Книга Пластическая хирургия с изнанки. Медицинский роман-откровение - Ксения Авдошенко

— Складывается впечатление, что женщины в целом стали лучше выглядеть, и это несмотря на токсичную экологию и количество стрессов. Замечали ли вы такую тенденцию и с чем это может быть связано?

— Действительно, стало больше ухоженных женщин, тех, кому сложно определить возраст. Стерлись границы между 30 и 40, 40 и 50 годами. Вероятно, это связано с доступностью услуг врачей-косметологов. Кажется, что только ленивый или совсем дремучий не колет сейчас себе ботулотоксин в лоб и не заполняет носогубные складки гелем на основе гиалуроновой кислоты.

Наконец-то эта закрытая информация стала доступна основной массе населения нашей страны. Уже 10 лет как официально существуют специальности «косметолог» и «пластический хирург», что тоже перевело омоложение на новый уровень. Открылось множество клиник по всей стране, разве что в деревне Гадюкино нет кабинета косметолога. Женщины стали поддерживать свою молодость и красоту не огурцами и масками на основе сметаны, а с помощью профессионалов эстетической медицины.

— Есть ли отличие между пациентками, обращающимися к пластическому хирургу лет 10–15 назад и сейчас?

— Стало больше ухоженных женщин. Но и требования к своей внешности выросли. Женщины перестали мириться с минимальными морщинами на лбу, небольшой вялостью тканей на лице и вполне нормальными носогубными складками. Малярным мешкам наши соотечественницы вообще объявили войну, стараясь стереть их с лица. Их прошивают мезонитями, рассасывают инъекциями липолитиков, удаляют с помощью липосакции, жгут на аппаратах, выравнивают гелями. Но они стойко держат оборону, не пропадая насовсем даже после чик-лифтинга (собственно, единственной операции, способной их изменить). Почему так? Да потому что малярные мешки — это нормальная структура на любом лице, заложенная природой, а с природой спорить ох как сложно. Раньше никто на них не обращал внимание, а если и задавал вопросы косметологу или пластическому хирургу, то получал твердое «нет». Все знали, что средств борьбы с ними нет. А сейчас столько способов, обещающих буквально полное избавление от этой эстетической проблемы, что пациентки ждут чуда.

— Не считаете ли вы, что всему виной интернет и огромное количество информации в свободном доступе?

— Безусловно, пациентки стали образованнее, мы сами даем им в руки профессиональную информацию, которую размещаем на своих сайтах, блогах. Некоторые пациентки лучше хирургов разбираются в различных вариантах одной и той же операции. Эта информация открыта.

— Есть ли отличия между пластической хирургией в советское время и сейчас? Может, какие-то новые методики или нанотехнологии?

— Надо сказать, нам, сегодняшним, повезло больше, чем нашим мамам и бабушкам. Раньше, чтобы поднять брови, надо было разрезать кожу на голове от уха до уха, лишиться доброго участка волос, а потом всю жизнь скрывать этот рубец. Сейчас же подавляющему количеству пациенток мы поднимаем брови через малюсенькие проколы в волосах, которые потом совсем не видны. Изменились методики оперирования век: расширился спектр хирургических техник для разных типов лица, появился чик-лифтинг, который позволяет очень эффективно и без дополнительных рубцов решать проблемы в средней зоне лица. Еще 10 лет назад мы этого не делали.

А омоложение лица? Лет 15 назад большинство хирургов выполняло банальное подшивание и подвешивание мягких тканей лица. Эта операция не была радикальной и зачастую не давала длительного и радикального омоложения. У каждой второй пациентки были вытянутые мочки и неестественно перетянутые лица, а пациентки одного хирурга были как сестры-близнецы. Эти операции не были индивидуализированы. Сегодня мы делаем максимально эффективные и анатомичные операции, сохраняя естественные черты и индивидуальность каждого лица. В нашей жизни появился липофилинг (пересадка собственного жира из одного места в другое), а еще лет 15 назад это казалось фантастикой. А сегодня можно откачать ненавистные «попины уши» и сформировать высокие скулы, подбородок и губы собственной подкожно-жировой клетчаткой.

