Книга Лунара - Ксения Пашкова

– Ты не поймешь, – Ник опустил голову, позволяя мне себя избивать, потому что в ударах моих не было силы, лишь вспышки нестерпимой обиды и боли, что потоком рвались наружу.

– Куда уж мне, – мне стало досадно от мысли, что он не верит в меня. – Разве девушка, которую лишил голоса любимый парень, девушка, которую использовала и обманула лучшая подруга, девушка, потерявшая собственное мнение в попытке угодить всем вокруг, сможет тебя понять? Из-за чужих слов я забыла, как сильно мечтала связать свою жизнь с природой. У меня все так сильно перепуталось в голове, что я перестала чувствовать себя живым человеком.

– Лу, я… – у него пропал дар речи, мы оба перестали плакать, – мы должны были поговорить.

– Да, но почему-то не сделали этого, а сейчас, – у меня не осталось сил говорить, – сейчас уже поздно. Посмотри, до чего докатились, сидим на полу в больничной палате.

– Ага, – Ник грустно ухмыльнулся, – но в конечном счете мы выйдем отсюда и пойдем дальше.

30 глава

Когда Ника забрали на обследование, я решила поехать домой, пообещав Анне вернуться ближе к вечеру и сменить ее на посту. Не знаю, зачем мы решили держать караул, но после всего случившегося это казалось единственным верным поступком. Перед тем, как пришел врач, мы с Ником успели недолго поговорить, и за это время я поняла, как сильно перед ним виновата. Ни за конкретную ошибку, а за пренебрежение им в целом. Столько лет мы были неразлучными друзьями, а потом появился Сава. Удивительно, как крупица за крупицей он отодвинул Ника на задний план, превращая его в незначительную фигуру, назойливо мельтешащую в моей жизни. Не знаю, нарочно ли, но Сава будто пытался поглотить мир вокруг меня и заполнить его собой, не оставляя даже частички воздуха, которая не пропиталась бы им. Не позволь я так пудрить себе мозги, мы с Никитой не потеряли бы связующую нас нить, и тогда бы он точно мне все рассказал.

Квартира встретила меня утренней тишиной, и после ночи, проведенной в больнице, мне хотелось как можно скорее разбавить ее самыми разными звуками. Оставив сумку в коридоре, я направилась в свою комнату, где включила колонку, стоящую на тумбе, и, подключившись к ней с телефона, воспроизвела любимый плейлист. Дом наполнился ритмичной мелодией Lea Rue «I can't say no!», и мне вдруг захотелось поверить во что-то хорошее и следовать исключительно за светом. Слабо, но все же улыбаясь, я приняла теплую ванну, а после нее, кутаясь в ярко-желтый махровый халат, залезла под одеяло и уснула, не позволяя мрачным мыслям тревожить мой сон.

Разговор с Ником помог успокоить мое встревоженное сердце. Я верила, что если понадобится, он будет принимать лекарства, начнет ходить к специалистам, что больше не посмеет сдаться и опустить руки. Оставалось только дождаться вердикта врачей, и учиться жить по-новому. Проснувшись после обеда, я заметила несколько уведомлений в телефоне о непрочитанных сообщениях и пропущенных звонках. И то, и другое было от Савы.

Сава: Привет, Лу. Ты говорила, что мы сможем встретиться, как только ты вернешься в город. Ты уже дома?

Сава: Ты не отвечаешь, потому что не хочешь со мной видеться?

Сава: Лу, я начинаю переживать. Ты в порядке?

Сава: Почему ты не отвечаешь на звонки?

Сава: Ты делаешь это специально? Хочешь заставить меня поволноваться?

Сава: Может, ты никуда и не ездила, а это просто способ вернуть меня?

Сава: Извини, я поговорил с твоей мамой, она сказала, что ты можешь спать. Прости, пожалуйста, что не подумал. Просто ответь, когда сможешь.

После всех гнусных обвинений, что я увидела на экране, мне не хотелось отвечать, и уж тем более видеться с ним. Много ли нужно обидных слов, чтобы выжечь всю любовь и превратить ее в пепел? Я думала, что лишь откровенная жестокость вызывает во мне такую сильную неприязнь. Но оказалось, что достаточно банальных букв, складывающихся в нечто бесжалостное, наполненное выставленным напоказ эгоизмом. Я не могла обвинить его в нелюбви ко мне, потому что все было ровно наоборот. Если бы умел, Сава бы выражал свои чувства иначе, но в нем самом так мало любви, что он просто не в силах ее проявить.

Лунара: Привет. Да, я помню про встречу. Сможешь сегодня, через пару часов?

Сава: Уверена, что не хочешь сегодня отдохнуть? Твоя мама сказала, что ты всю ночь провела в больнице…

Лунара: Уверена.

Сава: Задумала от меня поскорее избавиться? Понимаю…

Лунара: Не думаю, что ты хоть что-то из всего случившегося понял. Где встретимся?

Сава: Я приеду к тебе, если ты не против.

Лунара: Не против. До встречи.

Сава: До встречи.

Я знала, что он все понимает, но не хочет верить, что это конец. Однажды, в самом начале наших отношений, мы обсуждали, что будет, если кто-то из нас разлюбит другого и захочет расстаться.

– Думаешь, такое может произойти? – спросил меня в тот день Сава.

– Не хотелось бы, но вдруг…

– Никаких вдруг не будет, я тебя ни за что не отпущу, – он прижал меня к себе так сильно, что стало больно.

– Ты меня сейчас раздавишь.

– Только если скажешь, что разлюбила меня.

– А с чего ты взял, что я уже успела тебя полюбить? – от удивления он ненадолго ослабил хватку, и мне удалось вырваться.

Я с победным визгом выбежала из его комнаты, но он догнал меня в коридоре и прижал к стене, навалившись всем телом. Его горячее дыхание обжигало лицо.

– Уверена, что не любишь? – спросил он, пока его руки скользили по моей спине и бедрам.

– Ты первый узнаешь, когда полюблю, – ненадолго я прервала его и выставила вперед руки, – и если разлюблю – тоже.

– Этого никогда не случится, – заверил Сава и впился губами в мою шею, покрывая ее опьяняющими поцелуями.

А ведь я ему тогда поверила, запретила самой себе думать о расставании, даже когда находилась на грани. Иногда любовь к кому-то становится вредной привычкой, отравляющей организм, и до сих пор я не знала, как от нее избавиться. Чем дольше мы были порознь, тем лучше мне становилось. И это говорило лишь об одном – любовь способна испариться, подобно пару из чайника, нужно только подождать.

Когда ослепительно улыбающийся Сава появился на пороге моей квартиры с букетом цветов, я начала сомневаться, что наш разговор пройдет гладко.

– Это тебе, – он протянул мне букет.

– Зачем? – я скептически посмотрела на его протянутую руку. – Ты помнишь, для чего ты здесь?

– Лу, – сначала с его лица исчезла театральная улыбка, а затем изменился взгляд, став ожесточенным и каким-то воинственным. – Почему ты не можешь вести себя по-человечески?

– А зачем ты устраиваешь это нелепое представление? – я кивнула в сторону букета. – Для чего цветы? Ты разве не понял, что мне от тебя больше ничего не нужно?