Книга Йоркширская роза - Маргарет Пембертон

Роуз села на край своей кровати с медной спинкой и опустила на колени крепко сжатые руки. Что теперь будет? Продолжат ли Гарри и Нина свои любовные отношения? А если нет, останутся ли они друзьями?

Роуз вдруг оченьгочень захотелось повидаться с Микки. У него бывает дурное настроение, но он не склонен к бурным ссорам с кем бы то ни было.

Роуз вскочила, сбежала вниз по ступенькам и крикнула отцу:

– Па, голова у меня прошла! Я только сбегаю к Микки. Ненадолго!

Вернувшись через три часа, Роуз увидела Ноуэла. Стоя на безупречно чистых каменных ступеньках крыльца, он рассказал ей последние новости.

– Нина уехала в Лондон. Уильям заходил сюда, пока тебя не было. Рассказал ма и па о Саре и о разрыве с отцом. Он и Сара венчаются через три недели, и он хотел, чтобы мы присутствовали при этом.

– А Гарри? – Сердце у Роуз забилось сильнее при мысли о том, что Гарри мог прийти сюда вместе с Уильямом, а после остаться, чтобы поговорить с Лоренсом. – Он был здесь с Уильямом? Может, он еще здесь?

– Нет, Уильям приходил один. – Ноуэл усмехнулся. – Ты ни за что не додумаешься, чем собирается заниматься наш достойный удивления кузен.

Все еще стоя на тротуаре, уверенная, что десяток соседей с любопытством глазеют на них с Ноуэлом под прикрытием вязаных занавесок, Роуз и не пыталась строить предположения.

– Само собой, не додумаюсь, – сказала она, понимая, что если Уильям женится на Саре через три недели, то нечего ожидать его скорого возвращения в Крэг-Сайд.

– Он надеется выставить свою кандидатуру от местной партии лейбористов на следующих выборах в парламент.

Глаза у Роуз сделались круглыми, словно блюдца.

– Но это… это просто замечательно!

– Риммингтон в качестве кандидата лейбористов из Брэдфорда? – Ноуэл рассмеялся. – Это более чем замечательно. Это ошеломительно. Можешь себе представить, что сказал бы по этому поводу дед, если бы был жив? Да какое там сказал! Старика хватил бы удар!

Роуз поднялась на крыльцо.

– Па и ма знают?

– Да, знают. – Ноуэл заговорил с брэдфордским акцентом, растягивая слова сильнее, чем Микки. – Па так увлекся этой идеей, что готов вербовать для Уильяма сторонников, невзирая на… ну ты понимаешь, о чем я.

Роуз кивнула.

Спустя три недели, когда Уильям венчался с Сарой в методистской часовне, из членов семьи отсутствовали только Уолтер и Нина. Причем Нина прислала в качестве свадебного подарка красивую, отделанную кружевом салфетку для подноса и письмецо, в котором извинялась за свое отсутствие и желала молодым счастья.

Ноуэл две недели из трех провел в Лондоне и вернулся в Брэдфорд накануне венчания. Лотти, никого о своем намерении не поставив в известность, отправилась его встречать на вокзал в Брэдфорде, выбежала на платформу, едва Ноуэл вышел из вагона, и бросилась ему на шею, словно он был героем, вернувшимся с театра военных действий.

После окончания церемонии, когда Торпы, Сагдены и Риммингтоны вышли из часовни на июньское солнышко следом за новобрачными, Лиззи крепко сжала локоть мужа.

– Ты видишь то, что я вижу? – спросила она жарким шепотом, указывая глазами на Лотти и Ноуэла, идущих рука об руку. – Ты не думаешь, что они, быть может…

Лоренс ласково погладил ее пальцы.

– Не станем строить поспс. шных предполо. – .жений, любовь моя, – сказал он, памятуя, как сильно расстроилась Лиззи после разрыва отношений между Гарри и Ниной. – Лот…ти чуть старше Роуз, а мы с тобой вряд ли мо…жем предста…вить, что Роуз в кого-то влюб…лена, верно? Она ведь еще ребенок.

А Роуз думала тем временем о том, что ей уже шестнадцать и что она тоже могла бы стоять в подвенечном платье рядом с любимым человеком, если бы… если бы и он любил ее. Она улыбалась светло и солнечно, привычно скрывая ото всех свою боль. Отношения Гарри и Нины кончились катастрофой, но Гарри все еще любил Нину. Роуз это знала, потому что он сам ей сказал о своем чувстве.

– Я думаю, все это как-то уладится со временем, – говорил Гарри, наклоняясь к ней и улыбаясь своей чуть кривоватой улыбкой, от которой у Роуз делалось щекотно в животе. – Она просто не понимает принципы управления наследственной семейной собственностью, вот и все.

– Это не все, – возразила Роуз, которой был неприятен тот факт, что после высказанных ему Ниной возмутительных вещей Гарри все еще искал оправдания ее поведению. – Когда Нина чего-то хочет для себя, она совершенно не думает о других. Ведь она не думала об Уильяме, не так ли? И почему она захотела получить Крэг-Сайд? Вовсе не потому, что собиралась жить в нем, во всяком случае, жить постоянно.

– Что ты хочешь этим сказать?

Они оба шли на теннисный корт, чтобы поиграть, и Гарри вдруг остановился, держа ракетку на плече и глядя на Роуз с недоумением.

Роуз резко передернула плечами.

– Лондон, Париж и Рим, – произнесла она, удивляясь, как он мог забыть. – Нина мечтает стать всемирно известным модельером. А такие не живут в Йоркшире, возле вересковых холмов.

Совершенно непонятное выражение застыло на лице у Гарри. Казалось, эта мысль вообще не приходила ему в голову. Но ведь все знали, кем хочет стать Нина. Для того она и поступила учиться в колледж Сент-Мартин…

Роуз так глубоко погрузилась в свои печальные размышления, что ее сияющая улыбка исчезла. Заметив, каким мрачным сделалось ее лицо, в то время как все вокруг оживленно поздравляли новобрачных, Гарри подошел к ней.

– Что с тобой, Смешная Мордочка? – спросил он с участием. – У тебя такой вид, будто ты на похоронах, а не на свадьбе.

Гарри часто называл ее Смешной Мордочкой, и Роуз до сих пор на это не обижалась. Знала, что лицо у нее и в самом деле забавное, во всяком случае, необычное. Она помнила, как отец, когда она в детстве со слезами пожаловалась ему на эту необычность, сказал, что необычность эта милая.

– Ничего, – ответила она сухо – сейчас ей так хотелось, чтобы он назвал ее Йоркширской Розочкой, как его отец! – Я просто задумалась.

– Если твои мысли тебя. огорчают, выброси их из головы. – Он остался возле нее. Гарри был шафером брата и выглядел весьма импозантно с бутоном белой розы в бутоньерке на лацкане, в рубашке из тонкого полотна с высоким, по моде, накрахмаленным воротничком, на который спускались темные, совсем цыганские завитки волос. – Ведь ты, кажется, еще ни разу не была у нас на фабрике? – спросил он вдруг. – Хочешь, я покажу ее тебе как-нибудь на следующей неделе?

Все удручающие мысли Роуз мгновенно улетучились. Пройтись по фабрике Риммингтонов, да еще в качестве члена семьи!

– О да, Гарри! – воскликнула она. – Я этого хочу больше всего на свете!

– Мы начнем оттуда, где сортируют шерсть, – сказал ей Гарри четыре дня спустя, когда они вместе шли по мощеному двору фабрики. – Я всегда думал, что если бы я был обыкновенным фабричным рабочим, то выбрал бы эту специальность.