Книга Ковчег Судного дня - Дмитрий Захаров

— Нельзя наедаться перед тренировкой!

Высокий, сутулый, как Дон Кихот, с острой профессорской бородкой мужчина беззлобно пошутил, физкультурники рассмеялись. Погода в октябре переменчива, только что тусклое солнце небрежно гладило землю скупыми лучами, а вот приползла косматая туча. Из разлома в стене летнего кафе объявился облезлый кот, настороженно посмотрел на человека, припал грязным брюхом, целясь в толстого голубя. Физкультурники выстроились в ряд, как дембеля на параде, «профессор» отдавал команды звонким голосом:

— Руки на уровне плеч! Р-р-раз! — два-а-а! Повторяем!

Толстая женщина умоляюще смотрела на профессора. Смартфон жег ладонь, страх переместился из живота в горло, подпирал кадык, будто шершавый кулак. Палец дрожал, когда он открывал очередное сообщение.

— Ноги на ширине плеч! Начинаем наклоны!

Мужчина сложился вдвое, помпон на спортивной шапочке болтался на шерстяной нити, как погибший сперматозоид с красочного плаката в медицинском центре. «Алкоголь и наркотики приводят к мужскому бесплодию!»

Пустое поле письма.

Кот пронесся по земле, поднимая кучу пыли, внешняя неуклюжесть жирной птицы оказалась уловкой. Голубь взлетел на дощатую сцену и торжествующе смотрел на посрамленного хищника.

Одиннадцать сообщений от Насти, и ни единого слова или знака.

— Молодой человек! — Толстуха подошла незаметно.

Размазанная тушь на веках делала ее похожей на добрую колдунью из детского мультфильма. Нестерпимо разило потом и кислым ацетоном. Запах диабетиков.

— Простите, что помешала. Вы актер?

В ее глазах светилось искреннее любопытство. От страха вздулся кишечник, как ледяная вода под напором заполняет полый сосуд.

— А в чем дело?

Женщина смутилась.

— Ваша внешность мне показалась знакомой…

— Анна Павловна! — закричал профессор. — Не отлынивайте от занятий!

— Еще раз извините…

Она трусцой побежала к остальным, могучие ягодицы содрогались в такт шагов.

Павел забросил сумку на плечо, пересек площадку. Начался дождь. Маленькие острые капли хлестко били по коже, жалили лицо, как пчелы. Спортсмены покидали парк в легкой панике, гигантскими шагами, разбрызгивая лужи, бежал Дон Кихот. Женщины предпочли пережидать ненастье, скрывшись под навесом летнего театра. Толстуха что-то говорила подруге, активно жестикулируя пухлой рукой.

Возле метро он зашел в ближайший магазин, купил кепку с длинным козырьком, длинный шарф, обмотал им шею. Продавец — худой парень с рыжей шкиперской бородой без усов — не глядя швырнул на прилавок сдачу. Павел навел маскировку, закутавшись шарфом до подбородка, надвинул козырек на глаза и только после этого рискнул зайти в холл метрополитена.

Держась за поручень в переполненном вагоне метро, Павел Рюмин пришел к трем противоречивым выводам. У беглеца имеются преимущества по сравнению с преследователями. Беглый не забудет ни на минуту, что по его следу идут ищейки. Маскировка обладает двойственным эффектом, внешность меняет, но привлекает внимание зевак. И в людном месте больше шансов остаться неузнанным, нежели в полупустом парке. Взгляды пассажиров бездумно пронизывали пространство, не задерживаясь подолгу на одном и том же. Механический голос объявил станцию, поезд устремился в черное подземелье. Страх ослаб. Адреналин растворился в кровяном бассейне, осталось ощущение отупения и тяжести в голове. Он получил увесистый толчок в спину.

— Пардон!

Крепкий мужчина весело посмотрел ему в глаза. У него были дурацкие пушистые усы, как у маршала Буденного, и торчащие лиловые уши.

— Ничего страшного…

Жадный зверек по имени паника впился колючими зубками в пах. Мучительно захотелось опорожнить кишечник. Желание оказалось столь нетерпимым, что он сжал ягодицы. Павел продирался к выходу, расталкивая людей локтями. Кто-то лениво огрызался, высокий парень пнул в ответ и почему-то рассмеялся. Живот вздулся, трескуче выходили газы. На его счастье, перегон был коротким, он выскочил из вагона, как отстрелянная гильза из барабана. Ему показалось, будто усатый вышел следом за ним, но это не имело значения. Рюмин мчался гигантскими шагами вверх по эскалатору, перепрыгивая через две ступени. Напротив выхода красовалась огромная вывеска «Макдоналдс». Судьба благоприятствует беглецу! Павел ворвался в стеклянную дверь, газы мучительно рвались наружу, как пробка из бутылки взболтанного шампанского.

— Здравствуйте! — лучистая улыбка молоденькой девушки в красном фирменном переднике вспыхнула и увяла.

Едва не задев служащую локтем, он влетел в благоуханное помещение туалета. Сдернуть джинсы заняло десятую долю секунды, ягодицы охолодил унитаз. Следующие полторы минуты Павел Рюмин провел в благословенной медитации. Он тщательно вымыл руки, накрутил разболтанный шарф перед зеркалом. Из уборной вышел другой человек. Не желая разочаровывать улыбчивую служащую, он заказал молочный коктейль.

— С клубничным вареньем? — Она излучала счастье, как бедняк, выигравший в лотерею миллион.

— Обычный коктейль…

Он пожалел о своем благородном порыве. В отличие от граждан из общественного транспорта посетители «Макдоналдса» с любопытством жующего человека изучали окружающих.

— У нас большой выбор сиропов! — ее рот готов был разорваться, как у Щелкунчика.

Кто-то тронул его за локоть. За спиной ухмыльнулся усач из метро. Задремавший зверек пробудился в мгновение ока и впился железными клещами под дых.

— Что надо?

— Расплатись шустро, и уходим отсюда!

Павел встретился взглядом с худощавой женщиной средних лет. Она немедленно отвернулась к окну.

— Тебя засекли, индюк! Забирай свое пойло, бегом на улицу!

— Возьмите сдачу! — улыбающаяся девушка высыпала на прилавок пригоршню монет.

Усач тянул его рукав, не давая времени на раздумье. Расплескивая на ходу тягучую жидкость, Павел устремился к выходу.

— Сюда, быстрей!

В зоне стоянки была припаркована «девятка» с наглухо тонированными стеклами. Такому ристайлингу мог позавидовать уроженец южных республик. Блестящие молдинги украшали борта серебристого цвета, делая автомобиль похожим на ракету образца семидесятых годов прошлого столетия. Усач распахнул дверцу, нырнул за руль. Придерживая молочный коктейль, Павел вскарабкался на соседнее сиденье, рыкнул двигатель. Десять минут они мчались по проспекту, сохраняя гробовое молчание, наконец водитель остановился под разрешающим знаком, заглушил мотор. Он покрутил шеей, словно выискивая знакомых, дважды чмокнул губами.

— Ты — лох! — объявил он.

— И на том спасибо!

Павел осторожно посмотрел на своего спасителя. Крепкого телосложения, среднего роста, смуглое лицо, пушистые усы. При разговоре он забавно чмокал губами, словно привыкал к новому зубному протезу.