Книга Меня зовут Шон - Клер Макгоуэн

сложенные на книге. Кружка, помытая и аккуратно поставленная на сушилку. И запах сырости. Безнадежности. В гостиной я прошлась по кругу, сама не зная, что ищу. Задержав дыхание, поднялась по лестнице, покрытой старым вытертым ковром, и повернула ручку двери спальни, слишком поздно задумавшись об отпечатках пальцев. Какая нелепица! Нора даже не узнает, что я заходила сюда. А если и узнает, я легко смогу все объяснить. В комнате стояла односпальная кровать, плотно, как застилают монашки, затянутая белым покрывалом. На туалетном столике ж» немного косметики и расческа. Скудный набор, при виде которого я вздрогнула. Нора была ненамного старше меня, а я все еще считала себя молодой.

В ящике прикроватного столика обнаружилась еще одна книга и крем для рук — я узнала название дорогой марки. Клодия как-то подарила мне такой на день рождения, а я потеряла его, когда пьяная возвращалась домой на метро. Кроме этого была только фотография в тяжелой старомодной серебряной рамке. Я взяла ее и поднесла к окну, хотя в этой глухомани уличного освещения просто нет — я не понимала, что такое настоящая темнота, пока не переехала сюда, — но как раз взошла луна. И мне удалось разглядеть изображенных на снимке людей. Молодая Нора, с длинными блестящими черными волосами, в белом кружевном платье с голыми плечами. Свадебное фото. Ее лицо сияет любовью и радостью. За ее спиной — мужчина в черном костюме и белоснежной рубашке, нежно положивший ладони на ее обнаженные руки… Ты!

Я услышала шум шагов и отшатнулась, ударившись запястьем об оконную раму. Кто-то шел к дому.

Нора

За последние несколько дней я изрядно узнала о Нике Томасе и возвращалась домой в бодром расположении духа. Даже купила себе небольшой подарок — так мне понравилось новое увлечение. Было на удивление освежающе наблюдать за ним с очень близкого расстояния — ежедневно в обед идти все в то же кафе, после работы посещать шумный, набитый тренажерами зал на центральной улице или прогуливаться по соседнему оленьему парку, где ему составляла компанию та женщина в плаще, — и не попадаться. Они пили кофе из стаканчиков, а я смотрела. Ник уже купил себе новый смартфон; я видела, как он смотрел на экран, дожидаясь латте с куркумой, что бы это ни было. Из позаимствованного мной его телефона я выяснила, что он постоянно следит за Сьюзи, фиксируя каждый ее шаг через камеры наблюдения в доме и через «Поиск друзей». Что он установил какие-то шпионские программы на ее телефон и ноутбук и ему известно каждое нажатие клавиши, даже виртуальной. Интернет просветил меня на этот счет — оказалось, такие программы очень просто купить, стоят они недорого, их легко поставить — и я подумала, что все могло бы пойти по-другому, если бы я узнала о таких штуках раньше и испробовала их на своем муже. Я установила также, что Ник может удаленно управлять «Ивой»: регулировать температуру в доме, включать музыку и менять код дверного замка. Скажем, ему не составило бы труда при желании оставить Сьюзи на улице — на верную смерть мали от людей. А еще он всякий раз надумал уведомление, когда включалась или выключалась сигнализация, и потому точно знал, когда она покидала их «уютное гнездышко» и возвращалась в него.

По дороге домой, объезжая сугробы на дороге, я прокручивала все это в голове, словно условия увлекательной задачки. Как же использовать эти ново-обретенные знания, чтобы получить то, чего я больше всего хочу? Конечно, следовало бы предупредить Сьюзи, что Ник узнает все, что бы она ни задумала, но как объяснить ей, откуда мне все это известно?

Когда в тот вечер я вернулась домой, «Плющ» выглядел особенно мрачно и негостеприимно. В окнах «Ивы» свет тоже не горел, и мне стало интересно, дома ли Сьюзи, а если нет, то где она. Скорее всего, опять нарывается на неприятности. Я нагнулась к горшку, под которым прятала ключ, и почувствовала, как меня черным покрывалом окутывает тоска: вопреки всему, мне нравилось бывать в городе, среди людей, света и музыки. Возможно, было ошибкой переехать сюда и жить среди безмолвия и запаха сырости, неизменно встречавшего меня в этом мрачном доме. Ключа на месте не оказалось. Пальцы скребли по земле. Я подняла глаза и с неприятным предчувствием обнаружила, что ключ торчит в замке, а дверь открыта. Может, я слишком увлеклась новой игрой и не потрудилась запереть дом? Внутри было темно и уныло, меня никто не ждал, свет не горел, и еда на плите не стояла.

Но я ошиблась, решив, что дом пуст. Когда я потянулась к выключателю, чья-то рука схватила меня за запястье. И тихий голос произнес мое имя:

— Элли…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Элисон

Февраль, два месяца спустя

Женщина, открывшая дверь «Плюща», казалась усталой, а по ее лицу разбегались бесчисленные морщинки, хотя по данным полиции хозяйке дома шел пятый десяток. И Элисон решила начать пользоваться ночным кремом, который мама подарила ей на Рождество — более непрозрачного намека не стоило дожидаться.

Когда Элисон попросила разрешения войти, женщина, некая Нора Холском, отступила в прихожую со словами:

— Конечно. Я видела, что по дороге туда-сюда ездили машины. Что-то случилось?

В доме было сыро и не очень тепло; Элисон чувствовала, как сквозит из щели под неплотно пригнанной рамой.

— Недалеко отсюда у дороги в снегу нашли труп.

— Да? Какой ужас. Чаю?

— Э… нет…

— Пожалуйста, с молоком и две ложечки сахара.

Элисон гневно посмотрела на Тома, который ее перебил. Тот пожал плечами. Он был готов на все ради дневной порции кофеина — обычно он выпивал не меньше четырех чашек кофе и съедал как минимум пару шоколадных батончиков из автомата в участке. Элисон от чая отказалась. Что-то в этом доме ее настораживало.

Нора засуетилась, принесла чайник, достала бутылку молока с плавающими в ней комочками. Элисон с ухмылкой посмотрела на Тома.

— Миссис Холском… Миссис — верно?

— Мисс, — ответила та с поразительной твердостью.

— Простите, мисс. Я должна спросить: не видели ли вы чего-нибудь подозрительного? Или, может, слышали? Скрип тормозов, неровный ход автомобиля?..

Они рассматривали две версии: тело выкинули из фургона или салона машины, или, напротив, кто-нибудь прямо тут сбил пешехода. Как еще труп мог оказаться в таком месте, на этой редко используемой сельской дороге?

— Нет, ничего такого. Бедняга. Это мужчина или женщина?

Элисон переглянулась с Томом — нет ли подвоха в вопросе?

— Пока