Книга ПереКРЕСТок одиночества – 3 - Дем Михайлов

— За мной не пускать! — рыкнул я и незнакомый мне луковианец с лопатообразной заиндевевшей бородой торопливо закивал.

Взгляд зацепился за прикрытый шкурой продолговатый холмик у края обрыва. Уже приготовленная веревка лежала рядом.

Поняв, я спросил:

— Кто?

— Варно… — тяжко вздохнул старик и провел рукавицами по глазам.

— Тот что…

— Он держался сколько мог.

— Тот что вернулся вторым, да?

— Он все не мог успокоиться и продолжал плакать… а потом выпил чай, прикрыл глаза, улыбнулся… помолчал… извинился… и умер.

С шумом выпустив воздух, я сделал медленный осторожный вдох и выставил перед собой ладонь, останавливая шагнувшего вперед старика:

— Оставайся здесь. Наблюдай. Никого не пускай.

— Так я сменный. С тобой пойду!

— Нет! — отрезал я и ткнул пальцем в вылезшего из палатки Панасий — Ты слышал меня?

— Идти одному неразумно, Охотник.

— Хватит — качнул я головой — За два часа два изнемогших и один умерший… Гордиян кашлем давится. Это не поход…

— Идти одному опасно.

— Я осторожно — пообещал я и втянулся обратно — Дежурьте. Если что — дам сигнал светом. Если не вернусь через три часа — желтая тревога. Если не приду еще через час — начинайте меня искать. До этого не дергайтесь и никого за мной не посылайте.

Помолчав, глянув на мертвое тело под меджвежьей шкурой, Панасий тяжко вздохнул:

— Уверен?

— Уверен — проворчал я уже стоя по ту сторону толстенной стены — Здесь и без того хватает трупов. Вы страхуете. Я исследую.

— Да будет так… но через три часа мы выдвигаемся на поиски.

Кивнув, я махнул на прощание и заторопился по уже не раз хоженой за последние часы дороге.

Мы продвинулись совсем неглубоко, если замерять расстояние по прямой. Но убили два часа на неторопливое исследование боковых помещений. Планировка простая до тошноты. Два прямых основных коридора соединенных вместительными залами, что были снабжены всем необходимым для краткосрочного обитания чуть ли не всего населения городка. Жители были здесь же — безнадежно мертвые и сохраненные холодом в первозданном виде. Никаких следов разложения — а я осмотрел не меньше сотни трупов, если это позволяла сковывающая их ледяная броня. Более того — с каждым шагом, с каждым встреченным трупом и с каждой новой находкой я убеждался, что скорей всего холод их и убил.

А затем, примерно минут пятнадцать назад, мы с Гордияном окончательно убедились в этом, наткнувшись на еще одну трещину, что делила подземное убежище поперек, расколов как внешние, так и внутренние стены. Оба основных коридора оказались перебиты, но обвала не случилось — во всяком случае серьезного. Небольшие обломки не в счет. К тому же они были убраны к стенам, что говорило о многом. Там же — по два в каждом коридоре — нашлись и убедившие нас в «теории холода» находки. Двойные рычаги. Пара в этом коридоре. Еще одна пара строго напротив — во втором дублирующем проходе. Здесь вообще все дублировалось в целях безопасности — коридоры, системы освещения и обогрева. Вот только, похоже, никто не мог ожидать, что разнесенные на четыреста метров друг от друга, размещенные на противоположных поперечных стенах убежища системы жизнеобеспечения окажутся уничтожены одной зияющей трещиной, что достигала ширины чуть больше метра. За кирпичными стенами обнаружилась частая стальная решетка, мертвые искореженные шестерни со следами алой смазки, а дальше луч фонаря уперся в еще одну решетку и еще одну кирпичную стену. Еще дальше шли обломки природного камня…

После этих находок, шагая среди мертвых тел — мы потеряли им счет примерно на четвертой сотне — мы решили проверить еще одну очень очевидную теорию. Но не успели — Гордиян сломался, увидев «ледяное полотно» с мертвыми детьми. Хотя он уже давно дышал слишком часто, плюс его потряхивало, но я надеялся, что он справится с обуревающими чувствами. Не справился…

Что ж…

Таща за собой нарты со всем необходимым — их я потребовал сразу, первым делом подумав о том, что после еще одной встряски я могу оказаться запертым здесь — я двигался по коридору, размышляя только об одном.

