Книга Обещание - Мэй Макголдрик

– Что насчет ее прошлого, до того, как она отправилась в колонии? Ты что-нибудь разведал?

– Почти ничего, милорд, – ответил Берч. – Мне еще многое предстоит выяснить. Мои люди еще не вернулись с докладом. Хотя удалось обнаружить некоторые загадочные факты.

– Например?

– Вскоре после отъезда Ребекки с леди Элизабет прошел слух, будто кто-то разыскивал мисс Невилл. Я даже сумел установить имена юристов, занимавшихся еe поисками. Но кто и зачем ее искал, еще предстоит узнать. Нет причин полагать, милорд, что ваш покойный отец...

– Определенно нет. В это время он не привлекал ни адвокатов, ни кого-либо другого. – Стенмор поднялся. – Невилл – старинное имя, но я никого не знал из этого рода.

– Это очень древняя английская фамилия. Со времен Завоевателя ее носили графы Уэстморленд, Солсбери, Нортумберленд. Однако род прекратился больше века назад. Но я буду продолжать расследование. Наверняка остались потомки. Возможно, я сумею установить местонахождение родителей или родственников миссис Форд.

– Снобизм Элизабет не позволил бы ей подружиться с кем-либо ниже ее по положению, – заметил Стенмор. – Но если Ребекка происходила из хорошей семьи и не попала в беду, почему отправилась в колонии? И зачем взяла на воспитание Джеймса?

– Вполне возможно, милорд, что она попала в беду. Я буду держать вас в курсе. Как долго, ваше сиятельство, вы собираетесь пробыть в Лондоне?

– Завтра в полдень у меня встреча с лордом Нортом. Если не произойдет ничего непредвиденного, вернусь в Солгрейв завтра пополудни.

– В ближайшие дни я не ожидаю новой информации, впрочем, кто знает.

– Если появятся важные новости, немедленно сообщите.

Граф не сомневался, что Ребекка помогала Элизабет, и хотя скрывала это, ни на секунду не усомнился в ее честности. Ее преданность Джеймсу, забота о нем на протяжении всех этих лет и по сей день свидетельствовали о ее глубокой порядочности. Ребекка была доброй и чистой, прекрасной как телом, так и душой.

Он потребовал провести дознание. Хотел установить истину, но, когда Берч попытался раскрыть правду, осознал, что, какой бы эта правда ни была, сам он встанет на защиту Ребекки.

Глава 22

– Простите, мэм, но леди Уэнтуорт не принимает сегодня.

Ребекка выдержала взгляд лакея, преграждавшего парадный вход в Мелбери-Холл. Отказ слуги впустить ее лишь усилил подозрения Ребекки. С Миллисент что-то случилось.

– Она что, заболела?

– Всего доброго, мэм.

– Я здесь по приглашению. Как вы смеете закрывать передо мной дверь? Сообщите сквайру о моем приходе, немедленно.

Лакей побагровел.

– Приношу глубочайшие извинения, мэм, – сказал он с поклоном. – Мне показалось, вы спрашиваете леди Уэнтуорт, мэм. – Он попятился, распахнув дверь. – Не будете ли вы добры подождать в гостиной? Я доложу о вас сквайру. Вы уверены, что сквайр ждет вас, мэм? – с вызовом спросил лакей, проводив гостью в отведенную для визитов комнату.

– Вы подвергаете сомнению мои слова? – повысила голос Ребекка и, когда дверь за лакеем закрылась, охваченная волнением, стала мерить шагами комнату.

Поистине она не ведает, что творит. Ведь каждая встреча с незнакомыми людьми в Англии таит в себе опасность. Не только для нее, но и для Джейми. И для лорда Стенмора тоже.

Она вернулась в Англию ради Джейми, заботясь о его будущем, – ведь он наследник графа. Но не прошло и месяца с момента ее вступления на английскую землю, как она оказалась замешанной во множестве рискованных дел.

Размышления Ребекки прервал скрип приоткрывшейся двери, которая вела в смежную комнату, и в щель заглянула Миллисент.

Увидев ее, Ребекка в ужасе ахнула.

– Тише! – Женщина сделала Ребекке знак подойти ближе. – Мой муж не должен знать, что ты видела меня. Это опасно для нас обеих.

Лицо Миллисент распухло, под глазом был кровоподтек. Она едва держалась на ногах.

– Что с тобой?

– Пожалуйста, не спрашивай. Если кто-нибудь узнает, я не вынесу позора. Не говори ему, что мы знаем друг друга, что мы подруги. – Миллисент с опаской оглянулась на дверь, соединяющую гостиную с коридором.

– Найди какой угодно предлог, но не уходи. Мне нужно с тобой поговорить.

– Через час у меня встреча с мистером Каннингемом в Роще. Сможешь туда прийти?

– Не знаю! – И из глаз Миллисент брызнули слезы. – Попытаюсь! Но я бы не хотела, чтобы мистер Каннингем видел сейчас мое лицо. Ему тоже ничего не говори, Ребекка. Я нуждаюсь в помощи! Я больше не могу так жить!

Миллисент шагнула назад и притворила за собой дверь. Не успела Ребекка опомниться, как открылась другая дверь, и, обернувшись, она увидела сквайра Уэнтуорта.

– Миссис Форд, если не ошибаюсь.

Ребекка присела в реверансе. Вид у него был отнюдь не устрашающий, как представляла себе Ребекка. Он был одет по-домашнему: брюки, комнатные туфли и халат из шелковой парчи. Редеющие, завитые по моде волосы стянуты на затылке. В его облике она не нашла признаков жестокости, сквайра даже можно было назвать красивым.

Однако это не ввело ее в заблуждение. Сэра Чарльза Хартингтона тоже считали красавцем.

– Вряд ли я мог забыть, что пригласил такую прелестную женщину. – Сквайр окинул Ребекку оценивающим взглядом и улыбнулся.

– Прощу прощения, сэр, – сказала Ребекка. – Но я пришла, чтобы помочь мистеру Каннингему провести занятия с вашими слугами.

– Понятно.

– Было бы невежливо с моей стороны не засвидетельствовать свое почтение леди Уэнтуорт или вам.

– Насколько я понимаю, вы гостите в Солгрейве.

– Совершенно верно, сэр.

Сквайр приблизился к Ребекке, и она ощутила исходивший от него запах спиртного. Несмотря на ранний час, сквайр пропустил уже не одну рюмку.

– Вы подруга нашего небезызвестного соседа, графа Стенмора, миссис Форд?

В его тоне звучал грязный намек.

– Я гостья лорда Стенмора, сэр.

– А у графа неплохой вкус, черт бы его побрал. Сквайр указал жестом на кресло, но Ребекка направилась к двери.

– Мне, пожалуй, пора, сквайр Уэнтуорт. Если не возражаете, я пойду помогу мистеру Каннингему. Рада была познакомиться...

– Не торопитесь! – Сквайр подошел к буфету, взял с серебряного подноса хрустальный графин с янтарной жидкостью и наполнил бокал. – Предлагаю присоединиться ко мне, миссис Форд.

– Я не пью в столь раннее время.

– Раннее, говорите? – Он поднял бокал и подмигнул ей. – Что же, выпью тогда в одиночестве за вашу красоту.