Книга Чёрная осень - Галина Гончарова

- Жом Тигр...

Услужливый лакей кланялся, и только потому не упал в обморок. Таким гневом и яростью вспыхнули глаза Тигра, которого отвлекли...

- Выйди вон, - голос был холоден и равнодушен. - Выйди вон и не смей входить без вызова.

Лакей вылетел за дверь так, словно за ним настоящий тигр гнался.

А жом вытянулся на мягком диване и нагло скинул ботинки. Не принято?

Так носки меняйте чаще! Или портянки!

Хотя здесь и сейчас - носки. Тигр мог выглядеть как угодно, но сейчас ему хотелось выглядеть аристократом. Дорогой чесучовый костюм, шляпа, которая сделала бы честь даже великому князю, идеально повязанный галстук, сияющие, словно солнце ботинки...

И вагон, которым раньше он пользоваться права не имел.

Мечтать не мог, особенно в свете указа о посконном быдле, которое закрывало крестьянам дорогу к образованию, навеки оставляло в навозе...

Он - имеет и право, и силы, чтобы отстоять свое право. Он зубами его у судьбы вырвал! Из глотки выгрыз!

Но не стоит о грустном. Он - здесь, а его враги...

Их уже нет. И это радует...

Жом Тигр коснулся колокольчика, и когда появился испуганный халдей, приказал принести рюмку коньяка, лимон, графин с ледяной водой и какую-нибудь закуску.

Когда все было доставлено, он запер за лакеем дверь, сбросил пиджак, и улегся на диван. Достал из чемодана книгу и погрузился в чтение.

Да, страшный порок одного из столпов революции...

Он обожал читать.

Причем - все подряд, от текстов статей жома Пламенного, до дешевеньких дамских романов. Обожал читать настолько, что забывал обо всем.

Брат знал.

И еще одним тайным пороком жома Тигра была мечта о собственной библиотеке.

Громадной.

Заставленной книгами от пола до потолка...

И чтобы посреди этой библиотеки стол, кресло - и никто не мешал...

И любовь к букинистическим магазинам, и желание время от времени копаться в старых инкунабулах, и мечта расшифровать папирус Лемана...

Ах, разве найдешь для этого достаточно времени?

Но вот эти несколько часов - они его.

И Тигр сделает все, чтобы их не потерять.

Что бы ни случилось с братом, волноваться уже не стоит. Если он мертв - волноваться поздно. Если жив - волноваться рано. А когда он приедет, тем более, не стоит волноваться. Надо будет действовать.

А коли так - не будем терять времени. И Тигр погрузился в увлекательное чтение.

История древних курганов...

Деревянные идолы на их вершинах - и старые кости под идолами. И зеркала, которые почему-то клали в могилы, и обязательно разбитые, и сломанные стрелы...

Поля, мелькающие за окном, ледяная вода, которую время от времени меняли на еще более холодную, выпитая для настроения рюмка коньяка...

Короткие минуты безмятежности.

Безмятежности - в глазе бури.

Русина, село Грязнухи

Что делает проснувшийся с похмелья человек?

Правильно, ищет, где похмелиться.

Вот, фельдшер так и поступил. Начал искать, чем похмелиться, увидел на столе деньги, и цепочка вмиг сложилась...

Деньги.

Опохмелка.

Новая водка... да не паленое пойло бабки Сюры, а хорошее спиртное, с акцизной маркой, из сельской лавки. Он человек образованный, уважаемый, и всякое пойло пить не должен!

Так что фельдшер цапнул купюру (не преминув спрятать остальные), и отправился за алкоголем. Купил несколько бутылок дорогой водки, закуску, и отправился к себе.

Откуда взялись деньги?

За какие заслуги их оставили?

Знаете, вот вы эти вопросы задавайте, когда человек в себя придет! А когда он с похмелья...

Это слишком сложно для восприятия. Главное - деньги есть, их много, их надолго хватит. А потом - потом будет видно. Он человек культурный, воспитанный, столичное обхождение знает, не то, что местное быдло, вот его кто-то и уважил... и дальше уважать будут. Наверное.

Эх, хорошо пошла!

***

- Как ты себя чувствуешь?

Нини поежилась.

- Знобит...

- Это у тебя температура. Ничего, пройдет.

- Правда?

- Точно.

- Анна...

- Яна. Зина, меня зовут Яна, запомни это. Всех подведешь...

- Яна... дурацкое имя.

- Конечно, Нини куда как лучше. На собачью кличку похоже, - ехидно парировала Яна. И тут же смягчилась, видя, как наливаются слезами глаза девочки. Чего она окрысилась на малявку?

Ведь тепличная же девочка, судя по памяти Анны, они все здесь такие...

- Яна... что мы дальше будем делать?

- Ехать вперед, - Яна даже плечами пожала в удивлении. - Доедем до ближайшего крупного города, к примеру... что у нас там впереди? Ирольск?

- Да,, вроде бы. Я не помню...

- Я помню. Примерно. Ирольск мы проезжали, народу там много, город очень крупный, вот, там и остановимся.

- Остановимся?

- Конечно. Мне надо будет съездить в столицу, а ты подождешь меня в Ирольске.

- В столицу!?

Яна чуть поморщилась.

Выдавать все свои планы этой девочке она не собиралась. Та хрупнет, словно сухое печенье, при первом же нажиме. И без нажима хрупнет...

Лучше помолчать.

Но кое-что рассказать придется.

- Зинаида, ты помнишь, в каком мы положении?

- Да. Мама... папа...

Девочка захлюпала носом. Яна пересела к ней поближе и обняла малышку.

- Ну все, успокойся... они теперь у Творца, и смотрят на нас с облачка. И больно им не было. Правда.

- Да?

- Выстрел - и все. Они даже не поняли,, что умирают...

- Яна, а как ты уцелела? Как я уцелела? Я же ничего не помню...

Яна ехидно фыркнула.

- Скажи маме спасибо.

- Маме?

- Ну да. За зашитые драгоценности.

Зина ничего не понимала. Яна смилостивилась, и принялась объяснять внятно и на пальцах, как Гошке.

- Мама придумала зашить драгоценности в платья. Пули на них наткнулись, в моем случае пуля вообще срикошетила, а в твоем скользнула по украшению и застряла в теле, не повредив жизненно важные органы. Синяк, конечно, у тебя знатный. И рана поболит, и шрам будет. Зато - жива.