Книга И весь мир в придачу - Татьяна Устинова

– Тебе что, никогда не говорили, что с незнакомыми людьми нельзя садиться в машину и никуда ехать с ними тоже нельзя?! – так же тихо продолжал Гриша.

– Слушай, ты уже угомонись, а?.. Ну, мы мирные люди, примуса починяем, у нас на лицах написано, что мы оба есть отроки Варфоломеи! А, Ильяс?

– А?!

– Я сюда вам звонил раз двадцать, – сообщил Гриша.

– А у нас телефон уже недели две как не фурычит, – весело сказал выехавший из-за ширмы Ильяс. – Я тебе говорил, Грек, починить надо.

– Валяй, чини.

Ильяс ловко поймал жестяную банку, которую в него кинул Грек, уехал за ширму, и оттуда раздалось удовлетворенное бульканье.

– Со звуком лажа, – сказали из-за ширмы через некоторое время, и опять забулькало. – Не знаю, вытащу или нет.

– Я тебе дам, не вытащу!..

– Гриша, – прошептала Маруся, – ну, ты меня прости. Я как-то не сообразила, что ты будешь волноваться.

– Тебе просто на меня наплевать, – отрезал он. – Отцу позвони.

– Ну, ты прям Отелло, мавр венецианский, – сказал Грек Грише. – Не позвонила, подумаешь! Мне моя вообще через день звонит! Или через два! Так чего вас интересует в этом фильме-то, ребяты?

Гриша оглянулся на Марусю, которая за шкафом что-то виновато говорила в телефон. И тут ему стало стыдно и жалко ее, так жалко! Ну что он, честное слово, напал-то?! Ей и от папаши достанется, да еще небось от тетки, которой папаша нажалуется!..

У них же расследование.

Самое настоящее расследование, и он, Гриша, так радовался, что они играют в это самое расследование вместе – как в детстве, когда им позволено было сколько угодно играть друг с другом, и это было весело и совершенно не опасно ни в каком отношении. Они как будто вновь выезжают из ворот на дедовой «Волге», и им вновь по двенадцать лет, а он вдруг так… всерьез рассердился. Он никогда не сердился на нее всерьез. Разве на Марусю можно сердиться?

…Или просто приревновал? Сначала испугался, а потом сильно и остро приревновал в этому, в камуфляжных брюках и очках задом наперед?..

Тут у него покраснели уши, он схватил недопитую бутылку воды и вылил ее в себя.

– Григорий, – представился он и сунул режиссеру потную руку. – Кто вам заказал фильм про инопланетян, как давно это было и сколько денег заплатили?

– От это другой разговор, пап! – как будто даже обрадовался Грек. – Смотри, фильм заказали… Щас гляну!..

Он поводил «мышью» по столу, монитор моментально ожил и засветился, Грек что-то быстро пролистал, какие-то файлы открывались и закрывались, Гриша моргнул.

Маруся подошла и положила руку ему на плечо. Он покосился на ее пальцы и осторожно и незаметно их пожал.

Это было полное примирение.

– Во! Стало быть, это какое у нас число?.. Ну вот, две недели назад, тютель в тютель. Приехал перец, заказал киношку склеить, фотку звездного неба скинул, в хорошем качестве, между прочим. Там нужно было какие-то объекты выделить и дорисовать компьютером. Ну, мы выделили и дорисовали. Деньги сразу заплатил.

– Наличными?

– Да ну, я ж не разбойник Румцайц! Помнишь, мультик был про разбойника Румцайца?

Гриша улыбнулся – он помнил такой мультик.

– Переводом перевел! Ну, мы и склеили, как нас просили.

– А текст заказчик им тоже сразу передал, – встряла Маруся.

– И текст передал, – согласился Грек, щелкая «мышью». – А озвучивали мы сами, у нас Серега читает хорошо, проникновенно. Мы все в срок сделали, перегнали, и он забрал. Вот и все дела.

– Как звали заказчика?

– Ща скажу.

Он еще пощелкал немного.

– Басалаев Юрий Федорович, – сообщил он наконец. – Вот он, какой красавец. Это скан паспорта его! Уфологическая организация «Прогрессив-лайф», что в переводе означает «прогрессивная жизнь». А Маруся говорит, кто-то помер после этого фильмеца. Кто помер-то, пап?

– Вот он и помер, – и Гриша хмуро кивнул на монитор. – Басалаев из уфологической организации «Прогрессив-лайф», что в переводе означает…

– А чего он помер?

– Мы не знаем.

– Ну, не из-за нас же! И не из-за фильма!

Гриша помолчал. Потом оглянулся на Марусю и сказал:

– Тупик.

– To pick в переводе означает «подбирать», – добавил Грек задумчиво. – А девчонка твоя – огонь. Сразу въехала, чего надо, вопросы задавала корректно, четко, прям как большая. Отработала, в общем, день.

– Спасибо, – машинально сказала Маруся.

– Спасибо, – повторил и Гриша.

– Может, вас куда подвезти, оттопыренные? Из нашей промзоны хрен выберешься, а под вечер вообще дело дохлое.

Грек подвез их почти до Кутузовского проспекта, а дальше они решили идти пешком, хотя путь был неблизкий.

В киоске Гриша купил им по мороженому, они шли в толпе и ели мороженое.

– Я очень за тебя переволновался.

– Я так и поняла. Папа еще больше волновался! Так буйствовал!.. Он меня теперь даже к тете Лиде не отпустит, это точно.

– Да брось ты, Марусь. Отпустит. Ну, я навру, что зря его взбаламутил. Что ты мне сказала, куда поехала, а я забыл.

– Я думала, ты меня стукнешь. Когда я Греку дверь открыла.

Он сбоку посмотрел на нее.

– Я хотел, – вдруг признался он. – Честное слово!.. То есть я бы, конечно, тебя не стукнул…

– Ну, конечно, нет, – перебила Маруся. Она старалась его утешить! – Просто ты…

– Да. Я испугался.

– Ты за меня не бойся.

– Как я могу за тебя не бояться?!

…Опять получалась какая-то острая секундная неловкость, как тогда, перед летним душем со слонами и жирафами. Как будто неискренность, нечестность, а чтобы получилось честно, нужно на что-то решиться. На что?.. И как именно решиться?..

– Давай завтра опять съездим в Малаховку, только на этот раз к жене Басалаева, – заговорил Гриша, еще углубляя эту неискренность. Жена Басалаева его совершенно не интересовала. – Все же нужно понять, откуда у него такие деньги! И на офис на Петровке, и на фильм. Насколько я понял, эти киношники хоть и прикидываются дебилами, на самом деле ребята профессиональные и востребованные.

– Не очень-то они и прикидываются.

– Может, Басалаев продал дом вместе с женой?.. И таким образом обогатился?..

Маруся грустно на него посмотрела: ей было неловко от неискренности и нечестности. Ведь они с самого детства не врали друг другу. Почему врут сейчас? И в чем врут?..

– Меня выгонят с работы, если я опять буду отпрашиваться. Поедем лучше послезавтра, у меня только ученики, но я всех отменю. Таким образом я разорюсь, но что теперь поделаешь?..