Книга Страна на дембель - Николай Нестеров

5. Внешняя торговля технически сложными изделиями, станками, самолетами, машинами и оружием для СССР всегда убыточна. Прибыль дает только продажа нефти, газа, удобрений, угля, стали и т. д. и т. п. Продукция высокого передела (сложнее сырья) получается дорогой и не конкурентоспособной на мировом рынке. Да еще и логистика у нас жуткая на большей части страны.

6. Братская помощь развивающимся странам. Это чистый рафинированный маразм. Когда страна балансирует на грани банкротства, мы продолжаем разбазаривать остатки своего богатства, раздаривать добро арабам, азиатам, неграм, папуасам и прочим латиноамериканцам. Причем без малейшей пользы! Это я прямо из будущего по результатам сужу. Абсолютный ноль по всем странам. Хоть бы от кого толк был. Разве что от вьетнамцев из «Вьетсовпетро» в девяностые помощь была, но это уникальное и единственное исключение из правил.

Пока этого хватит, чтобы осознать, что почти вся внешняя торговля СССР со странами социализма и государствами третьего мира глубоко убыточна и сильно отдает маразмом. Торговля же с Западом и странами НАТО наоборот очень выгодна и необходима. Фантастический парадокс. С врагами торговать выгодно, а с «друзьями» — чистый убыток. Причем враги настоящие, а друзья в кавычках — и это не ошибка и не опечатка. Вдобавок, страны Запада и Япония — это единственные для Советского Союза источники современных технологий, станков и оборудования. Либо разрабатывать самостоятельно, а это десятилетия, часто с нуля начинать приходится или с отставания в 30–40 лет, либо закупать за валюту у западных стран. СЭВ в этом смысле ничего не дает, только сжирает дармовые советские энергоресурсы и сырье.

В принципе, все эти факты известны и принимались как сторонниками СССР, так и либералами с другой стороны. Правда, выводы у них диаметрально противоположные получались. Убежденные коммунисты считали, что так и должно быть, все делалось правильно, и лишь Горбачев-сволочь всемзагубил, а «демократы» злорадно констатировали абсурдность такой экономики и полное отсутствие перспектив.

Но если отбросить политические и идеологические шоры, и оценить такую экономику беспристрастно, например, как работу абстрактного предприятия, чисто с точки зрения антикризисного управленца, то мы получим парадоксальный вывод: если с такой нагрузкой, в таких изуверских условиях завод работает десятилетиями, то убрав все лишнее, освободив предприятие от диких посторонних расходов и нахлебников, мы получим фантастически успешное предприятие. При грамотном планировании и управлении, конечно.

Так что если бы дело было только в конкурентоспособности и экспорте советских товаров, то особых проблем не возникло. Режем здесь, перекрываем там, сокращаем и перенаправляем куда надо. Выходим в прибыль через год-два и в ус не дуем. Копим ресурсы и валюту для последующего рывка в экономике. Общее направление понятно, хотя как подобный план продавить через советскую бюрократию и номенклатуру — еще та загадка.

К сожалению, внешние торговые проблемы — это сущие пустяки, с теми вещами, которые творятся внутри советской экономики. Но об этом в следующий раз. И так слишком большое размышление получилось.

Конец интерлюдии

Глава 27

Стоило порадоваться, что жизнь налаживается, праздник прошел без эксцессов и накладок, шпионская эпопея завершена и основные трудности позади, вдобавок весна на носу, солнышко припекает, травка зеленая полезла, как тут же появился прапорщик Зейналов и настроение оказалось испорчено напрочь.

В этот раз прапор решил схитрить, и зайти с другого фланга. Прямое давление и угрозы видимо показались ему не эффективными, и вместо того, чтобы наезжать непосредственно на меня, завел разговор о моих товарищах. Причем интересно так вывернул, что во всех их бедах виноват будет лишь один черствый и неблагодарный солдат.

И ведь не поленился, точно выяснил, кто входит в мой ближний круг. Пофамильно перечислил друзей и товарищей, намекнул, что будущий марш-бросок на четыреста километров они не пройдут. Ибо распределять по машинам будет сам товарищ прапорщик, и принимать экзамен у тех, кому повезет попасть к нему, соответственно тоже.

Намек достаточно прозрачный, чтобы его мог понять даже такой непонятливый человек, как я. Не исключаю и более тяжелых последствий, зная добрую и благородную натуру прапорщика Зейналова. Подставить молодого неопытного солдата во время первого дальнего выезда — для него плевое дело. Как минимум, «несдача» выпускного экзамена и отправка на самую дальнюю заставу в качестве обычного стрелка. Как максимум, можно повесить недостачу или подвести под губу. Сам таких вариантов могу десяток насочинять не сходя с места.

Все-таки надо было его убрать раньше, да все недосуг было. Убрать в нормальном смысле этого слова, а не в терминах следующего века. Подвести под залет, благо прапорщик Зейналов никогда повышенной честностью не страдал. Но я упустил подходящий момент, занятый важными делами по спасению страны и ловле диверсантов.

Поэтому решил выслушать предложение прапорщика, ведь зачем-то я ему понадобился?

Все оказалось просто и даже банально. Гражданин Зейналов положил глаз на грузовые возможности моего фургона. Ему, оказывается, надо было перевезти купленный шкаф и обеденный стол из мебельного магазина. Услуга эта у частников стоит десять рублей, плюс погрузочно-разгрузочные работы. Тут его жаба и задавила, и он обратил взор на меня и мое транспортное средство.

Всего-то делов? Натуральный упырь, из-за такой мелочи все нервы истрепал.

Короче, я согласился. Проще отработать, чем сожалеть о времени и усилиях потраченных на нейтрализацию его пакостей.

Договорились на следующий день, гражданин Зейналов даже причину уважительную заранее подготовил для начальства и разрешение получил: перевезти какой-то хлам из нашего клуба в Дом офицеров. После чего мы на пару часов отлучимся, заберем мебель и поднимем ее на третий этаж. Логичнее было взять еще одного помощника для погрузки и разгрузки, но прапор уперся, заверил, что вдвоем легко справимся, и никого посвящать в наши дела не надо.

— Будь по твоему, кусок упыря, — не стал спорить я, раз уж он сам согласен тащить, то видимо и впрямь не сильно тяжелый шкаф, или что там у него?

Забирать дефицитный мебельный товар пришлось со склада, в магазине такой ценный продукт выставлять нельзя, слишком много любопытных глаз вокруг, обязательно настучат в ОБХСС. Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности — здесь это аналог нашего ОБЭП, только структура более влиятельная и зловещая в глазах торговых работников всех уровней.

Вообще, советская торговля — это чистое абсолютное зло, уникальное и неповторимое в своем совершенстве. Практически любой честный человек, попадая в эту систему, тут же превращается в казнокрада и расхитителя, барыгу и спекулянта. Здесь в принципе порядочные люди не приживаются, если только какие-нибудь бухгалтера или счетоводы в Горпищеторге, которые не имеют никакого доступа к распределению дефицита.

Должность директора магазина или ресторана — «расстрельная», то есть руководитель этого учреждения с вероятностью близкой к ста процентам обязательно будет арестован и осужден, вопрос лишь в сроке, который он успеет побыть начальником. И все равно никого это не останавливает, конкурс на эту должность астрономический, и ценник за трудоустройство превышает стоимость нового автомобиля, а в республиках Закавказья — трех авто.