Книга Маркиз - Виталий Останин

Но я все же предпочту дождаться, когда всадники Амазонки закончат шерстить холмы по обе стороны дороги. В чем преимущество парня из будущего — там есть Википедия! А там много историй про то, как спешка или ошибка губили целые армии.

А еще лучше, найдем место для лагеря и встанем на ночлег. И уже с утра двинемся за генералом Юн Вэйдуном.

Глава 46

Стратег борется с колдовством

Как таковой битвы с желтыми не случилось. Не то чтобы это меня сильно расстроило, но я ведь готовился, а они…

К исходу следующего дня моя армия плотно обосновалась на хвосте у повстанцев. Даже ночевали друг у друга на виду, километрах в пяти. От ночной атаки я отказался, так как понимал, что неразбериха и отсутствие управляемости приведет к большим потерям с моей стороны. Так же думал и Юн Вэйдун, хотя, честно говоря, я ждал от него хотя бы попытки свалить под покровом тьмы. Но нифига, поднялся с рассветом и двинулся в путь.

Весь следующий день, часов примерно до трех после полудня, мои конные стрелки безостановочно тревожили походную колонну Юн Вэйдуна, не давая толком двигаться, а основная армия висела на пятках. С утра желтые прошли чуть больше шести километров, вынужденные постоянно разворачиваться в оборонительные порядки или отгонять конницу, в которой у меня было серьезное преимущество.

Наконец вражеский генерал понял, что я не дам ему добраться до Хэйтанга, и начал готовиться к бою. Нашел небольшую долину между двумя холмами и принялся прямо из маршевых колонн разворачивать войска.

К моменту, когда моя армия вышла на рубеж атаки, он уже был готов. Выстроил все свои четырнадцать с небольшим тысяч, и ждал. Да, я не оговорился, именно четырнадцать тысяч, а не двадцать или двадцать пять, как я ожидал.

Дело в том, что последние дни в войсках желтых началось повальное бегство. Серьезное поражение под Пояном, потерянный Юйчжан, постоянный марш неизвестно куда, задержка жалования, нехватка продовольствия, слухи о стратеге Вэне, одерживающем одну победу за другой, да еще и нелояльность местных жителей, которые никак не хотели делиться припасами — все это привело к тому, что некогда сильное войско превратилось в банду мародеров. Со слабой моралью и лишь одним желанием — выжить.

Все это я узнал от схваченных конными разъездами беглецов. Многие из которых, кстати, были готовы, присягнуть Белому Тигру — настолько оголодали.

Выйдя из Юйчжана, генерал желтых имел под рукой пятнадцать тысяч человек. Еще десять оставил в качестве засадного полка в болотах под городом, но с ними мы уже решили. Собрав все гарнизоны с подконтрольных ему селений — я в них даже заходить не стал, потом поменяю старост, — Юн Вэйдун нарастил армию до двадцати тысяч человек. А потом стал терять все, что приобрел. Да и те, что остались верны идеалам Желтого Неба, представляли собой сейчас весьма жалкое зрелище.

В общем, когда я, тоже сразу с марша, двинул на них шесть уже неплохо натренированных в походе терций, прикрытых с флангов всадниками и резервными коробками, повстанцы смогли сделать лишь пять залпов. А потом, не дожидаясь столкновения, побежали. Не все, конечно, но процентов девяносто от армии. Осталась лишь гвардия, верная своему господину до конца, и особо упертые товарищи, которые предпочли умереть, но не отказываться от своих идеалов.

Сам Юн Вэйдун тоже задал стрекача — я «небесным взором» видел, как он пятки салом смазал. Оставил около пятисот тяжелых пехотинцев прикрывать свое бегство и ломанулся в лес.

Признаться, меня такой поворот хоть и обескуражил, но вполне удовлетворил. Он вполне соответствовал так любимой китайцами военной доктрине «одерживать победу, не вступая в бой». Приказав войскам двигаться вперед и давить немногочисленные очаги сопротивления, сам я возглавил пару сотен ударных всадников, телохранителей и группу одаренных из Быка, Пирата и девицы Юэлян, рванув вслед за убегающим генералом.

С желтыми вопрос надо было закрывать окончательно. Если в моем родном мире гибель полководца не приводила к окончательному поражению, то в древнем Китае именно так все и работало. Позволь я сейчас Юн Вэйдуну уйти, он же не успокоится! Начнет гадить по-тихому, жечь деревни, запугивать крестьян, обрушивать и так на ладан дышащую экономику погруженного в междоусобицу государства. А оно мне надо — китайских партизан по тропическим лесам отлавливать? У америкосов с вьетнамцами, насколько я помню, ничем хорошим история не закончилась.

К тому же мне казалась очень символичной идея самому пленить или убить генерала желтых. А я уже достаточно пожил здесь, чтобы понять, какое значение придают символам китайцы. Личное участие в погоне поставит большую жирную точку в присутствии на южных землях повстанцев. И позволит быстрее взять под контроль территории, с которых раньше кормились желтые.

Так что, волосы назад, ветер в лицо — мы поскакали в погоню за бегущим генералом. И вляпались в подготовленную им ловушку.

Тут, наверное, надо напомнить, что Юн Вэйдун был призывателем. В смысле, мультиклассовым персонажем, который сперва качался в строгой конфуцианской системе разрядов по линейке Стража, а после смены стороны стал экспериментировать с даосской эзотерикой. В нашу прошлую с ним встречу он своими призраками разрушил мне одну терцию чуть не под ноль — напугал солдатиков, а стрелы и мечи довершили разгром. Причем применял он данную технику не один раз, даже мне довелось с ней столкнуться. Но так как ничем колдунским вражеский генерал себя больше не проявил, я решил, что возможности его поднятием призрачных умертвий и ограничиваются.

А зря. Давно уже пора привыкнуть к тому, что врагу всегда есть, чем тебя удивить.

Сперва Юн Вэйдун с отрядом в сотню с небольшим вернейших последователей рванул на юг, к Хэйтангу. Вероятно, подумал я тогда, он собирался сперва добраться до поселения, собрать всех, кто мог держать оружие — по данным беженцев из его армии, там гарнизон насчитывал полторы тысячи человек, — и увести их в леса, партизанить. Отслеживая направление его движения «небесным взором», я не позволял ему оторваться, даже отряду Амазонки приказал двигаться наперерез.

Местность вокруг была неровная, чтобы не насиловать лошадей постоянными спусками и подъемами, генералу желтых приходилось двигаться очень кривым маршрутом. Я-то думал, что он так рельеф местности использует, а оказалось, что он вообще не к поместьям ломится. Правда, понял я это слишком поздно.

Где-то через полчаса скачки стало ясно, что мы не приближаемся к Хэйтангу, а удаляемся от него на запад. Искать там спасения Юн Вэйдуну вроде было незачем, поэтому еще несколько минут я просто думал, что призыватель просто ломится куда глаза глядят, перепуганный преследованием. До тех пор, пока весь мой отряд не влетел в густой туман.

Взяться ему было неоткуда. Во влажных лесах юга подобное природное явление не редкость, по утрам, считай, каждый день можно увидеть. Но не ближе к сумеркам. И не такой густоты.

Этот же был непроглядным. И память услужливо выдала воспоминание о мареве, которым окружило рыбацкую деревеньку Бай Гуцзин. Руку вытяни — пальцев не увидишь. Что уж говорить о двух сотнях всадников, которые держались друг от друга на расстоянии, позволяющем не сталкиваться во время скачки.