Книга Помолвлены понарошку - Лана Кохана

— Он не единственный мужчина в нашей семье, — отмахнулась подруга.

— Лоис, — Ева коснулась моей руки.

Глаза шатенки были полны понимания, причина которого даже до меня самой не сразу дошла.

— Мистер Бенкс поменяет свое отношение. Вот увидишь. Меня он тоже сначала не одобрял.

Келли громко фыркнула:

— А кого папа вообще одобрял?

Она выставила перед собой раскрытую ладошку и приготовилась загибать пальцы:

– Зак едет на другой конец света ради какой-то мадам без гражданства США и с образованием, по которому она не хочет работать? Папа включает режим «морозильник».

Ева неловко улыбнулась, а Келли загнула первый ухоженный пальчик.

— Пол гей? Еще и фамилию своего жениха, акушера-гинеколога, который на десять лет его старше, взять хочет? Снова заморозки, — она загнула второй пальчик. — И вот папа придумал способ укрепить бизнес, в котором, да, кроме Зака никто участвовать не хочет, потому что у остальных детей другие интересы. А еще потому, что папа не делит по-человечески отношения на рабочие и семейные. Так вот, только он собрался окольцевать младшего сына с дочерью бизнес-партнера, как на горизонте появляется Лоис — и мы снова в морозильнике.

Третий пальчик Келли загнулся, а я обратила внимание, что всю тираду подруги крутила «помолвочное» кольцо.

— Это пройдет, всегда проходит. Благо у нас есть мамочка. Если бы не она, были бы мы ледышками. Шахматными фигурками на белоснежной доске, которые папа переставлял бы как ему заблагорассудится.

Вот вам наглядный пример белокурого ангелочка в состоянии «злюки-осуждаки». Причем это режим активного порицания. Свечение нимба на время отключено, белые крылья пытаются сдуть мысли о предстоящей доле ее будущего избранника, или хуже: об избраннике, которого выберут за нее.

Прошу заметить, ничего плохого о самом мистере Бенксе Келли не произнесла, лишь о его поступках. Даже про Джима она ничего плохого так и не сказала, а его номер и вовсе удалила, когда я убеждала ее поменять «Совсем не зайчик» на что-то вроде «Пустоголовый». К слову, я последовала ее примеру и удалила номер Броуди, который уже пять лет был подписан у меня как «Кабель».

— Келли, — я обвила ее руки своими, — когда будут морозить твоего суженного, я подарю вам пуховое одеяло. И наволочку на него сошью, обещаю.

— А я приготовлю чего-нибудь вкусного, — Ева гладила Келли по спине.

Я послала шатенке благодарную улыбку. Только сейчас поняла, что не просто так были испечены последние две порции пампушек, а после моих од нежной выпечке. Таким образом Ева пыталась меня приободрить, и ее подмигивание в ответ только подтвердило догадки.

Келли оплела наши шеи руками и прижала к себе.

— Обещайте, что мы всегда будем заодно, — взяла с нас обет она.

— Обещаем, — отозвались мы с Евой.

— Отлично! Начнем с помощи с коллекцией белья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍37

Спустя полтора часа обсуждения деталей организации кружка самодеятельности, который Келли гордо именовала бизнес-проектом, никому не хотелось возвращаться в кровать, потому мы решили приготовить завтрак.

Я варила томатный соус, Ева запекала куриные грудки, а Келли резала салат. Минутой ранее салатом занималась Ева, но чуть не заправила его своей кровью, и они с Келли поменялись местами. Мой соус мог атаковать шатенку (такое уже было), поэтому я спокойно химичила со специями, даже не предлагая обмен обязанностями.

— Итак, — с серьезным видом подводила итог длительной беседы Келли, — я разрабатываю дизайн и делаю наброски. Снимаем мерки и закупаем материал для начала на нас. Лоис занимается кроем и шитьем, а Ева дополняет все вышивкой. Дизайн поддается групповому обсуждению, и моделями будем все.

Я кинула немного базилика в соус и недовольно покосилась на подругу:

— О последнем мы не договаривались. Я не хочу щеголять в белье. Да и кому ты его собралась презентовать?

— Полагаю, — Ева утрамбовывала куриные грудки в смазанную маслом форму поверх поджаренных баклажанов, — Келли имеет в виду, что на нас будет удобно сделать базовое разнообразие размеров, а в белье щеголять будешь только перед Беном, не переживай.

Я выправила волосы из-за уха в надежде, что они скроют щеки, которые в который раз за эту ночь приобрели цвет томатного соуса. Ева достала свою шарлотку с яблоками, а я залила соус в формочки поверх куриных грудок, наложила на них пармезан и поставила в освободившийся духовой шкаф.

— Если с коллекцией все получится, будет весьма иронично, — ухмыльнулась Келли, добавляя кунжут в салат.

— Почему? — поинтересовалась Ева.

— Потому что Лоис лифчики вообще не признает.

— Была б у меня маленькая грудь, — задумчиво протянула шатенка, разглядывая испачканное мукой декольте, — я бы тоже не носила лифчики. Но с моим треть… С чашечками размера С [26] такая роскошь слишком сильно бросается в глаза.

— Твоя грудь в принципе не может не бросаться в глаза, — заметила я ради справедливости.

— И то верно, — хихикнула девушка. — При первой встрече с Заком, она на него прямо-таки набросилась. Проказница.

Мы засмеялись, а Келли довольно указала на невестку пальцем:

— Это потому, что вы познакомились в магазине женского белья. Я всегда говорила, что соблазнительные комплекты объединяют сердца.

Они начали пересказывать историю, которую я воспринимала вполуха, ведь неоднократно слышала ее прежде. В тот раз Келли уговорила Зака поехать с ней по магазинам в качестве водителя, но застряла в отделе с нижним бельем более, чем на час, тем самым вынудив брата проверить, не засосало ли ее в кружевную пучину. Он нашел девушку около раздевалок, где она как раз подбирала комплект своей новой знакомой — Еве.

— В общем, никто никому не завидует, — наказала нам Келли. — Каждому свое. Мужчинам всем тоже разное нравится.

Она начала по очереди указывать ухоженным пальчиком на Еву, меня и себя:

— Кому-то — грудь побольше, кому-то — бедра шире, а кому-то — всего в меру.

Я невольно задумалась, что нравится Бену. Его бывшая Стейси — пышногрудая красотка, вторая девушка с вечеринки — с той же фигурой типа груши, что и у меня (правда, она чуть полнее). О Кэтрин сказать ничего не могу. Я была слишком занята реакцией на ее агрессивность, чтобы обратить внимание на формы.