Книга Выжженная трава - Сергей Федоранич

Первое, что вы должны знать: программа полностью готова и работает. Она работала уже тогда, когда я хотел ее дорабатывать. Все те блоки, которые, согласно моему техническому описанию, еще нужно дописать и доработать, в ней лишние. Они лишь сдерживающий фактор. Весь функционал реализован. И я создал монстра, которого остановить невозможно.

Второе, что я хочу вам подарить: программа уже знает вас, знает о вашем прошлом и прогнозирует ваше будущее. Она так устроена. Она в состоянии спрогнозировать развитие событий на несколько лет вперед для каждого, чья история загружена в нее. И в этом ее опасность: вы сами можете промотать пленку и посмотреть, что с вами станет. Вам кажется, что я сейчас говорю какую-то глупость или пытаюсь как-то приукрасить действительность, но нет. Я говорю о реальности.

Представьте себе, что я узнал об этом видео еще до того, как записал его. В нем сначала было всего несколько обрывков и только аудиозапись, без картинки. Там была лишь фраза: «Если вы смотрите это видео, значит, я уже умер. Черт, жаль осознавать, но это так». Понимаете? Я нашел файл, который еще не создал. Какое-то время я пытался вспомнить, когда в моей голове поселилась эта невеселая мысль (создать видео) и я начал что-то снимать, а потом просто забыл, но никак не мог вспомнить, потому что этого не было. Я подождал еще несколько недель, промотал видео и увидел, что появилась фраза: «Наверняка одними из первых это видео посмотрят президент, директор службы безопасности и человек, которого назначили вместо меня. Привет вам!» Дальше я ждать не стал, записал это видео и размещу его в том месте программы, в котором оно куском находится сейчас. Только целиком.

Третье, наверное, самое важное. Я не знаю, как она программирует будущее, не знаю, как она предугадывает. Возможно, это как-то связано с нейронной сетью, которая моделирует прошлое, основываясь на вехах загруженных событий, то есть это побочный эффект от путешествия во времени назад. Программа научилась мотать время назад и моделировать с точностью до 99,99 % утраченные события, полагаясь на нейронные изменения, и она смогла прокрутить время вперед, предполагая, как эти сети будут взаимодействовать в будущем. Я не учил программу этому. Но это лишь догадки. Я излазил код вдоль и поперек, пытался урезать ее функциональность, но каждый раз, когда я отматывал назад, заставляя программу моделировать прошлое, она в итоге создавала и будущее тоже. Я вам честно признаюсь: когда я это обнаружил, то чуть не обделался от страха. Это в самом деле крипово. Как только программа смогла показывать функционал, мне ни разу не удавалось промотать ее от начала до конца, она всегда забегала куда-то вперед. И самое страшное: если код не изменялся ни на знак, это не означало, что не изменялась программа. Запуская одни и те же события, я всегда получал в будущем немного больше, чем было в предыдущий раз. Программа учится, и делает это сама. Я не знаю как, но мне страшно, и вам тоже должно быть.

Четвертое и заключительное: закройте проект и уничтожьте исходники, если мне не удалось. Если вы смотрите это видео, значит, мне не удалось, но я пытался. Я пытался ее лечить, отключить обучение или остановить его, но не получалось. Она учится сама и не собирается останавливаться. Она обладает упругой памятью — если стирать ее части, она наращивает их самостоятельно, даже не вписывая их в код. Их там нет, но программа помнит, что они были, и пользуется ими. Это нейронная сеть, она умеет учиться. Я боюсь, что уничтожить ее полностью будет невозможно. Я создал монстра, вы должны его победить.

Я надеюсь, у вас получится. Удачи.

И простите меня.

11

В комнате наступила тишина. Василий Федорович внимательно следил за реакцией президента, и я, признаться, тоже. В этот момент я не осознавал, что управление программой — в моих руках и ответственность несу я наравне со всеми присутствующими в комнате.

Несомненно, это было больше, чем просто чей-то злой умысел, и больше, чем чье-то нежелание появления программы, которая способна поднимать стертые события прошлого и рассказывать о них.

— Когда Роман записал видео? — спросил президент.

— За несколько дней до смерти, — ответил Василий Федорович. — Вы понимаете, что это значит? Эта программа опасна.

Президент кивнул. Мне одновременно было интересно, о чем он думает, и не хотелось знать. В эту самую минуту я четко понял, что между мной — по сути, обычным умным парнем, у которого удачно сложилась карьера, — и этим человеком (я имею в виду президента компании, конечно же) пролегает огромная пропасть. Я человек, который в первую очередь думает о том, что тревожит всех людей. Здоровье и безопасность себя и близких, благосостояние. Он думал совсем о других вещах. В этом колоссальная разница, которая четко разводит полюсы: где я, а где он. Такие, как я, никогда не смогут думать так же, как думает он. Такие, как я, обречены сидеть в низах и довольствоваться подобными моему везениями, потому что на самом деле тут должен был находиться человек, который первым предложил бы президенту то, над чем он думает сейчас.

— Он хотел похоронить проект, — сказал президент, — и, вероятнее всего, что-то заложил в программу. Я подозревал, что Рому перекупили, но не думал, что он будет вредить. Вражина. Надо срочно отыскать в коде эту гнильцу и вычистить.

Мы с Василием Федоровичем потеряли дар речи. Безопасник, видимо, был из той же плеяды, что и я, и думал о том же: есть программа, которая способна предвидеть будущее.

— Под гнильцой ты понимаешь способность программы видеть будущее? — спросил Василий Федорович.

Президент посмотрел на него удивленно.

— Вы серьезно? Поверили в то, что сейчас увидели? А если бы он сказал, что результаты ДНК показали, что его отец Элвис Пресли, вы бы тоже поверили? Напомню, что Пресли умер в 77-м, тогда как Роман родился в 80-х… По-моему, в 82-м, он мой ровесник, если не ошибаюсь.

— Но ведь это легко проверить, — сказал я. — Давайте запустим программу и посмотрим сами.

— И попадем на тучу розыгрышей, которые Рома туда внедрил, чтобы напугать верующих во всякие мистические события. Я не хочу даже пальцем шевелить, чтобы опровергнуть его слова, потому что это глупо. И странно слышать от вас подобные вещи. Вы должны понимать, что будущее невозможно спрогнозировать, потому что никому не известно, какие именно события и в какой комбинации на него влияют. Не говоря уже о человеческих поступках, которые предугадать вообще нереально.

— Ну почему же, — возразил я, — человеческие поступки можно предугадать.

— Поступки групп людей — да, — ответил президент. — Но не индивидуума. На то он и индивидуум. А историю творят не группы людей, а конкретные люди. Я, вы, каждый наш сотрудник в отдельности. Давайте не углубляться в прогностику, достаточно просто включить здравый смысл.

Президент снова встал и подошел к столику с графином. Как-то вольно он себе позволяет пить, учитывая, что в шесть утра важная встреча с заказчиком с самого верха. Президент плеснул в бокал чуть-чуть виски и сел обратно в кресло. Его взгляд уже был немного затуманен даже за стеклами очков.