Раз системы жизнеобеспечения вышли из строя, значит, у прячущихся здесь был только один вариант развития событий — очередная эвакуация. Они должны были покинуть стремительно остывающее и могущее обвалиться убежище. И плевать, что им пришлось бы выйти туда — в уже мертвый город в непосредственной близости от Столпа. Пусть это риск, но какие другие варианты? В бункере уже не отсидеться.

Но судя по количеству мертвых тел и их равномерному расположению в залах и коридорах… никакой эвакуации объявлено не было.

И раз так… возможно из этого бункера больше нет выхода?

Что-то во мне обрадованно шевельнулось и зашептало, перебивая едва-едва заметно звучащий в голове шепот Столпа — так ясно же что вход завален! Надо убираться отсюда. Затем передохнуть пару часов и двинуться наконец вверх по скале!

Усмехнувшись, я мысленным усилием оттеснил трусливого шептальщика на задворки сознания и чуть замедлил шаг. Не будем торопиться… не будем…

***

Первое время я двигался по бункеру с трудом. Психика продолжала сопротивляться нахождению в подобном месте. Все же есть в нас некий могучий инстинкт, что старается увести нас от места смерти. Это ведь был уже даже не страх, а просто нечто… зябкое… неприятное… Но стоило мне остаться одному… и как отрезало. Я разом вошел в рабочую струю, ноги заработали на автомате, в голове не осталось ничего кроме легкого белого шума. Я не размышлял. Я двигался, держась середины коридора, направляя вперед луч фонаря и таща за собой еще один источник света. Шел я прежним маршрутом, до последнего оттягивая неизбежное — встречу с выходом из подземного убежища. Но долго оттягивать не получилось и вскоре я уткнулся в неизбежное и настолько непреодолимое… что я даже не стал задумываться о способах преодолеть эту преграду.

А что тут думать, когда передо мной перекошенная подземными толчками многотонная стальная дверь, намертво встрявшая в сдавленном проеме? Высотой четыре метра, шириной около трех. Понятия не имею в какую сторону она открывается, но по законам бомбоубежищ открываться должна внутрь — если снаружи завалит, то считай ты в мышеловке, на тот случай если нет…

— Стоп… — пробормотал я, оценивающе оглядывая эту дверь с расстояния в десять метров — Стоп…

Ближе подойти я не мог физически. В этом месте два основных коридора сходились, образов квадратную унылую площадку размером в несколько теннисных кортов. Место реально унылое — серые бетонные стены, низкий потолок, такой же безликий пол, что сейчас покрыты инеем и льдом. Плюс отделенная ныне разбитыми стеклянными панелями клетушка со стальным столом и парой стульев. И дверь… и трупы… перед самой дверью небольшое пустое пространство — еще один намек, что она должна была открыться внутрь, а не уйти в стену или же отвориться наружу. А все остальное завалено трупом. Я впервые сумел понять, как на самом деле выглядит это словесное описание «завалено трупами». Тут не пройти. И не переступить — ногу поставить некуда. Вся площадка занята лежащими и сидящими замерзшими мертвыми телами. В центре нечто вроде сугроба, но стоило мне опустить луч фонаря ниже, и я понял, что снег только сверху — лежит на сшитом из кусков шатре, где столбами служат головы сидящих взрослых мертвецов, в то время как все остальное забито детскими скорбными фигурками. Все верно… пусть системы умерли, зыбкая робкая надежда на спасение все же осталась и большую часть детей перетащили к выходу, что превратился в тупик смерти. Укутывание в одеяла и одежду, прикрытие самодельным шатром… скорей всего это оттянуло неизбежное на сутки, может даже дольше…