Книга Альтер Эго. Московские Звезды - Иван Вересов

— Сережа, может, мы тогда пойдем? — спросила Катя.

— Да, сейчас пойдем, — он накрыл ее руку своей.

— Пойдете, конечно, только два слова, вернее, деловое предложение от Генри. Он фотограф модного дома «Блейз». Вы, конечно, слышали? Британский мировой бренд, один из спонсоров Конкурса.

— Да, конечно, — подтвердил Максим.

— И мы хотели бы… Генри хотел бы… Да, Генри? — Тот энергично закивал. — Хотели бы пригласить вас, Сергей, на фотосессию. Может быть, Красная площадь или Александровский сад, там фонтаны. Или на фоне Большого театра, на лестнице, надо посмотреть, что лучше сочетается с костюмами…

Она говорила о выборе места, подразумевая согласие Сергея как уже решенное.

— Эгле, пусть они отработают Конкурс, получат свои медали, — засмеялся Генри, — дай им в себя прийти.

— Да ради Бога, я только господина Залесского хочу на завтра ангажировать, остальные могут отдыхать, — приподняла плечо Эгле.

— Нет, не все, не все, мы бы хотели Станислава пригласить на вечер. Поиграть нам перед ужином, — перебила Каменскую сестра Микки, а тучный Микки сонно кивнул, — что-нибудь из классики.

Стас беспомощно оглянулся на Макса.

— А почему бы и нет? — приподнял бровь Максим. — Смокинг у него есть, мы с удовольствием придем, поиграем.

Сестра Микки надула губы. Она явно не рассчитывала на бонус в виде Максима.

— Не перебивай меня, Ирина, я с мысли сбилась, — Эгле коснулась висков, — ах да, Большой театр. Все начинается с лестницы, — она продолжала ощупывать Сергея взглядом.

— Я признателен за такое заманчивое предложение, еще и на фоне Большого, но не смогу принять.

— Почему? У вас завтра выходной, я смотрела по графику выступлений и репетиций. Ничего. В залах и на новой сцене весь день будут хореографы, — Эгле непритворно изумилась, ей даже играть не пришлось.

— Я не только завтра не смогу, а вообще.

— То есть как?! — Эгле широко раскрыла глаза и сочувственно улыбнулась Залесскому. Бедный мальчик разве не знает, что Эгле Каменской отказывать нельзя? — Это очень привлекательный контракт, я вас уверяю, юноша. Подумайте…

— Я уже подумал.

Эгле нахмурилась, от этого лицо ее приобрело хищное выражение Одиллии, глаза стали злыми.

— Подумайте еще…

Повисла напряженная тишина. Все ждали, чем же закончатся переговоры.

— Мы пойдем, пожалуй, — Сергей поднялся, подал руку Кате.

— Дело в том, — вмешался Макс, — что у Залесского подобный контракт с модным домом Бертье, Сергей лицо бренда и прочее.

— Я не знала, — Эгле справилась с собой и снова стала милой Одеттой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И нам действительно пора, — Максим поддержал Залесского.

— А музыкальный вечер? Мы договорились? — забеспокоилась сестра Микки.

— Договорились, Ирина, договорились, позвоните мне, — Макс с голливудской улыбкой, как будто это он был лицом модного дома, достал из кармана визитку и положил на стол. — Сразу предупреждаю, игра Станислава стоит дорого, но для вас это, конечно, не проблема. А сейчас, — он поклонился Эгле и снова поцеловал ей руку, — позвольте нам вернуться в общий зал, ужин мы заказали, не хотелось бы есть его холодным.

— До встречи, Максим, до встречи, — отвечала она. Тонкие губы сжались в змеиную улыбку. Последние слова Эгле адресовала Сергею: — У меня есть и другие предложения, юноша, например, Хозе… Мы еще поговорим об этом. После Конкурса или раньше… Идите ужинать, вам силы надо восстанавливать.

Ужин был окончательно испорчен, да и устали все до последней степени, когда уже ничего не хочется, только в постель упасть. Сергей пытался шутить, хотя бы чтобы Катя улыбнулась. Он видел, как задел ее тон Каменской.

— А скажи мне, Макс, когда это я стал лицом бренда Жана Бертье?

— Небольшая ложь во благо. Ты же не хотел становиться новым брендом Эгле Каменской, — тут же парировал Максим

— Вот почему у тебя, Макс, такой поганый язык? — возмутилась Катя. — Даже есть расхотелось! Все, Сережа, с меня хватит. За глаза и за уши! Или мы вместе домой, или я одна.

— Вместе, вместе. Идите с миром, а мы со Стасиком ваши порции съедим, — хмыкнул Максим, пододвигая к себе тарелку Кэтрин. — А язык мой соответствует окружающей действительности, милая барышня. Той самой исконно русской, коей вы сегодня имели возможность в полной мере насладиться.

— Да ладно тебе, исконно русской. Исконно театральной, так вернее. А Большой театр такой гадюшник, вот тебе бы туда с твоим языком, — продолжал подкалывать Сергей. — Мою отбивную тоже можешь доесть, обжора.

— Зачем мне в Большой? Мне и с вами неплохо. Я ведь серьезно про «Бабочку» думаю, — признался Макс уже более дружелюбно. Поесть он и правда любил, но при этом оставался поджарым, к тому же фанатично посещал тренажерный зал и бассейн, так что наеденные калории моментально сгорали.

— Было бы хорошо «Бабочку», — сказала Катя и зевнула, прикрыв рот ладошкой, — но спать-то как хочется. Сережа! Если мы сейчас же не уйдем, я тут усну или тебе придется меня нести домой. На ручках.

— А-ха… нести… я тебя и так все время ношу…

— Как чемодан?

— Без ручки.

— Ах ты…

— Ну вот, хоть развеселилась. — Сергей был доволен, что рассеял ее мрачное настроение. И он давно уже заметил, что Стасику и Максу хочется остаться вдвоем. — Доброй ночи, господа. И звонками в девять часов прошу нас не беспокоить, так рано мы не встанем. Идем, Катюша…

Они шли по банкетному залу к выходу, а Максим, провожая их взглядом, заметил:

— Все-таки красивая пара! А ты, Стасик, молодец. Даже спасибо не сказали, засранцы, а ведь ты их спас.

— Я испугался так, как никогда не боялся, даже на экзаменах или на выпускном. Я тогда играл первую часть концерта Грига для фортепиано с оркестром, — похвалился Станислав и ждал реакции Макса, но той не последовало. Стасик сник. — Да… а Серж мне говорит: «иди на сцену и делай, как Ганс», а у меня ноги к полу приросли и колени затряслись… И как это Катя с Сергеем танцуют и не падают? Я не думал, что ноги могут трястись так же, как у пианистов руки.