Книга Боюсь тебя убить...Часть 1 - Лилия Сурина

Вернулась в ванную, сожалея, что подпортила идеально чистые полы своей соседки. Но ладно, помоет и слова не скажет, но, чую, по башке надает за то, что шляюсь в тех местах, где стреляют. Ну, значит, так мне и надо. Разглядываю рану в зеркале. Нормально пробороздила пуля, разорвала бицепс, наискосок прошла. Вспоминаю все, чему учила Аня и собираюсь с духом.

И только когда делаю первый стежок, понимаю, что без помощи мне не завязать узелок одной рукой. Вот балда! Дверь ванной распахивается и влетает разъяренная бабуля. Сверкающие шоколадные глаза говорят о том, что она готова посадить меня под домашний арест, и это еще не самое страшное. Но мне не страшно, ни грамма. Протягиваю ей инструменты и киваю на новую пару перчаток.

- Надевай и помоги.

- Я? – вдруг теряет моя старушка весь свой запал. Ее лицо бледнеет, когда она видит рану, губы начинают трястись. Но она послушно моет руки и натягивает узкие перчатки, берет инструменты и делает то, что я говорю.

Когда рана зашита и продезинфицирована, крепко забинтована, я вспоминаю, что нужно бы прибраться. Да и переодеться.

- Это огнестрельное? Не молчи! – снова оживает бабушка, ее лицо теперь напоминает утреннюю розу, ярко-алую и с каплями росы на лепестках. То есть с бисеринками злых слез на алых щеках. Но мне плевать на ее раздражение и злость.

- Да. И что? – отвечаю так спокойно, собирая свои разбросанные по полу вещи. Сейчас переоденусь и снова приду, уберусь.

Бабушка идет следом и читает запоздавшие нравоучения визгливым голосом. Сосед выглядывает из кухни, с интересом смотрит, почесывая свой огромный нос.

- Чё, правда подстрелили? – любопытничает он, за что ему прилетает мой предупреждающий взгляд.

- Вякнешь где, я тебя закопаю, - ядовито шиплю ему в ответ, тот застывает и потом мотает головой, будто клянется, что он немой и глухой. Меня же радует его реакция, зато бабушка, которая идет следом за мной, возмущается с новой силой.

- Нет! Это, уже ни в какие ворота! Юля, ты совсем испортилась, я уже не справляюсь с тобой, - кричит она, я же только ухмыляюсь и берусь за дверную ручку. Поздно бабушка меня воспитывать собралась.

А через десять минут, моя жизнь перевернулась и раскололась на две половины…

47.

Наскоро сполоснувшись под прохладным душем, стараясь не замочить повязку, я тщательно вытираю волосы полотенцем и думаю. Подумать есть о чем. Банда пока не сомневается, что я в морге и идет следствие. Но Лешему не составит труда узнать, что моего тела не было на месте происшествия.

Значит, в ближайшие два дня они затаятся, а потом начнут искать меня. И если найдут… Холодок прошел по моему позвоночнику, и я передернула плечами, прогоняя неприятное ощущение. Даже представлять не хочу, что они сделают со мной. Я сорвала им ограбление, лишила наживы и подставила по полной программе. Что за это полагается? Скорее всего, выловят мое охладевшее тельце в каком-нибудь омуте.

Быстро одевшись, я с тоской посмотрела на кровать. Сил не было, хотелось прилечь. Но нужно убраться у Анечки, мало ли, вдруг милиция узнает про меня и нагрянет с обыском. Не хочу подставлять еще и подругу. Решительно вышла из своей комнаты и направилась к соседке.

Уже потянулась к звонку, как увидела, что дверь не закрыта. Видимо я не защелкнула замок, когда уходила. Толкнула створку и услышала визгливый голос моей бабушки. Она всегда переходила на высокие ноты, когда нервничала. А тут как не переживать, когда единственная внучка явилась черте-откуда и с пулевым ранением до кучи. Я невольно прислушалась, медленно прокрадываясь по полутемной прихожей.

- Да Толя! Ты прав! Я виновата во многом, я упустила девчонку. И я должна позвонить ее отцу, пусть решает, что делать с ней…

Я сначала подумала, что ослышалась. Ну не может тут идти речь о моем отце! У меня никого нет, кроме бабушки и матери, которая где-то за тридевять земель отсюда, в далекой Франции. Но тут сосед заговорил и меня прошиб пот, от осознания чудовищной правды.

- Да Луиза, наворотила ты дел. А ведь мы с Анькой говорили тебе, отдай девчонку отцу, пусть воспитывает ее вместе с сестрой. Ведь они близнецы, а ты разлучила их. Вот Юлька и бунтует, ведь близнецов тянет друг к другу. Она не понимает, что с ней происходит, вот и ищет приключения на задницу.

- Думаешь, Сергею она нужна? Он уже год не звонит и не приезжает. Но ты прав, я ему позвоню, пока еще хуже чего не случилось. Пусть забирает ее отсюда и воспитывает.

Услышав слово «воспитывает», меня вдруг пробрал истерический смех, и я выдала себя. Куда воспитывать? Мне двадцать лет через полгода! Поздновато спохватилась бабулечка!

- Значит отец?! Близняшка… не Тася ее зовут, случайно? – неожиданно припомнилась встреча в детском лагере с девочкой, которая была моей копией.

- От… откуда ты знаешь? – бабушка так крутанулась на табуретке услышав мой вопрос, что чуть на полу не оказалась.

- Неважно. Виделись как-то. Значит, ты скрыла, что у меня имеется отец и сестра?! Как ты посмела сделать это?!

Мой голос набирал децибелы по мере осознания всей правды. В голове не укладывалось, что я не одна. Сестра… я помнила хорошо ту девочку, Тасю. Я ее часто вспоминала все эти годы. Близняшка… уму непостижимо!

Бабушка! Предательница! Она лишила меня всего. И с Ники она меня разлучила. Она угробила мою жизнь!

Смотрю в ее карие жестокие глаза и понимаю, что видеть ее больше не могу. Тошнит просто от одного вида этого холодного убийцы моей судьбы. Что-то еще шевелится в сознании, подсказывая мне, что не все тайны семейные я еще услышала. Но больше на сегодня уже не выдержу просто.

Поэтому бегу от этой обманщицы прочь. Вылетаю из подъезда, не слушая криков позади. Несусь в ночь, сама не знаю куда. Лишь бы подальше.

Очнулась только в спортивном зале дома детского творчества, где была в последний раз больше года назад. Я пришла туда, где чувствовала себя уютнее всего в детстве и юности. Где мною гордились и радовались моим успехам. Где я познала технику боя, которая может убить. Которая теперь разрушает мою жизнь так же как бабушка.

Прошла по темному пустому и гулкому залу, подергала запертые двери кабинета сенсея и раздевалок. Пусто. Никого нет, кроме дремавшего на входе сторожа, который умудрился забыть закрыть входную дверь.

Мысли мои разбегались как муравьи из муравейника, который разрушили огромной палкой. Что мне делать? Как теперь быть? Села на скамейку, на которой обычно сидела во время тренировок по карате, и зажала голову руками. Я не обращала внимания на свербящую боль в левой руке, на слабость от потери крови. Отец… сестра…

- Кайсака? – родной голос вернул меня в настоящее. Такаси Сайто, мой сенсей. Сейчас он самый родной человек для меня. Он мудрый, он всегда знает, что нужно делать.

- Сенсей… - бросилась к стоящей в дверях фигуре и застыла в объятиях сильных рук, чувствуя, как по-отечески сухие ладони оглаживают мои подрагивающие плечи.