то ходят, где-то далеко?

Инф. 2: Ну да. Через Диксон ходят» (Инф. 1 – ж., ок. 1978 г. р., Инф. 2 – ж., ок. 1978 г. р., сотрудницы больницы, Тикси, ПМ, 2018).

Физическая география и пространство воображения в данном случае не совпадают: Диксон и Тикси оба расположены на кромке арктического берега вблизи открытого океана на расстоянии около 1600 километров друг от друга по оси запад – восток, поэтому воображаемая линия СМП, проходящая через Диксон (если придерживаться представления об СМП как о линии), совершенно не исключает того, что она могла бы проходить и через Тикси. Однако в данном случае дело в том, что информантки, имевшие опыт жизни в Тикси в советское время, описывают нынешнюю ситуацию как отличную от предыдущей: символом работы СМП в советское время было обилие и постоянная ротация судов в порту (см. главу Гавриловой), однако нынешняя ситуация застоя, сочетающаяся с интенсивностью публичной риторики о возрождении СМП, творчески перерабатывается социальным воображением и связывается с изменениями в режимах функционирования инфраструктуры. Восприятие ее как линии в данном случае позволяет информанткам интерпретировать отсутствие наблюдаемых перемен в поселке как изменение маршрута СМП.

Таким образом, можно сделать вывод, что Северный морской путь в социальном воображении локальных сообществ представляется не просто линией, а прочерченной трассой, по многим дискурсивным свойствам аналогичной «твердой» инфраструктуре дорог. Кроме того, эти примеры наглядно показывают, как работает механизм креативной переработки образов, полученных из различных источников: например, представление об СМП как о дороге помогает объяснять отсутствие активной навигации в поселке на нынешний момент, при ее наличии в прошлом, изменениями в пространственной конфигурации «линии» СМП.

ГРАНИЦЫ СМП

Наиболее частотной стратегией демаркации крайних точек СМП в интервью с представителями локальных сообществ является представление, что он простирается от Мурманска (реже – Архангельска) до Владивостока («Ну, я так понимаю, что порт взять Архангельск, Мурманск. Туда поездом с центра России там, я не знаю, доставляют. И погнали на восток. На восток через Анадырь. Туда, к Владивостоку. Ну, обогнули. Ну, я вижу… я вижу так» [м., 1975 г. р., сотрудник ДЭС, Диксон]). Распространенным вариантом является также представление, что он «идет из Европы в Азию». Зачастую это артикулируется именно в такой формулировке: «Я думаю, что где-то с Европы. И заканчивается уже там, наверное, в Азии в любом случае. Ну и помимо [того] все они [точки отгрузки на СМП], все, что идет через него туда» (м., 1985 г. р., сотрудник аэропорта, Амдерма, ПМ, 2018).

Очевидное затруднение информантов указать на конкретную границу на западе и востоке очень распространено – если опираться на структуру высказываний информантов, то видно, что края этой линии ощущаются говорящими как размытые. В связи с этим можно говорить скорее про кластеры точек в определенной географической зоне, которые могут быть названы как начальные и конечные. В западный кластер входят такие значительно различающиеся по территориальному охвату точки и области, как Америка, Европа, Роттердам, Норвегия, Санкт-Петербург, Дания, Мурманск и Архангельск, а в восточный – Певек, Анадырь, Петропавловск-Камчатский, Находка, Хабаровск, Владивосток, Дальний Восток, Сахалин, Япония, Китай, Юго-Восточная Азия, Индия, Австралия. Зачастую «нащупывание» этого кластера происходит прямо в ходе рассуждений: «Ну как откуда. Ну, будем считать-то с конечной стороны, то есть… как говорится, Мурманска, там, где у нас незамерзающий, как говорится, порт. Ну, и заканчивается, там, ну, Дальний Восток, ну, это Певек. Ну, а если дальше Певека, то, значит, это уже Камчатка, Петропавловск-Камчатский, там еще куда-то, там, и да… Дальний Восток. То есть, уже туда, Владивосток, значит. Ну, может, на Сахалин. Ну, там разные направления-то. Ну, там уже как получается? Япония, Китай и все остальное» (м., 1971 г. р., сотрудник метеостанции, Амдерма, ПМ, 2018).

Севморпуть практически во всех случаях представляется начинающимся в европейской части материка и заканчивающимся в азиатской, то есть «идущим с запада на восток», а не наоборот – с востока на запад. Несмотря на то что в дальневосточном регионе, в населенных пунктах, где грузы доставляются или доставлялись ранее преимущественно из Владивостока, закономерно было бы ожидать иного представления (и действительно, в отличие от западного сектора Арктики, в восточном такое инфраструктурное воображение этого феномена встречается), доминирующим паттерном воображения все же также является линия, тянущаяся слева направо. При этом с точки зрения современного декларируемого функционала такое прочтение не предполагается: наиболее популярная репрезентация СМП как транзитного коридора не предполагает однонаправленного движения. По всей вероятности, такая удивительная гомогенность представлений также тесно связана с его публичными визуальными репрезентациями: обычно в видеоформате используются интерактивные карты, на которых линия Севморпути в большинстве своем «ползет» из европейской части материка в азиатскую112. Нужно также принимать во внимание историю развития этого образа: в течение длительного периода, с первых казацких походов в Сибирь до раннесоветского времени, все экспедиции совершались из европейских портов в глубь страны, и лишь к 1930‐м гг. стали преобладать показательные «сквозные проходы» (см. главы Савинова и Агапова).

В представлениях о границах Северного морского пути, помимо современного публичного дискурса, заметны «наслоения» социального воображения СМП из другого периода. Так, в населенных пунктах «советского СМП» популярно воспроизведение расхожей формулы «мы – ворота Арктики», которая встраивается, с одной стороны, в локальные портовые идентичности, сформировавшиеся преимущественно в советский период (например, «Диксон – столица Арктики», «Дудинка – город-порт»), а с другой – отражает пространственное воображение локальных сообществ и формирует его. Несмотря на все попытки определять «ворота» в Арктику (или Антарктику) через портовый функционал – как точку, предоставляющую доступ в высокие широты для туристов и материальных ресурсов (Hall, 2015), точнее было бы сказать, что статус этим функционалом опосредован, однако в своей основе имеет коллективные представления113 и в какой-то момент продолжает свою дискурсивную жизнь без привязки к реальным практикам. Ярким примером этого могут служить Амдерма и Провидения, поселки по разные стороны акватории Севморпути, в настоящее время никакой функции обеспечения мореплавания не выполняющие; однако их жители воспроизводят это устойчивое представление, а также основывают на нем свое географическое воображение СМП. Представители экспертного сообщества из поселка Провидения, расположенного на востоке, представляли почти что единственное исключение из общего правила восприятия Севморпути как простирающегося с запада на