Книга Суровое испытание - Кон Джиён

— Гм-м… Не могу сказать, что знаю их на сто процентов, однако с человеческой стороны они проявили себя хорошо.

На лицах близнецов промелькнула едва заметная улыбка. У Ёнду и Юри, следивших за руками сурдопереводчика, одновременно вырвался вздох. С места поднялся прокурор:

— Ваша честь! Защита задает вопросы, которые к делу никоим образом не относятся.

Судья кивнул и тут же приструнил адвоката:

— Принято. Задавайте вопросы по делу.

Малорослый, чуть сутулый Хван замер. Это был его адвокатский дебют, на его лице отразилось полнейшее недоумение, мол, это первое подобное замечание в моей жизни. Но в ту же секунду он словно опомнился: «А! Так я же переквалифицировался в адвокаты!», и в глазах промелькнуло раскаяние. Однако он тут же взял себя в руки и бесстрастным голосом спросил:

— Свидетель! На вашей памяти было такое, чтобы директор или замдиректора чересчур навязчиво гладили детей либо посреди урока вызывали в свои кабинеты?

— Не было.

После того как категоричный ответ Пака был переведен, с задних рядов послышался вскрик — подруга погибшей ученицы не сдержалась. Они обе учились в классе Пака, и ей было хорошо известно, что девочку частенько вызывали прямо с занятий в кабинет замдиректора. Лицо судьи вновь угрожающе перекосилось. Погрузившись ненадолго в раздумья, он произнес:

— Переводчик, переведите дословно, что за шум буду удалять из зала.

Пока реплику судьи переводили, учитель Пак с застывшим лицом смотрел прямо перед собой. Еще долго после процесса Кан Инхо нет-нет да задумывался, а действительно ли вперед был устремлен его взгляд.

Адвокат Хван дождался, когда утихнет гомон, и, прочистив горло, ледяным тоном спросил:

— Скажите, если бы кого-то затащили в кабинет директора или замдиректора и оттуда раздались крики, многие могли услышать?

— Безусловно.

Прокурор хотел выразить протест, однако адвокат поспешно выпалил: «У меня все», — и закончил допрос.

Лицо Ёнду каменело на глазах. Вероятно, она рассчитывала, что в суде, верные свидетельской клятве, все говорят только правду, факты находят свое подтверждение и торжествует истина. Видя реакцию Ёнду, Кан Инхо осознал, что, как и она, питал столь же наивные надежды.

— Защита обвиняемого Пак Бохёна! Вы будете опрашивать свидетеля?

На вопрос судьи с места поднялся назначенный государством адвокат Пак Бохёна в светло-коричневом костюме и покачал головой:

— Нет. Предыдущий защитник уже прояснил все интересующие моменты. Дополнительных вопросов не имею.

Кан Инхо припомнил, как однажды этот самый адвокат дремал в одном из закоулков здания суда с дешевеньким журнальчиком в руках. Поднялся прокурор и подошел к учителю Паку:

— Вы сказали, что работаете в интернате уже одиннадцать лет. Позвольте спросить, каким образом вы попали сюда без педагогического образования, являясь выпускником обычного института?

После вопроса прокурора с места поднялся адвокат Пака:

— Ваша честь! Обвинение задает вопросы, не имеющие отношения к делу.

Прокурор же мгновенно парировал:

— Протестую. Весь преподавательский состав интерната имеет, если можно так выразиться, один недочет, и, собственно, поэтому столь долгое время ситуация замалчивалась. Ваша честь! Возможно, именно этот момент является ключевым в нынешнем деле.

Прокурору на вид было лет сорок, он производил впечатление холодного и неприступного человека. Но сейчас его глаза за стеклами очков в серебристой оправе сверкнули, и наконец Кан Инхо, Со Юджин и пастор Чхве вздохнули с облегчением. А ведь он прав! Заговор молчания — вот причина всему.

Судья оглядел зал суда и коротко ответил:

— Принимается. Можете продолжать.

Лицо Пака застыло и стало похоже на маску. Куда делся тот самый Пак, что как-то раз, стаскивая ботинки снисходительно предостерег: «Ну вы и упрямец! Разве я не предупреждал вас? Не суйте нос не в свое дело». Жалкий запуганный работяга, чья судьба зависит от нанимателей, он изо всех сил старался не ударить в грязь лицом, перед теми, кто держит в руках конверт с его зарплатой. Он метался между человеческим чувством собственного достоинства и боязнью остаться без кормушки.

— Да, я закончил обычный институт… однако позже отучился… в специализированной магистратуре.

— Выходит, с вашей трудовой биографией устроиться в другом месте было не так-то и просто? И тогда, и сейчас.

— Я… даже не знаю.

Прокурор перебил на полуслове мямлящего Пака:

— Вы знаете язык жестов? Не просто на уровне приветствий, а так, чтобы общаться с воспитанниками?

Лицо Пака мгновенно страшно побелело.

— У меня все, — подвел итог прокурор.

Ёнду, внимательно следившая за сурдопереводом, восторженно взглянула на Кан Инхо. Он улыбнулся в ответ.

78

Следующим свидетелем со стороны защиты стала врач-гинеколог. Невероятно! Та самая, к которой директор центра помощи жертвам сексуального насилия водила Юри. По идее, ей стоило выступать на стороне обвинения.

Адвокат передал судье какой-то документ.

— Что это?

— Это медицинское заключение Чин Юри, которая заявила, что подвергалась систематическому сексуальному насилию со стороны обвиняемых.

Защита приступила к допросу. Возможно, из-за своей полноты врач без конца утирала платком непрерывно выступающий пот. Капельки повисли даже на золотистой оправе очков.

— Свидетель! Вам доводилось проводить осмотр Чин Юри, которая приходила в сопровождении директора муджинского центра помощи жертвам сексуального насилия?

— Да, это так.

— Что показал осмотр?

Все зафиксировано в заключении. Наблюдался воспалительный процесс на вульве и повреждение девственной плевы. В положении стрелки на пять часов была обнаружена примерно трехсантиметровая рваная рана, однако вероятность того, что она связана с половым актом, мала. Скорее всего, эта рана имеет довольно давнее происхождение, но, безусловно, требует наблюдения.

— Свидетель! По моим сведениям, вы долгое время проработали гинекологом и среди коллег и у жителей Муджина пользуетесь заслуженным авторитетом, практически играя роль крестной матери. Возможно ли нарушение девственной плевы не по причине полового акта?

После замечания про крестную мать врач наконец справилась с оцепенением, перестала утирать пот и впервые расплылась в улыбке. Оттого и ответ ее прозвучал гораздо увереннее:

— Да, возможно. Подобное случается не сказать чтобы часто, однако девственная плева вполне может быть повреждена в результате езды на велосипеде или усиленной мастурбации.