Книга Бунт османской Золушки - Наталья Вячеславовна Андреева

допустите?! Но Кёсем-султан было не до снохи и ее обид.

– Ибрагим, тебе надо успокоиться, – как можно мягче сказала она. – Твое решение надо хорошенько обдумать.

– Война! Война! Война! – как безумный закричал Ибрагим. – Хочу войну!!!!

– Хорошо, мы соберем совет, – устало сказала Кёсем. Бесполезно спорить с сыном, когда у него приступ бешенства.

Ибрагим резко развернулся и выскочил из покоев матери. Из коридора они с Турхан долго еще слышали его крики:

– Война! Война! Война! Я объявляю войну проклятым мальтийцам!!! Всех изрубить на куски!!!

– Как вы можете, валиде, спокойно слушать, когда поносят вашего старшего внука, наследника трона Османов! – с обидой сказала Турхан.

– Не время сейчас для пустяков! – резко оборвала ее Кёсем-султан. – Я знаю, мы с тобой плохо ладим, но сейчас настало время объединиться. Влияние Ибрагима на янычар и так ничтожно. Да еще народ его не любит. А если он сейчас затеет войну, которую, без сомнения, проиграет… Спаси нас Аллах! – и валиде воздела руки к расписному потолку. – Мальтийцев сейчас не победить. Наше войско надолго застрянет под неприступными стенами, Мальта способна выдержать многолетнюю осаду. А мой младший сын не Сулейман Великолепный… Ты знаешь, что случилось с моим пасынком, султаном Османом? – внезапно спросила она.

– Да, валиде, – Турхан быстро остыла. – Его убили.

– Его не просто убили! – валиде резко встала. – Это была расправа! Его, почти голого, везли по всему городу верхом на кляче и кричали при этом такие слова, что мне стыдно их повторить! Над ним издевались, его избивали и в конце концов отрезали ему ухо и нос! Ему! В ком текла кровь Османов! Никогда такого не было прежде, и я не допущу, чтобы такое повторилось снова! Вот к чему приводит, когда султан не прислушивается к голосу разума! Когда народ им недоволен, а визири его предают! Положение Ибрагима сейчас такое же шаткое, как и у Османа тогда. Убьют его, что с тобой будет?

– Мой сын взойдет на трон.

– Твой? А может, Салихи? Не тебе это решать, Турхан. Мехмеду всего четыре года. Править будет регент. Неужто ты хочешь стать регентом? – насмешливо посмотрела Кёсем-султан на свою сноху. – Ты девочка еще, тебе нет и двадцати. Сможешь ты удержать власть при своем малолетнем сыне? Послушают ли тебя паши? Поддержат ли янычары? Мой сын султан Мурад хотел отдать османский трон крымскому хану. Думаешь, хан это забыл? У нас слишком много врагов. Если моя жизнь в опасности, в опасности и твоя жизнь. Со мной хотя бы считаются.

Турхан смешалась. Она, как и все, боялась Кёсем-султан, в руках у которой была казна гарема и все нити, ведущие к безграничной власти. Не время спорить со свекровью. Ибрагима и в самом деле могут свергнуть, как его сводного брата Османа. Султан в народе не популярен. Янычары хотят войны, но не с мальтийцами. Потому что это не открытый бой, где можно проявить воинскую доблесть, а многолетняя осада. У более или менее боеспособного турецкого войска нет простора для маневра в этой войне. С мальтийцами, с этими пиратами, надо договариваться, а не воевать. Купить их, если надо.

Турхан вовремя вспомнила, что поводом к войне, которую грозился развязать ее муж, послужила гибель кизляр-аги, ненавистного врага. И уже гораздо спокойнее спросила:

– Что же вы предлагаете, валиде?

– Скажи, чтобы прислали ко мне Айше. Или как там ее теперь? Шекер Пара. Будь с ней ласкова. Нам надо, чтобы она уговорила Ибрагима не начинать эту войну.

– Но тогда она возомнит себя здесь главной! Она всего лишь фаворитка! А я – хасеки!

– Турхан, уйми свою гордость. Как бы хуже не было. Вспомни Османа!

– Хорошо, – Турхан закусила губу. – Вы знаете, что эта развратница повсюду велела повесить зеркала? В покоях моего супруга.

– Пусть ее. Лишь бы войны с Мальтой сейчас не было. Потом мы урезоним наглую фаворитку.

– Как бы потом не было хуже, валиде. Сегодня зеркала, а завтра что?

– Скажи, чтобы ее прислали. Ступай.

Валиде устала спорить с девчонкой. Эти неугомонные хасеки дерутся за сына, словно голодные псы за сахарную кость. Сколько подарков он им дарит, сколько денег отсыпает из казны, а им все мало! Женщины погубят Ибрагима!

…Когда вошла Шекер Пара, валиде уже успокоилась. Надо железной рукой навести порядок.

– Проходи, садись, – она кивнула толстухе на место у своих ног. Та помедлила, но подошла и села, где ей указали. Валиде эту заминку отметила. – Я слышала про зеркала. Это правда?

– Повелитель так пожелал, – зеленые глаза фаворитки хитро блеснули.

– И даже на потолке зеркала?

– Это вызывает желание у падишаха.

– А ты на что?

– Я лишь его верная раба, – насмешливо сказала Шекер Пара.

– Я прощу тебе выходку с зеркалами, если ты отговоришь султана от войны с мальтийцами.

– А разве вам это не под силу, валиде?

– Дерзка ты больно стала. Не забывайся. Ты еще не хасеки.

– У меня как раз есть для вас радостная новость, валиде. Я беременна! – гордо объявила Шекер Пара.

– А почему мой сын мне это не сказал? – недовольно спросила Кёсем-султан.

– Я только что была у повитухи, сердце мне подсказало, что задержка по-женски у меня неспроста, и я шла к султану, чтобы его обрадовать. Потому что, как я и думала, мы с падишахом зачали ребеночка, – Шекер Пара ласково коснулась ладонью своего объемного живота. – Я знаю, что это сын. Уверена. Но получилось, что вы первая узнали.

– Вот эта новость и поможет отвлечь Ибрагима от войны. Скажи, что мы устроим большой праздник. Придумай еще какую-нибудь забаву. Я тебе дозволяю.

– Польщена вашим доверием, валиде, – но в голосе Шекер Пара вовсе не было смирения.

Кёсем-султан еле сдержалась. Когда Ибрагим переменит решение насчет войны с госпитальерами, она рассчитается с дерзкой девчонкой.

– Ступай. Я жду, что мой сын смягчится, – она сделала жест рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Шекер Пара грациозно поднялась. «И как только она с таким огромным весом умудряется быть изящной и желанной для Ибрагима, искушенного в любовных утехах? – невольно подумала Кёсем-султан. – Не иначе она дьяволица. Предупреждал меня Джинджи…»

Сахарок с поклоном попятилась к дверям. Она была довольна. Валиде признала ее власть. Что до войны, то она и в самом деле не нужна. Кизляр-ага убит, это главное. Цель достигнута. Отец и сестры могут вернуться в Стамбул. А они с Исмаилом строить планы, как обогатиться.

У нее появилось сладкое чувство, как при виде сундуков, набитых золотом. Крышки приоткрылись, и монеты заманчиво сияют. Осталось только запустить руку в один из этих сундуков… Потом в другой… В третий…

Она удивилась, когда стражник у дверей в султанские