Книга Нахаловка - lanpirot

внутреннего трепета я подошел к зеркалу и взглянул в его пыльную поверхность.

Гребаный Екибастуз! Да! Я действительно молод! Из зазеркалья на меня пялился взъерошенный бледный пацанила. Не старше тридцатника. С запавшими блескучими глазами любителя марафета, отороченными темными кругами. Слегка субтильный и костлявый, но мне не привыкать — сам таким был. Общее впечатление этот поц производил вполне себе неплохое — над образом, конечно, придется поработать, если меня не хватятся в преисподней и не вернут на бессрочное поселение в ад, выдернув из этого тела. Но, пока я здесь, на грешной земле… А вообще, где это я?

Получив общее представление о своей «новой шкурке», я отвернулся от зеркала и подошел к окну, в раме которого отсутствовала часть стекол, а часть была в мутных и грязных разводах. Но рассмотреть ничего не удалось — перед окном стоял «травяной частокол» пожелтевшей и вызревшей полыни, сквозь который было видно только часть лазоревого небосвода. Судя по той же траве, на улице стояла осень, однако было тепло и солнечно, так что определиться с конкретным месяцем мне не удалось. Но осень — однозначно!

— Ну, что, дядя Сёма? — глухо произнес я чужим и непривычным голосом. — Выходим в новый мир?

Я толкнул низенькую дверку, которая жалобно скрипнув, отворилась. Наклонившись, чтобы не треснуться макушкой о притолоку, я вышел в сени явно заброшенного деревенского дома. А после, спустившись по гнилым ступеням покосившегося крыльца, оказался во дворе, заросшем высокой сорной травой. Оглянувшись, взглянул на хибару, в которой окончательно пришел в себя — так и есть, я в какой-то деревне. Толи полностью заброшенной, толи частично — посмотрим. Накинув на голову глубокий капюшон, я вышел за зияющую многочисленными прорехами ограду, оказавшись на грунтовой проселочной дороге.

Еще раз осмотревшись, я понял, что деревня, отнюдь, не была заброшенной полностью. С небольшого пригорка, переходящего в лесной массив, где и располагался пустующий дом, в котором я очнулся, все было видно, как на ладони. Да, местами попадались такие же заброшенные хибары, с заросшими сорной травой огородами и дворами, но и жилых строений, где просматривалась активная жизнедеятельность, тоже хватало. Так что неизвестная деревенька, куда меня забросило, все еще как-то пыхтела.

Я поплелся по пыльной грунтовке, перемежаемой, время от времени, широкими грязными лужами по направлению к центру этого полузаброшенного сельского поселения, где виднелись какие-то каменные строения. Одно из них мне удалось идентифицировать — это был какой-то поселковый клуб, или кинотеатр — стандартное для таких вот захолустных мест здание с побеленными колоннами и красным знаменем со светлым ликом вечно живого Ильича на фронтоне. Некие «ненормальности» в окружающих «мелочах» начали меня преследовать еще в частном секторе, через который я тащился к центральной улице поселка.

Первое на что я обратил внимание, топая по проселочной улице, это установленные, где на стенах, где на крышах домов странные антенны-тарелки, похожие на военные локаторы. Причем на некоторых «тарелках» просматривались непонятные надписи и аббревиатуры на иностранных языках. А вот дальше… Я реально выпал в осадок, усмотрев во дворе одного из домов поставленный на чурбаки старый и ржавый автомобиль, похожий на маленький автобус, но явно забугорного происхождения. Было видно, что эта техника немало в свое время поработала, но… таких моделей я никогда не видел: он выглядел для меня словно «космический аппарат», и явно опережал свое… вернее, мое время… В голову начали забираться дополнительные вопросы, включающие в «формулу со ста неизвестными» еще один фактор: когда? Ведь это явно не восемьдесят восьмой!

Я попылил дальше по дороге, перепрыгивая маленькие лужи и обходя большие. Наконец, пыльная грунтовка закончилась, и я оказался на центральной улице этого неизвестного поселения. И она была даже асфальтированной! Пусть и с неказистым дорожным покрытием, которое ремонтировали фигли знает, когда, но узенькими тротуарами и каким-никаким освещением. А поперек дороги, натянутый над дорожным полотном, висел большой красочный «транспарант» с соблазнительной грудастой Алюрой[3], холеным казахом в солидном лапсердаке[4] и натурально бредовой надписью: «Активируй мегасилы бесплатно»! Я, сука, вообще где? Что за мегасилы? Что, вообще, происходит с этим безумным миром? Или это веселый порошок виноват? Глюки штырят, а на транспаранте, как и положено — «Слава КПСС» и рабочий с колхозницей, тоже грудастой, но не настолько откровенно соблазнительной.

Кстати, странное дело — это неожиданное возбуждение, накатившее, как многотонный каток… Я такого уже лет… Да не помню уже, когда последний раз мне так неудержимо хотелось ощутить в своих ладонях податливые булки такой же вот жаркой телочки, как эта шлёндра на плакате. Да засади…

«Так, стоять, горячий финский парень!» — мысленно одернул я сам себя, пытаясь погасить так некстати возникший стояк. Похоже, что это тело еще не совсем скурвилось от той дряни, что вливал себе в вены его бывший хозяин. И оно, в отличие от моего старого, потравленного тюрьмами, зонами, болезнями, водярой и возрастом, еще работало. И это не могло не радовать! Но, не время пока… А потом, как разберусь со всей этой непонятной хренью, меня окружающей, оторвусь на полную катушку! А пока — дело! Сделав несколько успокаивающих глубоких вдохов, я поплелся дальше по тротуару, продолжая стрелять глазами по сторонам из-под глубоко надвинутого капюшона. Удобная, кстати, куртка у этого наркоши. Я оценил. Только её бы постирать, а душок от нее — еще тот.

По мере продвижения к центру поселка отличия между моим «миром», и реальностью, куда я попал, продолжали нарастать. Оказалось, что на заграничных авто ездила едва ли половина всего населения этой дыры. Таких обалденных тачек я никогда раньше не видел. Правда, встречались и привычные мне развалюшки — «Жиги» и «Москвичи», пребывающие в настолько ушатанном состоянии, что я просто диву давался, как они еще гоняют. Однако, еще больший «когнитивный диссонанс», как поговаривал один старенький профессор-психиатр, с коим мне довелось когда-то общаться в тюремной больничке, вызвал стоящий на обочине пикап, как в американских видео фильмах: «Уаз-Патриот» — гласила большая надпись на обоих его бортах. Чтобы я сдох еще раз! Неужели-таки научились делать нормальные машины в Союзе? Если это так, то я, похоже, в сказку попал!

— Эй, утырок, ты чего трешься возле моей машины? — Пока я созерцал чудо советского автопрома, не заметил, как ко мне сзади неслышно подошел мужик. По всей видимости, хозяин этого УАЗа.

Я резко обернулся, оценивая «потенциального противника». Кто его знает, как здесь принято с чужаками поступать?

— А, это ты, Тимоха! — воскликнул невзрачный мужичонка. — Не узнал — богатым будешь! —