Книга Вера для чемпиона - Дасти Винд

Я тронула шрам.

- Ублюдок, - тихо заметил Михаил и сжал челюсти. Злился. За меня.

- Потом операция, кома около недели, - я поджала губы. - Реабилитация, полиция, суды. Ему бы дали условку, потому что тех двоих нашли. Наркоманы с соседней улицы.  Неоказание помощи, кажется... И чего бы я там не говорила, меня никто не слушал. Кроме СМИ. Моя подруга, журналистка, помогла мне. Ко мне приехала съемочная группа местного телеканала, я показывала им копии заявлений, дублировала показания, осветили они и то, что мои родители погибли. Мне стали писать те, чье родственники были в том самолете. Возмущение, статьи, посты в соцсетях. Резонанс. И Саня сел на пять лет за разбой. Как ненавидили меня его родители... Боже... Его мать плевала мне вслед. Решила, что я все выдумала, чтобы они дали мне денег. Только и другие свидетели были. Их сразу услышали, когда этим занялся следственный комитет...

- Воспитала ублюдка. Нет бы признать. Сука.

- До сих пор не понимаю, зачем, - я пропустила гневный выпад Миши мимо ушей. - Он ведь и не говорил со мной после нападения, только глаза отводил на суде. Деньги у них были... Я не обижала его. Он был хорошим парнем. Таскал пакеты с магазина, помогал мыть окна...

- Мне очень жаль, что такая мразь была в твоей жизни. Больше он тебе не докучал?

- Нет. Он, кажется, отсидел и уехал из страны. Сейчас это уже неважно, - я посмотрела на Михаила и грустно улыбнулась. - Теперь понимаешь, почему я не понимаю тебя? Боль - это всегда боль, какими бы ни были причины.

- Иди сюда, - он обнял меня за плечи и притянул к себе. Я не сопротивлялась - положила голову ему на грудь и замерла, немного одурев от его теплоты и нежнейшего чувства, которое рождали его прикосновения. - Я узнал тебя лучше, и теперь понимаю. Узнаешь получше меня - и тоже поймешь.

- Ты уверен?

- Я надеюсь.

- Почему?

- Потому что хочу, чтобы ты согласилась быть со мной.

Глава девятая

 - Так и сказал?

- Угу, - я накрыла глаза ладонью. - Что мне делать?

- Не знаю... А он красивый?

- Да.

- Не дурак?

- Нет.

- Добрый?

Я задумалась.

- Наверное...

- Я так понимаю, что ты первый раз нацелилась на серьезные отношения, но тебя останавливает тот факт, что он - родственник пациентки?

- И это тоже.

Алина вздохнула.

- Не знаю, Вер. Шутить с тобой не буду, я бы, конечно, рискнула, но ты... Не знаю... Скажу: "Лови", и все испорчу таким советом.

- И на том спасибо.

- А если нет - жалеть не будешь?

Мы помолчали.

- Решай сама, - снова вздохнула Алина. - Но в "Померанец" его бери. Хоть гляну...

- Журналиста включать не будешь?

- Ну... Смотря что он из себя представляет.

- Лин.

- Шучу. Честное партизанское, ни вопроса лишнего не задам. Если это не Папа Римский, конечно.

- Ладно. Увидимся. С наступающим.

Про очередную годовщину трагедии никто из нас не обмолвился и словом.

Я отложила телефон и направилась готовить завтрак. Маргарита Васильевна проснулась раньше обычного, прослушала Листа и вышла ко мне.

- Вера, собери сегодня выписки по моим счетам, - заявила она с порога.

- Хорошо.

- Михаил ещё не встал?

- Нет.

Княгиня села на свое место и, чуть откинув голову, презрительно оглядела меня.

- В каких бы отношениях ты не состояла с моим внуком, будь добра соблюдать договор. Я не потерплю лишней болтовни. Мои проблемы и их решения - это мои проблемы и решения. Ты поняла меня?

- Да, простите.

- Второго просчета я не потерплю.

Мы позавтракали, но гулять не вышли. Маргарита Васильева забрала Мозеса, который играл под столом с огрызком ленты от упаковки с гирляндами, и удалилась на веранду - смотреть на руины оттуда. Я принесла тепловую пушку, потому что в комнате было довольно холодно, а княгиня не приминула напомнить, что, вообще-то, ждет выписки.

- Да, конечно, сейчас все принесу.

Папки со счетами и прочими документами я хранила в гостиной, в секретере, чтобы доступ к ним имели и я, и княгиня. Я достала папку с банковскими выписками и, закрывая дверцу, краем глаза увидела просочившуюся в комнату черную тень.

- Мося, брысь!

Но котенок уже юркнул под елку. Игрушки на ветках затряслись, обозначая восхождение. Я обругала себя за незакрытую дверь и, бросив папку на диван, полезла за котом. Зверь был против и укусил меня за руку. Очень хотелось поругаться, громко и нецензурно, но этого гаденыша я с дерева стащила молча. Отряхнула от иголок и мишуры и за шкирку вынесла на свет. А у дивана стоял Михаил и листал выписки. Я сунула ему в руки кота, а документы попыталась забрать, но Михаил просто отвернулся от меня.

- Доброе утро, Вера.

- Доброе. Отдай мне, пожалуйста, выписки.

- Секунду. Здесь все?

- Без последней недели. Мне нужно отнести их Маргарите Васильевне.

- Угу, - Михаил посадил кота на диван и, не обратив внимания, что тот опять дунул к елке, продолжил просматривать выписку.

- Слушай, это некрасиво, - я схватилась за папку. - Я головой отвечаю за сохранность этой информации.

- От меня в том числе?

- От тебя особенно.

Он поднял брови и обескураженно посмотрел на меня.

- Чем я заслужил такое недоверие?

- Недоверие заслужила я.

- Да... Я понял, извини. Только дело в том, - он не отдал мне папку, но развернул так, что я смогла увидеть числа. - Видишь эти суммы?

Я мельком глянула на операции.

- Вижу. Что в них такого?

- Она каждый месяц переводит тысяч по пятьдесят-семьдесят. И кому... Соне.

Я нахмурилась и, резко дернув, наконец-таки вырвала папку из его рук.

- Значит, так надо.

- Кому надо? - Михаил нахмурился. - Этой козе, которая палец об палец не ударит, чтобы заработать? Только мужиков меняет, как перчатки.

- Я не хочу вникать в ваши семейные перепетии, - я закрыла папку.

- Да, - ответил Михаил рассеянно и полез в карман брюк. - Да, прости.

Я молча наблюдала, как он достает мобильный и набирает номер, но, увидев, кому он звонит, не смогла смолчать:

- Ты уверен, что это нужно решать здесь и сейчас?