Книга Хозяин города - Анастасия Шерр

Я успеваю лишь испуганно ахнуть, громыхает выстрел, и в ушах противно пищит… Зажмуриваюсь, закрываю лицо руками, потому что знаю: Бекет не промазал. Тело сотрясает крупная дрожь, и я изо всех сил надеюсь проснуться, но вместо этого слышу звук упавшего на траву тела.

— Зайди внутрь, Милана.

Я не шевелюсь. Всё ещё надеюсь…

Иван хватает меня за руку, тащит в комнату и толкает к кровати. Дышит шумно, тяжело. Хватает телефон и кому-то звонит.

— В сад! Быстро! А ты, — отбрасывает мобильный и поворачивается ко мне, — чтобы ни шагу отсюда, пока я не разрешу.

Я смотрю в его глаза и впервые вижу там чудовище. Страшное, с уродливой душой чудовище… И оно смотрит на меня.

* * *

В саду слышны голоса и топот ног. Я хочу выйти на балкон и посмотреть, что там с Костей, но не хватает смелости. Ужасно боюсь, что он погиб. Не смогу себя простить. А Бекет… Он по-своему прав, несомненно. Но такую жестокость я не могу принять. Он ведь мог решить проблему с Костей по-человечески. Мог его выгнать на худой конец. Но не убивать же!

На глаза наворачиваются слёзы, и я мечусь из угла в угол, как загнанный в ловушку зверёк. Голоса стихают, тяжёлая тишина пронзает своим звоном. Жду. Нервно тереблю мамин браслет и пытаюсь представить, что сказала бы она. Приняла бы она меня такую, какой я стала сейчас? А папа… Он вообще был против насилия. Наверное, именно потому и не смог спасти нашу семью. И то, что сделал Бекет, нельзя сравнивать с самозащитой и оправдать тоже нельзя. Это убийство. Хладнокровное и безжалостное.

Он возвращается поздно ночью, тихо прикрывает за собой дверь. Проходит вглубь комнаты, останавливается напротив кресла, в котором я сижу, обмотавшись одеялом. На улице духота, но меня почему-то знобит.

— Иди сюда, — протягивает мне руку, ждёт. В полумраке я вижу блеск его глаз, насколько уставшим он выглядит. Но не тороплюсь вставать. Единственная причина, по которой я ждала его — судьба Кости. Я всё ещё надеюсь, что он жив.

Бекет вздыхает, сам склоняется ко мне, берёт за запястье. Поднимает с кресла и рывком подхватывает на руки.

— Ты замёрзла, — кладёт меня на кровать вместе с одеялом, сам ложится рядом.

— Ты убил его, да? — спрашиваю тихо, невольно отодвигаюсь на край кровати, но Бекет возвращает меня обратно, откидывает одеяло и прижимает к себе. Стараюсь игнорировать его запах и тепло. Не до нежностей.

— Жив твой горе-любовничек, уймись, — бормочет строго, но уже беззлобно. — С месяц на костылях попрыгает и забудет. Как на собаке заживёт.

Мне становится легче, причём ощущаю это на физическом уровне. Тело, наконец, расслабляется, и отпускает судорога, которой до сих пор сводило конечности.

— Это жестоко… Очень, — шепчу в пустоту, потому что не уверена, что меня услышат. Глаза щиплет от вновь выступивших слёз.

— Наш мир вообще несправедлив и жесток, девочка. Это и есть жизнь. Иногда мне приходится делать то, чего я делать не хочу. Иногда без этого не обойтись, Милана. Моё положение обязывает. Я не могу позволить себе такую слабость, как милосердие, а люди не всегда понимают слова. Чаще всего приходится их наказывать. Мне жаль, что ты увидела это. Тем не менее, всё к лучшему, — как обычно цинично и без грамма человечности. Вот такой вот он, грозный Иван Бекетов.

Поворачиваюсь набок, впериваюсь в стену равнодушным взглядом. После известия о том, что Костя жив, накатила апатия. Захотелось вырубиться и проспать как минимум до десяти утра. Пока не придёт кроха Маринка и не разбудит.

Иван не стал приставать, за что я была ему благодарна. Секс — это меньшее, чего бы мне сейчас хотелось. Как и ощущать на себе руки, что совсем недавно держали оружие.

* * *

Галя поставила передо мной тарелку с хрустящими тостами, рядом кофе.

— Давай, милая, поешь. Ты уже от ветра падаешь, нельзя же так в самом-то деле. Совсем Маринка тебя измотала.

Я кисло улыбнулась, откусила кусочек ароматного хлеба. Если бы дело только в Маринке было.

— Не притворяйтесь, что не слышали выстрел. Комната изолированная только у Маринки.

Галина прокашлялась, отвернулась к плите.

— То, что происходит в хозяйских спальнях, меня не касается. Я потому так долго у Ивана и работаю, что нос свой, куда не приглашали, не сую. А ты, если о чём поболтать хочешь, так и скажи, не стесняйся.

— Так вы же и так знаете.

— Знаю. А что услышать-то от меня хочешь? Что Иван не прав? Что жестоко поступил? Этого не скажу. Ты сама понимаешь, кто он. А Костя давно нарывался на хороший нагоняй. Вот и получил.

Еда вдруг встала поперек горла, и я отложила тост на тарелку.

— А мне предлагаете просто забыть об этом, как о каком-нибудь маленьком недоразумении?

Галина пожала плечами, что-то помешала на шкварчащей сковородке.

— А ты как хотела, Мил? Ты и мужика хочешь, и в спальне его ночевать, и девкам наши носы утирать, да ещё и его под себя подмять? Не выйдет, девочка. Таков уж он есть. Либо принимай, либо гони от себя. А изменить его уже не получится. Не мальчик Бекет — мужик с наращенной бронёй. А к Костику сходи, попрощайся. Иван теперь его не оставит здесь. Отправит подальше. Ревнивый у нас хозяин, оказывается. Видишь, как за своё сражается? Так, чего доброго, пришибёт парня. А ты, как глупышка, будешь всю жизнь себя винить.

Я отодвинула стул, тепло улыбнулась и, поддавшись порыву, обняла женщину со спины. Та засмущалась, неловко затопталась на месте.

— Ой, ну что удумала? Мешаешь же!

— Ты права. Мне, и правда, нужно Костю увидеть. Хочу убедиться, что с ним действительно всё в порядке. Да и поговорить не мешало бы. Пусть и в самом деле лучше уходит… От греха подальше. Только как я к нему попаду?

Галя хмыкнула, достала уже знакомую корзинку.

* * *

В офисе было слишком тихо для пика рабочего дня, и меня почему-то передёрнуло от напряжения. Видимо, сказываются последние неспокойные деньки. Или, точнее сказать — недели. Если не годы.

— Вам кого? — не особо любезно поприветствовала секретарша, которую раньше я здесь никогда не видела. Ивана Андреевича достали поклонницы, а этот Цербер в мини-юбке стоит на страже покоя нашего великого диктатора? Что ж, ему виднее. Хотя и не признать, что мне не понравились длина её ног и объём груди, не могу. Тоже мне, секретутка, блин…

— Я к Ивану, — специально назвала его по имени, чтобы не думала, что я какая-то прислуга. И плевать, что я и есть прислуга, разве что «с расширенными опциями».



— Иван Андреевич занят. У него совещание, — отрезала стальным голосом, видать, чтобы я даже не подумала рыпаться.

В принципе, я даже не собиралась. Бутерброды с кофе, которые я принесла, были лишь прикрытием, чтобы попасть в резиденцию. Главное, я прошла в здание и при этом по-хитрому избавилась от хвоста в виде Тура.