— Задам вопрос, который интересует многих женщин, и в том числе меня лично. Когда нужно идти на прием к пластическому хирургу? Где тот рубеж, когда из кабинета косметолога нужно перемещаться на прием к пластическому хирургу?

— Современные пациентки не просто ждут, а требуют чуда реального омоложения от врача. И вот тут-то возникает парадокс: возможностей у эстетической медицины стало гораздо больше, женщины стали выглядеть лучше, но!.. К пластическому хирургу за омоложением все чаще обращаются молодые женщины. Если раньше основным контингентом на хирургическое омоложение были женщины после 50–55 лет, то сейчас я все чаще оперирую пациенток 40–45 лет. Люди просто стали более требовательны к собственной внешности и нетерпимы даже к малейшим внешним недостаткам. При этом мы, пластические хирурги, просто вынуждены искать новые, еще более тонкие, эффективные методы омоложения. Это ли не эволюция? Рубцы становятся короче и тоньше, операции менее травматичны за счет использования современного оборудования, а эффект более выраженный, но при этом естественный. Что это как ни магия?

Так что стареть нынче не страшно, главное знать, к кому бежать за помощью.

— Звучит обнадеживающе. В следующем разделе нашей статьи мы бы хотели развеять некоторые мифы, которыми окружена пластическая хирургия.

Глава 15
Мифы и рифы пластической хирургии

Пластическая хирургия, как несколько закрытая для обывателя область медицины, за годы своего существования в нашей стране обросла рядом «мифов». Но сегодня, в XXI веке, эти мифы требуют развенчания с позиции науки, клинических наблюдений и просто здравого смысла.

Миф № 1

Пластическую операцию может себе позволить только богатый

Безусловно, пластическая хирургия — это коммерческая медицина. Почему? Потому что подавляющее большинство показаний к эстетическим операциям — это прихоть пациента, а не жизненная необходимость. Попросту: и с брылями можно жить. Но пластическая хирургия — это не только эстетика, это еще и реконструкция. Это операции по устранению послеожоговых рубцовых деформаций, врожденных расщелин лица у детей, восстановление груди у женщин после мастэктомии. Такие социально значимые направления пластической хирургии оплачиваются из фонда обязательного медицинского страхования и бесплатны для пациента.

Но омолаживающую пластику лица, уменьшение носа или увеличение груди можно сделать только за деньги. И вот тут встает вопрос о стоимости этих операций. О доступности их для простых людей — не звезд и не миллионеров. Ну, во-первых, стоимость операции не выдумывается из головы. Она складывается из себестоимости расходных материалов для операции, уровня операционной, качества операционного белья, качества шовного материала и перевязочных средств — да-да, даже качество салфеток имеет значение. Одно дело салфетки, скрученные вручную из рулона отечественной марли, которые могут мохриться и разворачиваться при использовании, и другое — импортные салфетки, сложенные и прошитые на фабрике, и с рентгенконтрастной полосой, на всякий случай. Они и впитывают лучше наших. Очевидно, вторые дороже. Как человек, который ежедневно бинтует головы своим пациенткам, могу сказать, что качество бинтов тоже имеет огромное значение. Увы, в то время когда космические корабли бороздят просторы вселенной, качество отечественных бинтов оставляет желать лучшего: они имеют «жидкое» переплетение, осыпаются и даже зачастую сшиты из нескольких кусков. Так что пользуемся импортными. Нитки, которыми мы шьем. Их качество также имеет огромное значение. Понятно, что тут импортозамещение пока не работает, слава богу, используем лигатуры иностранных производителей. Тут важно абсолютно все: и качество металла, и заточка иглы, и характеристики самой нити. В 99 % случаев, нет уже во всех 100, наверно, мы, пластические хирурги, используем атравматические нити, то есть впаянные в иглу, чтобы минимально травмировать ткани. Нитей тоже огромное количество, и они имеют разные характеристики и запрограммированные сроки рассасывания. Это целая наука, которую в нашей стране тоже пока не освоили. Так что нити тоже импортные и стоят дорого. А сколько их уходит на одну большую операцию — страшно сказать.