Книга Империя диких богов. Легионы - Станислав Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выходите все ко мне, чтобы мне не пришлось выковыривать вас ногтями. Вряд ли вам понравится…
Я посмотрел на соратников, что в свою очередь смотрели на меня. Стало ясно, что право инициативы они негласно передали мне, что в данный момент показалось мне плохой затеей. Но деваться было не куда.
Махнув рукой, я принялся спускаться по огромным ступеням на первый этаж. Всё, что здесь творилось, было и по нашей вине, так что угрызения совести, на которых я себя поймал, выглядели справедливо.
Все вместе, мы встали недалеко от выхода, распахнутая дверь так и подмывала броситься прочь, но что-то подсказывало, что лучше так не делать. Хозяин подошёл к нам, склонившись над самыми головами. Откинув капюшон, Хул-Ган продемонстрировал идеальную лысину, покрытую чем-то вроде роговых наростов.
— Так-так… Славная дюжина! — улыбнувшись, хозяин дома оскалил два ряда острых треугольных зубов. — Есть вас было бы кощунством, почти тупостью! Как хорошо, что кое у кого не хватило мозгов натравить на вас бестию, она бы справилась с вами куда лучше… Так значит, вы людишки так называемой Бессмертной Империи?
— Ну… — я хотел ответить, но запнулся, а когда понял, что кроме меня никто этого делать не собирался, продолжил более уверенно. — Получается, что так.
— Давно сюда не забредал никто из ваших, — Хул-Ган взмахнул рукой и люстра сама поднялась в воздух, повиснув на перекладине. Верёвки, как змеи, сплелись в узлы, десятки свеч, что валялись на полу, взлетели и заняли пустые ячейки. — Кто из вас командир? Вы ведь отряд? У вас должен быть командир!
— Никто из претендентов не прошёл испытание, — сказал я. — Пока есть только архивариус.
— Архи-кто? И для чего он нужен? — колдун сел на стул, закинув ногу на ногу.
Теперь мы стояли перед ним, как нашкодившие лилипуты.
— Я записываю всё самое важное, на этом пока всё.
— А, примитивная магия свитков! — Хул-Ган посмотрел на меня внимательнее. — А ещё ты забыл сказать, что самый разговорчивый. Это тоже имеет значение!
— Какое? — не удержался я от вопроса.
— Дай мне свиток! — вместо ответа, потребовал колдун. Предмет в его руках казался соломинкой, однако поддев его ногтями, Хул-Ган без труда развернул пергамент. — Хех, не густо! Ты совсем не умеешь им пользоваться, верно? Оно и немудрено! Расплодились, как муравьи, заполонили всю ойкумену, откуда вам знать, что и для чего было придумано предшественниками? Ниоткуда, вы же их сожрали раньше, чем успели проголодаться! О, людишки, какие вы бессмысленные паразиты…
— Может быть начнёте говорить о понятных вещах? — попросил я, оглянувшись. Парни стояли не шелохнувшись и очень внимательно следили за происходящим.
— Для этого, дорогой друг, тебе придётся изучить очень многое! — колдун невесело усмехнулся. — А пока хватит и малого. Скажите, чего бы вам хотелось больше всего? — я боролся между всемогуществом и бессмертием, но решил промолчать. — Боитесь? Значит, хотели бы стать такими сильными, чтобы не бояться говорить. Как вам, а?
— Звучит неплохо, — прошептал за моей спиной Турвон.
— А что взамен? — спросил я.
— Ой, взамен! — Хул-Ган настолько развеселился от этих слов, что не мог унять смех несколько минут. — Что ты можешь мне дать взамен? Мне? Вот что я тебе скажу, дружок, я делаю услугу вам, чтобы вы сделали услугу Империи, а та извлекла бы из неё хороший жизненный урок. Это бескорыстный жест доброй воли.
— Не похож ты на доброго… — пробубнил я, но был услышан.
— Ваши смазливые мордашки куда пригляднее моей, но поверьте, вам предстоит свершить столько зла, что несколько поколений моих предков ужаснутся! — колдун поднялся, взмахнув рукой. Позади что-то с лязгом опустилось на пол, камин полыхнул жаром, дотянувшись даже до нас. — Хватит с вас болтовни. Начнёте с самого низа, как и положено беглым ополченцам. Я открою вам один слабенький ритуал, но для людской расы сойдёт и худшее. Считайте это платой за спасённые жизни или чем угодно, но отныне вы служите мне.
Я обернулся и увидел тринадцать металлических тумб, на каждой блюдце и ритуальный нож.
— Несколько капель вашей крови не повредит. Когда закончите, сможете похищать души врагов, переправляя их мне, а взамен получать немного тайной силы. Есть вопросы?
— Мы можем отказаться? — спросил я.
— Нет! — ответил колдун.
— А как это работает, души и всё такое? — мне очень не хотелось подходить к тумбе и резать себя ножом.
— Очень просто! Но сначала — кровь!
Настойчивость этого существа напомнила мне про одну сомнительную персону, которая просила посвящать себя слабеньким божествам. «Интересно, с кем я стравлю её на этот раз?» — задался я резонным вопросом.
Я стоял над железной тумбой, держа в руках короткий кривой нож, покрытый ритуальными рунами. Ладонь слегка подрагивала над глубокой миской, будь это реальность, я бы непременно вспотел, но симуляция иной раз казалась куда правдоподобнее, чем мир, в котором я провёл половину жизни. Большая часть отряда не решилась последовать моему примеру, Инвикт, Сикст и несколько других людей бросились наутёк, но двери не поддались бы на усилия осадного тарана, не говоря уже о простых человеческих ударах.
— Я этого делать не собираюсь! — заявил Устин. — Вы слышали, что он сказал? Нас заставят делать зло, и это не абстрактное зло, мир вокруг нас настоящий, потому что наш разум здесь — настоящий! Это не игра, где мы персонажи, это гораздо сложнее!
— По большей части я с ним согласен, — кивнул Сикст. — Мы не имеем права на преступления, моральный выбор в сторону злодеяний исказит наше восприятие там, вне «порталов».
Сам Хул-Ган в это время молчал, слушая наш разговор.
— Да брось, в симуляции нам всё равно придётся сражаться и убивать людей, в этом и есть основа свободы: делать, что дозволено, не препятствуя остальным делать то же самое! — возразил Октавиан. — Неужели вы думали, что проведёте здесь много дней, ни разу не совершив выбор?
— Выбор — не злодеяние, и его я делаю с чистой совестью! — Устин окинул нас гневным взглядом. — Если что-то изменится, я вернусь, но сейчас я не хочу стать частью очевидного зла.
Не успели мы что-то сказать, как фигура воина подёрнулась рябью, но спустя мгновение появилась вновь. Устин стоял удивлённый, рассматривая свои руки.
— Что случилось? — обратился к нему Дометий.
— Мне дали предупреждение, если я не готов идти до конца, то симуляция для меня закрыта навсегда, — юноша был потрясён, это легко угадывалось по выражению его лица.
— И что ты решил?
Мы долго смотрели на него, прекрасно понимая, что это касается не только одного человека, а всех нас. Симуляция ни с кем не будет церемониться: не готов — прощай. С одной стороны, неведомые правители этого мира могли потребовать от нас действительно ужасные вещи, но с другой, пока не случилось ничего плохого.
